Маннергейм, Мединский, Иванов...
Что же тратить на них лишних слов...
Что я буду сочинять о том, чего не видел своими глазами!
Другие видели и всё описали. Я навыдёргиваю цитат и укажу – вдруг где нехорошо – авторов текстов...
Итак, Александр Майсурян 5541 подписчик 7803 прочтения 17 июня 2023
"16 июня 2016 года, в день рождения финского маршала Карла Густава Маннергейма (1867-1951) в Ленинграде (Санкт-Петербурге) была торжественно открыта мемориальная доска в его честь. Мимо доски торжественным маршем прошагали военные курсанты.
При открытии присутствовали официальные лица: тогдашний глава Администрации президента России Сергей Иванов (1953 г.р.), министр культуры России Владимир Мединский (1970 г.р.) и экс-глава ЦИК Владимир Чуров (1953-2023).
Любопытно, что один из участвовавших в церемонии открытия доски, Владимир Мединский, ранее писал о маршале в своей книге:
Вот, кстати, и он сам на открытии упомянутой доски, с Сергеем Ивановым:
<…> Чуров <…> выразил сожаление, что на барельефе «неточно» изображены награды полководца. Действительно, скульптор, видимо, постеснялся изображать гитлеровские ордена маршала (а он был удостоен Немецкого креста в золоте, Железного креста 1-го класса и Рыцарского креста с Дубовыми Листьями). <…>
Чуров молится перед памятной доской в честь финского побратима Гитлера...
16 июня 2016 года автор этих строк (Александр Майсурян – А.А.) писал:
«Установили! Хотя до последнего момента не верилось, что нынешние российские власти, корчащие из себя «антифашистов» каждое 9 Мая (хотя и стыдливо драпирующие при этом Мавзолей), пойдут на такой акт <…>
Уже 19 июня неизвестные облили доску красной краской. Она была закрыта от посторонних глаз оранжевым, а потом чёрным полиэтиленом. <…>
13 октября: злосчастная доска после протестов общественности, судебных исков и «акций прямого действия» была демонтирована <…> передана в музей-заповедник «Царское Село».
<…> Сергей Иванов <…> 12 августа 2016 года уже лишился (не за этот ли позорный поступок? От Путина комментариев не было… – А.А.) поста главы Администрации президента, попытался оправдаться и дал интервью «КП»:
«—…У нас народ, к сожалению, часто историю либо не знает, либо, даже когда узнает какие-то отдельные факты, не хочет их признавать в упор. (Сам-то Сергей Иванов много ли знает? Знает лишь то, что приносят в докладах ушлые подчинённые служаки… – А.А.)
Против установления памятного знака Маннергейму протестовала очень узкая, маргинальная часть населения <…> Обливали доску краской, занимались вандализмом.
Сергей Иванов, разрываясь пополам: на до и после Великой Октябрьской социалистической революции, обвиняя публику в незнании истории, обвиняя газеты и «ящик» во вранье, продолжал:
– Главная фальсификация в том (даже некоторые СМИ её допускали), что доску установили финскому маршалу Маннергейму. Враньё полное!
Это памятник русскому генерал-лейтенанту Маннергейму.
Нельзя отрицать, что Маннергейм очень много сделал для Российской империи. Он Георгиевский кавалер. А все Георгиевские кавалеры у нас увековечены на досках в Георгиевском зале Кремля. Конечно, Маннергейм фигура противоречивая. Но это пример того, как жизнь людей, и не только простых, была кардинально изменена, исковеркана октябрём 17-го года. <…>
Мы не говорим, что гражданин Финляндии Маннергейм (а он им стал после 18-го года) принёс много пользы Советскому Союзу. Нет, конечно. Но мы говорим, что он принёс очень много пользы, в том числе выполняя ответственные разведывательные задания по линии Главного разведывательного управления Генштаба Российской империи, что, в конце концов, он был советским военным пенсионером. Многие об этом не знали».
Маннергейм – советский пенсионер? Поверить трудно!
Ладно, если за Буниным, за Деникиным присматривало ОГПУ, подкармливало так, чтобы на Советскую Россию ни тени не пало…
Если выложат на стол груду документов, бумагам о Маннергейме никто не поверит.
Известно, что при Хрущёве и при Горбачёве, во времена «перестроек», настоящие документы жгли мешками, на место подлинников раскладывали доморощенные фантазии.
Каково теперь историкам?
