Хасан наливает кофе: угостить незнакомого человека и поболтать на Ближнем Востоке — нормальная практика. В ответ на комментарий о том, как мрачно в Харет-Хрейке, он смеется: «Для вас тут безопасно, тут все очень любят русских, потому что вы поддерживаете и нас, и „Хезболлу”!»
«Тут все очень любят русских, потому что вы поддерживаете и нас, и „Хезболлу”!»
По мнению Хасана, «Хезболла» была единственной военной силой, у которой имелись системы ПВО и способность противостоять кому-либо. «Раз армия не справляется и ей нельзя иметь вооружение — это будет делать „Хезболла“ . Многие говорят, что Израиль стреляет в ответ на действия „Хезболлы“. Но в 1978 году еще не было никакой „Хезболлы“! Она появилась только в 1984-м. А Израиль уже захватывал у нас территории. Если бы не „Хезболла”, мы бы не пили сейчас тут кофе!» — рассуждает Хасан.
Какую роль будет занимать группировка в жизни Ливана теперь — пока непонятно. Один из вариантов — участники движения могут вступить в ливанскую армию, но не как боевое подразделение, а как обычные военнослужащие. При этом армия не сможет принять слишком много бойцов — это нарушит конфессиональное распределение: в вооруженных силах Ливана половина военнослужащих должна быть христианами, половина мусульманами.
«Я бы не сказал, что „Хезболла” уничтожена или стала менее влиятельной! — рассуждает Хасан. — Смотрите, ее лидера и всех главных командиров убили, но сама организация выстояла, и это значит, что она сильна. И еще покажет себя».
«Главная задача — остановить падение валюты»
Последствия экономического кризиса и недавней войны Израиля с «Хезболлой» заметны невооруженным глазом. В центре города гораздо меньше людей по сравнению с 2017 годом. На Хамре, одной из главных улиц Бейрута, почти половина торговых площадей закрыта. Сувенирных магазинов почти нет, как и посетителей в некогда заполненных ресторанах. Поужинать за $30 теперь доступно не каждому. Правда, по словам собеседников The Insider, жители, уехавшие из-за ударов Израиля, потихоньку возвращаются.
А вот сирийские беженцы, наоборот, уезжают на родину после смены власти. Местные жители этому рады.
Сирийские беженцы уезжают на родину после смены власти. В Ливане этому рады
«Это 2,5 миллиона сирийцев, в основном не очень квалифицированных, которые забирают рабочие места у ливанцев, — рассказывает один из жителей Бейрута. — Они выживают как могут, конечно. Но наш рабочий рынок страдает, так как они демпингуют. И целый пласт наших людей, тоже не сильно квалифицированных, незащищенных ливанцев, не могут устроиться на работу».
Сирийские беженцы в Ливане занимаются в основном низкоквалифицированным трудом, например работают в доставке или убирают мусор
Бейрут всегда был дорогим городом, но цены сильно выросли в последние годы. Ливанская лира с 2019 года обесценилась более чем на 90% по отношению к доллару на «черном рынке». До кризиса обменный курс фиксировался на уровне 1507 ливанских лир за доллар, сейчас он составляет около 100 тысяч лир. Обесценивание валюты привело к гиперинфляции и массовому обнищанию населения. В 2020 году индекс цен на товары первой необходимости вырос на 222%.
Правительство, пытаясь контролировать отток иностранной валюты, ограничило вывод долларов — это фактически лишило вкладчиков возможности использовать свои средства. Появилось понятие Lollar (Lebanese dollar) — так называют долларовые депозиты, которые могут быть сняты только по невыгодному курсу значительно ниже рыночного. Банкоматы выдают небольшие суммы, иногда — только в лирах. Карты ливанских банков не работают в Европе — это тоже одна из мер Минфина.
В 2020 году цены на товары первой необходимости выросли на 222%
«Самая главная задача — вернуть ценность национальной валюте, — считает Жорж Аун. — Это первое, чем должно заняться правительство. В Сирии тоже было падение, но после смены власти их валюта пошла в небольшой рост. А наша стоит. Сейчас за 100 долларов дают 9 миллионов лир! Пока они не вернут стабильность валюте, никакие инвестиции в страну не потекут».
Главная улица Бейрута — Хамра. Часть торговых площадей закрыта
В крупных магазинах можно увидеть ценники и в американской, и в ливанской валюте. Расплачиваться также можно и лирами, и долларами. Цены практически московские, а на некоторые продукты и услуги даже выше. Шаурма стоит в среднем $2–4, литр сока — столько же, в зависимости от марки, проезд из Бейрута до города Сайда на автобусе (50 км к югу) — $2, на маршрутке — $10, раствор для хранения контактных линз — $5–10.
Расплачиваться в магазинах можно и ливанской валютой, и долларами
Менеджер ресторана шаурмы Али вернулся в столицу месяц назад из США, куда уехал семь лет назад. Стало страшно за пожилых родителей, оставшихся в Бейруте на фоне ударов израильской авиации и никак не соглашавшихся переезжать. Али работает на Rue Bliss в центре города — она проходит параллельно Хамре, но ближе к морю. Он уверен, что ливанцы вряд ли способны повлиять на ситуацию в стране. Народ слишком долго был в кризисе и не хочет тратить жизнь на борьбу.
«Многие просто устраняются от политики. И не хотят ничего об этом слышать, хотят просто жить свою лучшую жизнь, потому что она одна. Ходят по клубам, гуляют, тусуются. У меня много знакомых из России, они говорят, что у вас сейчас так же. Мне кажется, мы немного похожи в этом».
