— Мама, что это за коробка на чердаке? — Лиза подняла пыльный ящик, из-под крышки которого выглядывал уголок выцветшей фотографии.
— Не трогай! — Голос Анны дрогнул, будто девочка дотронулась до раскалённого угля. — Это… не твоё.
Дождь забарабанил по крыше сильнее. Лиза замерла, не решаясь открыть крышку, но в её глазах уже читался вызов.
Альбом хранил историю семьи, которую Анна пыталась похоронить вместе с матерью. Пятнадцать лет назад её мать, Ольга, ушла во время такого же шторма, оставив на столе письмо в конверте с надписью «Дочке». Но Анна так и не распечатала его — слишком больно было вспоминать ссору из-за переезда в город. Теперь шторм вернулся, а вместе с ним и прошлое, которое Лиза, любопытная двенадцатилетняя девочка, случайно вскрыла.
— Ты что, скрывала бабушку от меня? — Лиза листала альбом, останавливаясь на фото, где Ольга сажала яблоню во дворе.
— Она… выбрала этот сад вместо нас, — Анна отвернулась к окну, где ветер гнул деревья. — А ты хочешь повторить её ошибку?
Ночью Лиза нашла письмо. Чернила расплылись, но фраза «Прости, что не смогла быть рядом» пробилась сквозь время. В тот миг гром потряс дом, и свет погас.
— Ты даже не попыталась её понять! — крикнула Лиза в темноте, сжимая конверт. — Она любила тебя!
Анна схватила фонарик, и луч света выхватил из мрака лицо дочери — мокрое от слёз и дождя, стекавшего через треснувшую крышу.
— Ты права… — прошептала она, опускаясь на колени. — Я боялась, что её любовь к земле заменит меня. Но это была не она… это я отняла у тебя бабушку.
Шторм ревел, будто дух Ольги рвался в дом, а яблоня за окном, посаженная ею, билась ветвями в стекло, напоминая: «Корни сильны, даже если их не видно».
Утром они вдвоём распечатали письмо. Ольга просила прощения и писала о саде, который вырастила для внучки. Лиза обняла мать:
— Давай посадим новое дерево. Вместе.
Связь поколений — как та яблоня. Даже если бури ломают ветви, корни остаются. И чтобы дерево ожило, иногда достаточно одной искренней фразы: «Прости. Я тоже тебя люблю».