А публике каково? Нельзя верить никому и ничему…
Среди прочих завиральных виршей я написал тогда и такое:
В нос Мединский Иванову – р-раз,
В ухо р-раз ему Иванов Сергей.
Минкульт думал, что Карл есть Маркс,
Знал вояка, что Карл – Маннергейм!
Глаз обоим вопрос не смыкал:
Карлыча-то явил нам который Карл?
Карлыч – Николай Сванидзе (многим нравится: Свинадзе) на идеологическом фронте затмевал обоих и теперь нагнал бы копоти Мединскому с Ивановым, ан, недавно взял да вышел из игры!
Дальше я писал, что елопуты создали Институт химии по приготовлению шампуней для отмывания памятников Ельцину, Солженицыну, Колчаку, Деникину, Краснову, - имён таких всё прибывает...
Москва, улица имени Солженицына. Президент РФ Путин на открытии памятника "литературному власовцу" Александру Солженицыну...
Теперь уже не вспоминают – я слышал её по «Радио России» – святочную страшилку про то, как в двадцатые годы финский диктатор Маннергейм инкогнито посещал Советскую Россию ради встречи с балериной Екатериной Васильевной Гельцер. Мороз был силён, простудилась бедняжка, мол, чекисты шли по следу, и диктатор ловко слинял… Гельцер осталась в Москве, во время Великой Отечественной войны, в 1943 году, была отмечена Сталинской премией (первой степени).
Злейший вражина Страны Советов Иван Бунин в своих дневниках упомянул Екатерину Гельцер не столь слащаво:
"Страшно сказать, но правда: не будь народных бедствий, тысячи интеллигентов были бы прямо несчастнейшие люди. Как же тогда заседать, протестовать, о чем кричать и писать? А без этого и жизнь не в жизнь была.
То же и во время войны. Было, в сущности, всё то же жесточайшее равнодушие к народу. «Солдатики» были объектом забавы. И как сюсюкали над ними в лазаретах, как ублажали их конфетами, булками и даже балетными танцами!
И сами солдатики тоже комедничали, прикидывались страшно благодарными, кроткими, страдающими покорно: «Что ж, сестрица, всё Божья воля!» – и во всём поддакивали и сестрицам, и барыням с конфетами, и репортёрам, врали, что они в восторге от танцев Гельцер (насмотревшись на которую однажды один солдатик на мой вопрос, что это такое по его мнению, ответил: «Да чёрт… Чёртом представляется, козлекает…»). (И. Бунин. "Окаянные дни").
Иностранный агент Википедия глаголит так:
<…> С 1898 по 1935 годы Гельцер выступала на сцене Большого театра. С 1910 года в составе антрепризы С. П. Дягилева принимала участие в гастрольных поездках за рубеж.
После революции, когда почти всё звезды русского балета эмигрировали в Европу, она оказалась в положении «настоящей хозяйки Большого театра». Она первой из артистов балета удостоилась звания «народной». <…>
супругом Гельцер был её многолетний партнёр по сцене — Василий Тихомиров. Их творческий тандем сохранился и после того, как семья распалась. <…>
детей у Гельцер не было, однако в 2005 г. телеканал «Культура» демонстрировал документальный фильм, где утверждалось, что до революции Гельцер будто бы была гражданской женой Э. (так пишут грамотеи Википедии… – А.А.) Маннергейма, что они едва ли не обвенчались в 1924 г. в церкви на Поварской и что у них был общий сын Эмиль (Больше, чем любовь. Екатерина Гельцер и Густав фон Маннергейм). Биографами Маннергейма эта информация не подтверждается. (Далее идут ссылки, открываются так: 403 Запрещено)…
Так что, не знаю, где нарыл фактов для столь святочного рассказа автор под именем Доктор online (272,7 тыс подписчиков).
Великая балерина Екатерина Гельцер: тайная жена барона Маннергейма
26 марта 2022
«…Судьбой Екатерины Гельцер в 1898 году стал Карл Маннергейм.
В Мариинском давали "Спящую красавицу". Она выходила в роли "белой кошечки". В антракте с букетом цветов к ней подошёл статный молодой красавец и произнёс: "Вы не кошечка, вы - пантера".
Это был Карл-Густав Маннергейм, сын финской графини и шведского барона, офицер лейб-гвардии уланского кавалергардского полка её Императорского величества Марии Фёдоровны. (Автор, Доктор online, по незнанию соединил несоединимое... Уланы - вид лёгкой кавалерии, наряду с гусарами; выше шли драгуны, кирасиры; кавалергарды - тяжелая кавалерия: могучие кони, рослые наездники, как правило, самых знатных родов дворянства... - А.А.)
