Премьера 2025 года.
Режиссер - Гоша Мнацаканов, художник - Маруся Павлова.
Танец в березках - Олег Глушков.
Маски - Софья Резник.
Похороны сказки.
Спектакль в абсурдистской форме рассказывает про российскую жизнь постсоветского периода и про нашу современную тоже. Главный вопрос истории - кто виноват?
Главных героев три - деревенские братья Петр и Павел, пришедший с войны и связавшийся с бандитами, и кассирша Елена. Деконструкция начинается уже с использования имен святых апостолов в контексте истории о братоубийстве. Действие происходит в лесу, на кладбище. Сценография и костюмы отсылают к 90-ым: телефон на закрученном проводе, знак автобусной остановки, Петр в свитере Данилы Багрова, Павел (Дмитрий Шишлянников) в рыжей кожаной куртке.
Петр открывает для себя причину зла и экологической катастрофы. Оказывается, все дело в Кощее, владельце завода по производству лакированной обуви. Он решает его убить и отправляется в путь. В итоге Петр убивает Павла, ставшего новым владельцем завода. Мораль: в том, как мы живем, виноваты мы сами, а не Кощей.
Мне спектакль понравился тем, что он построен на деконструкции сказочных и мифологических сюжетов и смыслов. Сказочные перипетии приводят не к счастливому финалу, не к спасению героя и мира, а к погружению Петра в коматоз от убийства брата и пустоты внутри. Елена тоже его оживить не может. Сказку закольцовывает ее песенка про то, что, «если долго, долго, долго, если долго по тропинке, если долго по дорожке топать, ехать и бежать …, можно в Африку прийти». Елена Прекрасная несчастна и опять мечтает куда-нибудь сбежать.
Словом, литературный миф о спасении любовью, развенчан, и другие тоже: о зле от Кощея, о добром молодце, о любящих родителях, о дружбе братьев и верной Елене Прекрасной. Баба-Яга оказывается не с костяной ногой, а проституткой Светой (Игорь Царегородцев) с отрубленной рукой. В яйце нет иглы, а яблоком раздора братьев оказывается грейпфрут.
Волшебным предметом оборачивается нож, который Петру дают родители (Арина Маракулина и Максим Виторган), и брат убивает брата. Это кульминационная сцена. Клубок выводит Елену к Петру, но не из леса. В конце неслучившейся сказки Елена вяжет из него обычную красную шапку.
Получилась постмодернистская история про то, что добро не побеждает зло, что человек человеку волк, а не брат. Сказочные персонажи здесь перемешаны с русскими пословицами, перепутаны все смыслы, чтобы показать их ненужность. Все равно никто не спасется: добра нет, телефон оборван и автобус не придет, но некоторые будут в лакированных ботинках. Черный сугроб (Софья Щербакова изменит лицо до неузнаваемости: натянет на лицо чулок) окажется говорящим. Он воплощает препятствие в прямом и переносном смысле, которое нужно пройти, отгадав задачки со звездочками. Зал смеется, вспомнив школьные годы. Сугроб - это и стеб над нечищенными улицами, и над замороченными учебниками и псевдообразованием, которое не дает ответов на важные вопросы жизни.
Мужик-клубок тоже не может вывести ни себя, ни кого-либо еще из леса сомнений и бессмыслицы. Магии никакой. Все обыденно, смешно и страшно. Могло бы закончиться пожаром, если бы приехавший пожарник для отчета запалил бы лес, чтобы объяснить свое долгое, длиною в жизнь, отсутствие дома. Но и того не случилось. Ему дали огонька, и мужик потух. Это типаж человека, не отвечающего ни за что. Вот такой вот вялотекущий Апокалипсис.
В конце Петр остается в лесу, из которого нет дороги. Даже на тот свет. Свет здесь скучный, убогий, в котором бродят мертвяки, зато лакированный. Правда, в честь Нового года кладбище, на котором вокруг дедушкиного надгробия собралась вся странная семья живых мертвяков, осветится немного поярче: загорится огнями опутанная лампочками мама.
Спектакль придуман интересно. Гротесковость и абсурдизм сближают его со спектаклем «Где ты был так долго, чувак?» В «Красной шапочке» идею русской сказки Гоша Мнацаканов деконструировал до основания, а с нею вместе похоронил и миф о чудесном спасении и об особой русской духовности.