В Бейруте много антивоенных граффити и плакатов. Есть и политические, например «Свободу Сирии», «Свободу женщинам», «Иран, пошел вон»
Большинство опрошенных ливанцев называют главной проблемой страны коррупцию, слабую армию и внешнее давление, причем считают, что эти проблемы связаны — одна порождает другую. «Очень много запретов и ограничений со стороны Запада, которые не дают нам стать нормальной страной. Нам запрещено иметь средства противовоздушной обороны. Хотя это даже не наступательное, а оборонительное оружие. Нашей армии нечем сражаться, Запад не продает нам оружие, так как боится, что оно попадет в руки „Хезболлы“», — рассказывает Али.
По его мнению, правительство должно обеспечить разработку ресурсов ливанскими компаниями или государством. «У нас же нашли в море нефть и газ. Мы можем жить как нефтяная страна, как Эмираты. Но пока мы ближе к Венесуэле, которая имеет огромные запасы нефти, но где зарплата 5 долларов в месяц! Почему? Потому что их нефть никто не покупает».
«Власть все еще в руках поколения, развязавшего гражданскую войну»
Над головой раздается жужжащий звук — над набережной Бейрута на небольшой высоте пролетают два квадрокоптера и через пару десятков метров начинают приземляться. Звук привлекает военных, которые дежурят у яхт-клуба. Они подходят проверить разрешение, необходимое для запуска коптеров в центре Ливана. Операторы дронов Жорж и Эли сами ранее сотрудничали с ливанской армией, поэтому быстро находят общий язык с военными, объясняют, что снимают Бейрут на закате на свои «мавики».
«Гораздо хуже, когда летит израильский беспилотник, — смеется Эли. — Их слышно по специфическому гудению, ни с чем не спутаешь. Летают тут каждый день!»
К избранию нового президента парни относятся с воодушевлением. «Это новая эра в истории Ливана, — говорит Жорж. — Все рассчитывают, что мы снова станем процветающей страной. Ну или хотя бы вернемся на докризисный уровень 2018 года».
Ностальгия по временам былого расцвета свойственна многим ливанцам: исторические фото Бейрута 60-х годов украшают многие лавки, магазины и шаурмичные как христиан, так и мусульман
Менеджер шаурмечной в центре Бейрута Али не верит в светлое будущее с новым президентом. По его мнению, с каждым годом в Ливане становится все хуже, и он все еще не теряет надежды уговорить родителей уехать в США. Главная причина политической стагнации, по его мнению, в том, что не меняются люди, которые находятся у власти.
«У нас была 20-летняя гражданская война. И до сих пор у власти то же поколение, которое контролировало Ливан во время той войны и получало от нее выгоду. Ничего нового они не предложат, как бы еще хуже не стало», — говорит Али, махая рукой в сторону полуразрушенной многоэтажки со следами обстрела на стенах. Это бывший отель Holiday Inn — в середине 70-х он оказался в эпицентре боевых действий, так называемой «Битвы отелей». Это не название передачи на телеканале «Пятница», как может показаться, а реальный эпизод гражданской войны.
Здание Holiday Inn со следами обстрела в центральном районе Хамра
Из этого здания, а также из соседних отелей «Финикия Интерконтиненталь» и «Святой Георгий» вооруженные отряды христианских сил вели огонь по позициям суннитских боевых групп и их левых союзников, которые, в свою очередь, обстреливали отели из высотных офисных зданий. Контроль над некоторыми отелями переходил от одной группировки к другой по несколько раз в день. «Битва отелей» завершилась в апреле 1976 года, когда отряды лево-мусульманских сил все же смогли захватить Holiday Inn, «Нормандию», «Бейрут Хилтон» и другие отели.
Часть зданий, например «Финикию», восстановили, и сейчас там принимают туристов. Но Holiday Inn остается «заброшкой» и охраняется военными, а на его территории, словно на случай нового конфликта, стоят боевые машины и бронетранспортеры, контрастируя с роскошными зданиями новых люксовых апартаментов по соседству.
Действующий спикер парламента тоже известный функционер гражданской войны. Набих Берри — лидер партии «Амаль», которая, наряду с «Хезболлой», представляет интересы мусульман-шиитов в парламенте. Дорогу рядом с его резиденцией закрывают на ночь, а на шлагбаум ставят крупный портрет политика, чтобы у людей не было вопросов, связанных с невозможностью проехать по дороге.
Портрет Берри также украшает стену здания в центре города. Рядом — изображение еще одного лидера шиитов, Мусы Шадра, который таинственно исчез в 1978 году в Ливии. Ливанский парламент обвинил в его похищении Муаммара Каддафи.
Портреты Мусы Шадра (слева) и Набиха Берри (справа) в Бейруте
После израильского вторжения в Ливан в 1982 году Берри боролся против центрального правительства, которому пришлось отказаться от договоренностей с Израилем. Во время гражданской войны боевики под его руководством участвовали в изгнании из Западного Бейрута христианских военных сил, нападали на лагеря палестинских беженцев, поддержавших Ясира Арафата, — тогда погибли несколько тысяч человек. А в 1985 году боевики Берри захватили в заложники 153 пассажира авиарейса компании TWA. Один из них погиб. Политик тогда выступил как посредник на переговорах.
«Гражданская война в Ливане вся состоит из историй, которые сейчас кажутся абсурдными и невероятными, — говорит вернувшийся из США Али. — Но это то, с чем мы живем и по сей день. И с теми же политиками, к сожалению».