Офицер с серыми глазами и внешностью викинга приложился к ручке балерины. В ту пору он уже был женат на Анастасии Араповой - дочери генерала царской армии, на которой женился из-за огромного приданого. У них росли две дочери. Брак не был счастливым. С женой они были абсолютно разными людьми и даже уже не жили вместе. <…>
Он заглянул Катерине в глаза своими скандинавскими светлыми <…>. Скоро Гельцер брала уроки верховой езды у Маннергейма. <…> Она оказалась способной ученицей. <…>
В январе 1902 года у Карла и Екатерины родился сын Эмиль. Он будет считаться сыном двоюродной сестры, которая жила вместе с Гельцер. <…>
Дядя Екатерины – [знаменитый художник] Михаил Нестеров запечатлел её мальчика в матроске на своей картине. Прима Мариинки Тамара Карсавина вызвалась стать крестной матерью Эмиля. Екатерина доверила ребёнка своей дальней родственнице и лишь изредка наведывалась к нему в имение под Дмитровом.
Ей тогда было не до материнских забот - турне по Америке, "Русские сезоны" в Париже. Маннергейм почти не виделся с Эмилем, впрочем его законные дочери Соня и Настя, росли тоже без отца.
Их мать [Арапова], узнав о появлении у мужа внебрачного ребёнка, забрала девочек и уехала в Париж. В 1909 году Екатерина и Густав определяют сына в швейцарский частный пансион.
Бывший кавалергард, генерал-лейтенант русской армии барон Карл Густав Маннергейм Октябрьскую революцию встретил враждебно и немедленно уехал на родину, в Финляндию, которая от непризнанной им советской власти получила государственную независимость. Став во главе финской армии, а вскоре и регентом Финляндии, Маннергейм не допустил, чтобы на его родной земле повторилась революция.
Его прозвали мясником. Барон долго не мог отмыться от крови, даже учредив со своей сестрой Софи, ангелом милосердия, фонд помощи вдовам и сиротам поверженных сородичей-врагов. Весной 1919 года Маннергейм (в тот момент - временный правитель Финляндии) подал на развод с Анастасией Араповой.
В январе 1924 года 57-летний Маннергейм решается на безрассудный, но такой романтичный поступок. В Москву он явился, пользуясь лёгкой растерянностью органов: не стало вождя [Ленина]. По официальной [утверждённой наследниками] версии, Маннергейм решил проводить в последний путь советского вождя, своего идейного врага, перед которым, тем не менее, преклонялся, как перед политиком. На самом же деле Карл приехал за Екатериной.
Они должны были расписаться или венчаться – так велел сын Эмиль, убеждённый, что всемогущий отец бросил слабую мать в стране варваров. В церковь на Поварской пробирались тайком, ночью. Екатерина была в наброшенной шали и шиншилловой накидке поверх бального платья. Её подружками стали кузина Стаси и Мария Максакова. Невесте было под пятьдесят, жениху - около шестидесяти.
А потом Маннергейм решил проститься с вождём. Несколько часов Карл и Екатерина провели в бесконечной траурной очереди на морозе, чтобы подойти к гробу вождя пролетариата. В результате Екатерина заболела крупозной пневмонией.
Лёжа в постели с лихорадкой, она была не в состоянии никуда ехать. Ждать выздоровления метавшейся в горячке жены Карл Густав не мог - за ним пристально следил ЧК… Ему пришлось отправиться в Финляндию одному. Позже Екатерина много думала: что бы было, если бы не её болезнь. <…>
Маннергейм уезжает и больше они никогда не увидятся, хотя и проживут оба долгую жизнь. Оказиями, изредка, они будут передавать друг другу письма, полные любви и нежности. Маннергейм никогда не забывал Екатерину: он придумал радиоигру - по выходным на коротких волнах по-русски читали финские новости. Гельцер - вероятно, единственный их слушатель - пыталась уловить в потоке информации нечто личное. Иногда ей это удавалось.
До тех пор, пока "линия Маннергейма" не оборвала и эту связь.
Барон много лет возводил на Карельском перешейке оборонительную линию, о которую как волна о риф, разбилось наступление нашей армии зимой 1939-1940 года.
