Добрый вечер, любимые мои подписчики и дорогие гости канала!
С вами снова рубрика «Птифуры по понедельникам» - короткая и занимательная.
И сегодня я расскажу вам о том, с каким вкусом талантливый художник может обмануть зрителя.
«Тем, кто хорошо знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение до желательных пределов»,- сообщил Коровьев Маргарите. И, конечно, он был прав. Мы уверенно можем отнести коровьевское определение к художнику раннего итальянского Ренессанса Андреа Мантенье, чье творчество пришлось, в основном, на вторую половину XV-самое начало XVI века. Художники Раннего Возрождения были одержимы перспективой и возможностью игры с пространством, а Мантенья был в такой игре особенно хорош.
Когда маркграф Лудовико Гонзага по прозвищу Турок, властитель Мантуи, пригласил Мантенью ко двору, одной из целей его работы было расписать маленькую скромную комнатку, 8х8м, которая служила Турку спальней.
Обычную, на тот момент, интерьерную задачу Мантенья решил так, что комнатка для сна вошла в историю искусства.
Им были созданы интерьерные обманки за счет приема “di sotto in su” (взгляд снизу вверх). Создавалось впечатление расширения пространства, оптическая иллюзия, увеличивающая высоту потолка. Также, фрески «открыли» две стены, западную и северную, где были изображены прием у маркграфа и сцена встречи им второго сына, который стал кардиналом. Две остальные стены были «зашторены» драпировками, совпадавшими визуально с пологом реальной кровати Турка (в этом,кстати, необходимости впоследствии не было, поскольку комната так впечатляла, что Лудовико изменил ее назначение и позже использовал для приемов, несмотря на небольшие реальные размеры, так как желал похвалиться этим шедевром перед большим количеством посетителей).
«Окно» же в потолке, визуально приподнимающее свод на много метров, первое решение такого рода, удавшееся и невероятно впечатлившее современников, создавало впечатление открытого пространства, откуда льется в комнату свет. Путти-ангелочки, играющие наверху, на плафоне, казалось, могут уронить на головы посетителей тяжелую кадку, нарисованную на самом краю «балюстрады», поэтому гости Гонзага непроизвольно отскакивали в первый момент.
Расписанная Мантенья спаленка вызвала фурор. В порядке довольно грубой лести мантуанскому двору, рядом с маркграфом были изображены король Дании Кристиан I и император Священной Римской империи Фридрих III (такой встречи никогда не было, и, одновременной, и быть не могло: слишком велики были два этих властителя, чтобы встречаться всем одновременно где бы то ни было, тем более, заглянуть так запросто к Турку в Мантую). Тем не менее, посол миланского герцога Франческо Сфорца, от имени Милана, высказал претензию, почему Мантенья не изобразил герцога Сфорца вместе с королём и императором на фреске в Камере-дельи-Спози (то есть, не означает ли это, что в Мантуе считают дом Сфорца менее сильным и великолепным,чем Данию?), а также высказал пожелание восстановить справедливость: или убрать портреты посторонних властителей, или вписать на фреску его собственный, Сфорца, портрет.
В ответ Лудовико Гонзага объяснил, что убрать портреты уже не получится, так как комнату видело слишком много людей, и напомнил, что Сфорца был так недоволен своим портретом, написанным Мантеньей, что уничтожил его, поэтому художник решил не изображать герцога (в общем, вашего уважаемого изображения здесь нет только из нашего большого почтения -сами виноваты, обидели чувствительного художника, Ваша светлость, а он до сих переживает).
А вот чей портрет здесь есть - это самого мастера, Андреа Мантенья. Верный идее «еще раз изящно обмануть», он вписал свой автопортрет в орнамент на фресках, замаскировав его под классический античный мотив, гротескную «голову с процветшими листьями», иначе говоря, «зеленого человека».
А у меня на сегодня все, спасибо, что заглянули.
Да сопутствуют вам успех в ваших делах и удача - на ваших дорогах, дамы и господа!