(Удивительно, так пишет вчерашний советский человек! Вероятно, жил с фигой в кармане, и жив по сию пору, раз пишет такие штуки… – А.А.)
Тогда гражданку Гельцер побеспокоили органы. В её квартире был устроен обыск, изъяты письма от Маннергейма и портрет Ясноглазого, что всегда был на стене её спальни. Отобрали, сочтя крамольными, портреты маленького Эмиля – работы Серова и Нестерова.
Их сын Эмиль со временем обоснуется в Германии и женится. В 1927 году у него родится сын, которого назовут в честь деда - Карл-Густав младший.
В этом же, 1927 году, Эмиль тайно, по поддельным документам окажется в Москве. Разумеется, прийти в дом к матери, у которой <…> случались обыски, он не мог.
Он пришёл на спектакль "Красный цветок", где Екатерина Гельцер блистательно танцевала главную партию – китаянки Тао-Хоа, свою великую роль на сцене Большого театра. Но она не увидит сына со сцены и после спектакля он к ней не подойдёт, беспокоясь за неё и себя.
Екатерина Васильевна точно знала, что Эмиль придёт к ней на спектакль, так как недавно вернувшаяся от родных из Германии Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, знакомая с Эмилем, предупредит её о его тайном приезде. <…>
Впоследствии Эмиль будет призван в немецкую армию. В 1943 году он скончается в госпитале от полученных ран на руках своего отца Карла-Густава, который примчался в Берлин, узнав о тяжёлом ранении сына. Екатерина Васильевна узнала о смерти сына из письма Карла Маннергейма. В этот день ей приснится проклятый красный цветок-кровопийца...
После смерти сына Маннергейм посвятит себя воспитанию единственного внука.
Его дочери Анастасия и Софья детей не имели.
Карл-Густав Маннергейм скончается в январе 1951 года в возрасте 83 лет и будет похоронен в Хельсинки как национальный герой.
Гельцер жила с мечтой, что однажды увидит внука.
Внук Екатерины Карл-Густав младший окажется в Москве в 1959 году. Он придёт к своей 83-летней бабушке, о которой так много и часто ему рассказывал его дед. Седая и практически потерявшая зрение Екатерина Васильевна плакала от счастья. Она уже и не надеялась, что дождётся приезда внука. Он жил в Бразилии на своём ранчо».
Так заканчивает рассказ автор по имени "Доктор онлайн"... Сколько в этой святочной легенде правды, судить трудно...
Осуждению подлежит лишь восторженная, святочная стилистика рассказа о некоей дуре-балерине и о кровавом диктаторе по прозвищу "мясник"...
Огромная звезда, орденская лента, светлый мундир, каска – генерал Русской армии Карл Маннергейм.
Правее, в светлой горностаевой мантии с тёмными пятнами-хвостиками, корона на голове – российский император Николай Александрович Романов.
1896 год, Москва, коронация Николая Второго.
Фото: интернет.
"Две Войны" (362,3 тыс подписчиков).
Почему маршал Финляндии Маннергейм хранил фото Николая II ? 13 сентября 2020.
«Барон <…> участвовал на торжественной коронации Николая II и Александры Фёдоровны в мае 1896 года. Об этом барон пишет в своей книге, рассказывая, как неожиданно помог царю, чем заслужил личную благодарность.
По протоколу все посетители храма должны входить к Богу без оружия. Даже царь.
Николай отстегнул саблю <…> задел цепь с Орденом Андрея Первозванного, висевшую на груди. Цепь порвалась, и Орден должен был упасть на землю, <…> Маннергейм сумел ловко подхватить его. <…>люди были очень суеверны, и падение подобной вещи с груди самого царя стало бы зловещей приметой.
Позже Его Величество на приёме в Кремлёвском дворце долго о чём-то беседовал с Маннергеймом. Николай II подарил шведскому барону свой фотопортрет с личной подписью».
Автор увлекается восторгами, не замечает промахов в своём рассказе.
Какой же «шведский барон» этот Маннергейм, он же генерал Русской армии!
В первую очередь это российский офицер, удостоенный царской милостью: подарком и продолжительной беседой. Звезда, орденская лента, видимые на картинке, – награды не шведские, а российские…
Стало быть, и памятная доска в бывшей столице российской империи – явление закономерное? Ан, нет, это логика Мединского с Ивановым!
Если бы Маннергейм, охваченный восторгом от царской милости, умер на другой день коронации русского императора, в том же 1896 году, тогда – да!
Нет, этому Карле ещё предстояло побыть и героем русско-японской войны, и душителем финских красноармейцев! Окончательно потерял облик героя этот Карла, будучи активным союзником Гитлера, когда в 1941 году подошёл со своими белогвардейцами к Ленинграду... Стоял три года, зная, что в городе гибнут люди...
(Генерал-лейтенант Андрей Власов, тогда ещё полковник, командир лучшей дивизии довоенной Красной Армии, символическая фигура предательства, активный участник борьбы на стороне гитлеровцев, повешенный в Москве в 1946 году, по праву числится в ряду героев обороны Москвы осенью 1941 года… Стало быть, и в честь его вешать памятную доску? Пятая колонна мечтает об этом давно…)
Увлёкся перипетиями легендарных времён и Мединский, историк по образованию, – правда, он учился в эпоху елопутов, которые всю историю перебулькали по-своему вкусу, – чиновник с большими отклонениями от здравого смысла; индивидуумы такого типа, как утверждают психологи, легко добираются до самых верхов, не тратя по дороге душевных сил: сил таких нет или их очень мало…
Однако, те силы иногда видны, вот и на митинге в связи с доской Мединский возмущался, на реплики из толпы кричал с раздражением: не знают, мол, тёмные ленинградцы забытых исторических реалий…
Реалии в том, что больше миллиона ленинградцев Маннергейм уморил голодом, хотя мог бы на правах недавнего россиянина весь миллион тех ленинградцев пригласить в гости, в Финляндию, чтобы спасти от голода...
В толпе протестующих находились наследники тех несчастных…
Какой ещё отец мог в 1943 году примчаться в Берлин, чтобы подержать на руках умирающего сына?! Сына балерины, с которой познакомился в Ленинграде же, тогда – Петербурге…
Далее - там и про Мединского много худого сказано - стану цитировать свой памфлет, написанный на темы борьбы литературных союзов, сочинение десятилетней давности:
«Вот причина (не исключаем обыкновенного патриотизма, но видимо, сочинителям и пообедать в тот день было не на что), толкнувшая писателей-почвенников лукаво похвалить г-на Путина за присоединение Крыма: вдруг да денег подкинет, вдруг да явит себя в «меценате и менеджере по раскрутке».
Союз писателей России в 2014 году о присоединении Крыма к России высказался среди общественных организаций едва ли не самым первым, твёрдо и однозначно, случилось это на фоне истерики и растерянности пятой колонны, владевшей умами обывателей.
О перспективах освобождения Донбасса (а то и всей Украины) тогда, в 2014 году, все говорили с усмешкой: Путин не решится, ибо в елопутской России нормальной армии нет, танков-самолётов-корабликов нет, нет и воинского духа, наоборот, нефть-газ гонят в Европу, словно там сплошные друзья по «ВК», там же, в Европе, и вырученные деньги хранят, шляпы, богатенькие буратины!
Словно каменную тучу, либералы двигают на русских литераторов и другую беду, и уж сам Евтушенко кричал из Америки, мол, так и надо: пусть г-н Путин по примеру Сталина окучит все писательские артели в одну и поставит в председатели этого укрупнённого колхоза Шайтанова, Киреева или Колядину (в памфлете подробно расписаны тогдашние проделки этих персонажей... - А.А.), вот и попляшете вприсядку, русопяты; Путин снова – молодец, от этой идеи, казалось, отмахнулся…
Нет, ненадолго отмахнулся Путин, темнил по своей привычке, потому что ещё в мае 2012 года министром культуры был назначен именно литератор, член Союза писателей России Мединский, ранее призывавший убрать с Красной площади мавзолей Ленина: изгрызть до шелухи союз писателей ему – семечки…
«Геннадий Иванов, секретарь Союза писателей России, в котором состоит новый министр культуры РФ Владимир Мединский, самым главным качеством главы Минкультуры назвал патриотизм, а на второе место поставил образованность <…> «Мне кажется, что он - человек широких взглядов, знающий историк. Единственное, с чем я могу не согласиться в его взглядах - он считает, что классическая литература XIX века подпортила нам историю и народ тем, что много критиковала. По мнению Мединского, критический реализм был во вред России», - рассказал РИА Новости Геннадий Иванов. Он признался, что возлагает большие надежды на нового министра и считает его, безусловно, достойным этого поста. В частности, Иванов посетовал на «засилье попсы в России» и «нехватку традиционной культуры» и выразил надежду, что Мединский «сможет перевернуть эту ситуацию» <…> «Он выдержанный по характеру человек, не импульсивный, не зловредный, что тоже очень важно», - отметил собеседник агентства. По словам Иванова, очень «большой круг людей в Союзе писателей России поддерживал Мединского и говорил самые добрые слова о его книгах». http://www.ria.ru/culture/20120522/655356477.html
Если министр напишет слово «патриот» без кавычек, он уже свой парень, так научила жизнь русских писателей. Наивные…
06.06.2014. ИТАР-ТАСС. Общественные слушания по проекту создания Дома российской культуры прошли в министерстве культуры РФ под председательством министра Владимира Мединского <…> В особняке XVIII века на Комсомольском проспекте помимо Союза писателей России будут располагаться Союз российских писателей, Союз писателей Москвы, Российское Пушкинское общество, Русский ПЕН-центр, Международное сообщество писательских советов, Российский книжный союз, детские журналы, издательства, профильные СМИ и другие организации <…>
Практически все эксперты высказались за создание Дома российской культуры, резко против выступил лишь заместитель председателя Союза писателей России (Валерий Ганичев тяжело болел) Николай Иванов. Мы занимаем второй и третий этажи этого здания согласно распоряжению правительства, - сказал он. - Куда мы денемся? Нас там не будет?
<…> Предполагается, что после реставрации дом превратится в «один из центров просветительской, концертно-выставочной, издательской и исследовательской деятельности». В Доме российской культуры будут проходить съезды писательских организаций, творческие встречи, презентации, будут созданы детский центр, библиотека и кафе». «При этом площадь, занимаемая Союзом писателей России в отремонтированном здании, сократится в несколько раз.
Руководство Союза писателей России находится в полном недоумении, – сказал «Известиям» зампредседателя Союза писателей России Николай Иванов. – Сейчас нам предлагают какую-то концертно-развлекательную концепцию, где есть всё что угодно, кроме места для работы аппарата сотрудников нашего союза. По словам Николая Иванова, авторы концепции «не понимают, чем на самом деле занимается союз». – Возможно, им кажется, что фестиваль «Пушкинские дни» проходит сам собой, что для организации наших многочисленных мероприятий, куда приезжают сотни литераторов из разных уголков страны, не нужен штат сотрудников, которые обзванивают, руководят и сопровождают гостей, - недоумевает Николай Иванов. - <…> после переезда деятельность союза будет парализована. Нам предложили крохотные кабинеты в здании на Берсеневской набережной, где не то что работать - развернуться невозможно <…> Здание находится в ещё худшем состоянии, чем помещение, из которого нас выселяют. Мы не сможем приглашать туда людей и будем вынуждены свернуть всю нашу публичную деятельность.
(Тогда и взошла звезда журналиста Николая Иванова. Столь деятельного защитника, бывшего военного человека, избрали Председателем Союза писателей России. Избрали для благой цели - защищать Союз от мединских, сурковых... Между прочим, утверждают, что членом Союза писателей России является генерал Анатолий Куликов, бывший командующий Внутренними войсками, один из организаторов расстрела Верховного Совета РФ в 1993 году...
Сергей Шаргунов на съезде пролетел. Николай Иванов ради мира с властями предержащими пригласил Шаргунова к себе в заместители… Надо было помнить, что Шаргунов – депутат Госдумы и зять Толстого, недавнего помощника президента РФ, вечно сидевшего около Путина с физиономией лакея.
Толстому опротивела такая роль, уходя, напоследок извернулся, изобрёл АСПИР, на кормление сунул туда своего зятя, «ну как не порадеть родному человечку»…
Кто теперь придумал противоположное – разогнать АСПИР? Не Толстой же, тем более, теперь он не при делах…
Неужели, Мединский? А зачем придумал, если придумал? Нет, это горизонт мышления не его…)
Публика в интернете за судьбу писателей тогда ещё, десять лет назад, запереживала:
«Да они ж там все передерутся».
«Если серьёзно, то в настоящее время все перечисленные организации существуют за счёт того, что сдают большую часть своих помещений в незаконную субаренду. Уплотнив их в одном небольшом особняке, Мединский лишает их средств к существованию. Если только финансирование не возьмёт на себя государство, конечно».
«А по какой причине оно их финансировать будет?»
«По той же причине, по которой оно их финансировало в советские времена. Сейчас же СССР-2 воссоздаётся».
«Плюс все союзы, видимо, объединяются (не хотите, пожалуйте на улицу) под эгидой потреотов, то есть воссоздаётся совок-СП (видимо, с Поляковым). В итоге, все будут распущены, Путину они не нужны».
«Министерство культуры разве имеет какое-то отношение к писательской собственности?»
«Если здание памятник культуры, то да. А вообще нет такого понятия «писательская собственность». Кончилась эта «собственность» в 1991 году».
«Так и пускай передерутся. Польза от них нынче невелика. Куда больше пользы писателям от меценатов, издающих их книги, а также от краудфандинга». (Кто не знает такого слова, тот – литератор серьёзный…– А.А.)
«Таким образом у России с её великой литературой общий уровень словесности упал ниже плинтуса, особенно в представлении «заграницы», куда эти полтинники ездят под видом «русских писателей». И противостоит этому шабашу только Союз писателей России, за что и ненавидим лютой ненавистью».
«Мединский – креатура Суркова. (Сурков, он же Асламбек Дудаев, недавний всесильный помощник Путина, "серый кардинал", начальник ГеПеУ, главного правового управления, в последние годы состоял в роли "смотрящего" на Украине и всё дело угробил... - А.А.) Эти эффективные менеджеры суть отмороженная шпана во власти, у которой нет ничего святого, кроме бабла».
«Одним выстрелом - двух зайцев. И дом прихватизировать и уничтожить старейший Союз писателей, который у нашей бездарной власти, как бельмо на глазу, потому что хранит традиции русской литературы, противостоит её русскоязычному эрзацу».
«Прочитал статью и позвонил в Союз писателей России. Добрый день! Можно мне поговорить с русским писателем?
Ответ: Ты чего?!.. Совсем того... Сегодня суббота! Все русские писатели – в синагоге…»
«В Контакте». июнь 2014.
Что было, что будет с русскими писателями, почему стал возможным распад Союза писателей СССР и каковы его последствия, всё это разложил по полочкам секретарь Союза писателей России Николай Иванович Дорошенко:
«…надо нам понять, что отношение нашей власти к русской литературе как к вражеской – это не каприз Путина или кого-то другого, а позиция всего либерального интернационала, которая не только в России, а и во всей Европе <…> речь идёт не о том, захочет или не захочет Путин или кто-то иной вывести русскую литературу из информационной блокады, а о том, посмеет ли он выйти из подчинения либеральному проекту смены коренных народов в Европе и России на трудовые ресурсы, менее социально развитые и потому менее затратные (на гастербайтеров) И противостоит этому шабашу только Союз писателей России, за что и ненавидим лютой ненавистью».
«…Наш Союз писателей, – продолжал Н. Дорошенко (ныне покойный), – не разделялся в том смысле, в каком может быть разделено на части нечто целое. Даже если вспомнить расхожее мнение о том, что из Союза писателей России вышли евреи, то и оно не отвечает реальности, поскольку вышли не только евреи и – не все евреи.
Всё гораздо проще: вместе с изменением политической конъюнктуры и, соответственно, с появлением вакансий в новой номенклатуре, у писателей, относящихся к литературе как к способу зарабатывать деньги, появилась возможность оказаться к кормушке поближе.
Вот и было создано движение «Писатели в поддержку перестройки» во главе с Анатолием Приставкиным, Аллой Гербер и - уже не помню кто ещё там был во главе.
И сразу всех иных писателей это движение объявило врагами перестройки и «красно-коричневыми», мол, Чубайса и Гайдара народ ненавидит не за то, что они преступники, а по национальному признаку.
Потом движение преобразилось в параллельный Союз. И все бюджетные деньги шли только этому параллельному Союзу как верному стражу ельцинско-гайдаровских реформ.
А когда вместо пламенных доносов, типа «Раздави гадину», власти понадобилась не доносы, а работные книги для сексуальной и культурной революции, то номенклатурой стали Ерофеев, Сорокин, Быков, Толстая и прочие, не имеющие революционных заслуг, авторы.
Для обезумевших активистов движения «Писатели в поддержку перестройки» это была трагедия <...> Чтобы её смягчить, Приставкину дали возглавить комиссию по помиловании, но потом его и убрали за его даже но нынешним меркам великие аппетиты. Алле Гербер и другим активистам тоже что-то дали в кормление.
Но «простой народ» из новодельного Союза оказался в положении голодной массовки. И теперь, с одной стороны, сотни в напрасном ожидании распахнувших рот профессиональных писателей и тысячи принятых для убедительности графоманов, конечно же, жаждут соединиться с Союзом всего лишь просто писателей <…>
получилось так, что из нашего Союза сами вышли те его члены, которые пользовались пером, как ложкой, способные ради корыта на любое нравственное преступление. Так зачем же нам их опять заглатывать?
Николай Дорошенко, секретарь Союза писателей России.
«Российский литератор. 26.12.2013.
О, как это было давно:
Такое же море, и то же вино…
(Георгий Иванов. 1925).
На несколько лет писательские сообщества в качестве коллективных членов, с правом в любой момент хлопнуть дверью, слились в ассоциацию писателей и издателей, повозились в одной камере недолго, и вот где-то в олигархате принято внезапное решение: ту АСПИР резко распустить по домам.
Союз писателей России собирается на внеочередной съезд: как быть в новой политической ситуации, как выйти из тупика, устроенного текущим правящим режимом. Режим этот всё время, с ельцинской поры, величали антинародным, и вот в ходе неподготовленной, необеспеченной ресурсами, неудачной затяжной войны, при массовой озабоченности и активности населения, оказалось, что надо Путина по мере сил поддерживать…
Режим балалаечного антисоветчика Путина вынужден меняться в сторону здравого смысла, перемены видны невооружённым взглядом, но радоваться рано: не мимикрия ли это очередная, а помощник президента Мединский не Очумелов ли из чеховского «Хамелеона»?
Надо перечитать, сравнить…
В голове завертелся стишок. Пишу прямо на экране смартфона, вдруг текст вылетает…
Позвонил одноклассник Валерка. Напомнил: сюжет длинный, с участием многих лиц, которые здесь более и не появятся, история фантастическая, поучительная, переживательная, пересказывать не берусь, но окончание – стандартное. Валеркин землячок Коля Большедворский книг не читал и не писал, но имел в доме газовое отопление, притом русскую печь не собирался отправлять в архив; в такую-то среднеевропейскую нынешнюю зиму решил Коля поэкономить газу, словно берлинский немец, питающийся сжиженным топливом от рыжего американца, пошёл Коля за своими вологодскими дровами, на дворе поскользнулся… Пролетел ровно месяц. Больницы, одна-другая-третья, наконец, по телефону из больницы откликнулся не сам Коля, отозвалась его подруга: Коля только что помер…
…Я поискал разгоравшийся стишок, следы его в телефоне пропали.
Зато в разгорячённом сознании – хорошие люди давно спят – явился новый текст, едва ли не поэма, пришлось сокращать. Кто – если не сам написал – теперь станет читать поэму!
Нет, «ВКонтакте» моментально откликнулся один из друзей, тоже Николай, не теряющий головы ни в каком случае:
«Да знаешь ли, что Мединского собираются избрать председателем Союза писателей России?
А ты – готово дело – поэма про Мединского…»
Возвращаюсь к началу заметок, вызванных воспоминанием о нелепой выходке текущего режима, о памятной доске в честь Маннергейма.
Не Мединский же с Ивановым придумали такую штуку, торпедирующую карьеру чиновников! Это кто-то им приказал…
Потом эти же два друга, Мединский с Ивановым, пытались разжечь дискуссию насчёт Брестского мира, но публика на провокацию не поддалась лишь потому, что тех реалий не знает. А ведь так похоже на сегодняшний день! Брестский мир явился как событие закономерное: к тому времени германцы, приглашённые самодеятельной киевской Радой для защиты от москалей, без боя – четыре года войны прошли напрасно – разлились аж до Ростова…
Из поэмы про Мединского с Ивановым:
Маннергейма сняли со стены,
А Мединского снимать с работы надо,
Не надумал чтобы славить новых гадов...
Как надумает, так снять с него штаны,
Пусть штаны хотя бы повисят
На стене, на самом видном месте,
Пока розгами Мединского похлещут,
Ляжки розовые, как у поросят...
Ежели подгонит гадов снова,
Снять штаны с министра Иванова,
С бывшего министра обороны…
И – добавить этот прим в законы:
Ходу нет иным увесельньям,
Иванова по субботам – драть,
Драть Мединского – по воскресеньям...
Так же релокантов всех карать,
Пусть в Израиле найдут себе спасенья…
Вот уж вижу: мальчик-молоток
Из таких, что дьявола бы съели,
Мелом чертит на стене итог:
"Тут штаны Мединского висели"...
К о н е ц п е р в о й ч а с т и