В СССР пираты сначала перевели фильм как «Сокол Гудзона», вырезав 20 минут «буржуазного юмора». Но главным хитом стал подпольный дубляж от легендарного актера Александра Лыкова, который озвучил и Брюса Уиллиса, и Айелло, и даже таксу. Его фирменные фразочки мигом переросли в передаваемые из уст в уста шутки. Кассеты с этим переводом до сих пор хранятся у коллекционеров — говорят, Брюс, узнав историю, подарил Лыкову часы с гравировкой «От одного ястреба другому».
В далёком 1991 году, когда Брюс Уиллис пел дуэтом с Дэнни Айелло, крал артефакты да Винчи и сражался с злодеями, американские критики называли это всё «худшим фильмом года». Но за кадром скрывались 18 историй, которые превращают «Гудзонского ястреба» ещё и в кинематографическую капсулу времени.
1. Фильм, который должен был стать «анти-Бондом», начался с песни в нью-йоркском баре. За десять лет до съемок Брюс Уиллис и его друг, музыкант Роберт Крафт, сочинили песню «Гудзонский ястреб» («The Hudson Hawk»), вдохновившись ветром с Гудзона. Когда Брюс Уиллис стал звездой, он вернулся к идее, мечтая создать ироничный экшен с музыкальными номерами.
Продюсер Джоэл Сильвер, доверявший ему после «Крепкого орешка», выделил $65 млн, не подозревая, что проект обернётся финансовым провалом. Но подождите, пока не узнаете, как Брюс Уиллис «дописал» сценарий прямо на площадке...
2. Сценарий менялся ежедневно. Уиллис, впервые выступивший как соавтор, постоянно импровизировал с диалогами, а треть сцен «из Кремля» были вырезаны – как он это назвал «за ненадобностью». Актёр Ричард Э. Грант вспоминал: «Мы с Сандра Бернхард репетировали одну сцену, а наутро получали новый текст». Режиссер Леманн, ранее снявший лишь два фильма, не мог противостоять звезде. Когда продюсеры потребовали сократить бюджет, Брюс предложил... снять финал в самолете. Идею отвергли, но хаос на съемках уже вышел из-под контроля.
3. Томми Мессина «погибает» в лимузине, но чудесно выживает благодаря системе воздушных подушек. Ирония в том, что актер Айелло, недовольный финалом, потребовал переписать сцену: его герой буквально выпросил у сценаристов шанс на возвращение — как и его персонаж, он не хотел покидать Брюса Уиллиса.
Этот абсурдный поворот — не единственное «воскрешение» в фильме. Через 10 минут экранного времени зрители видят, как дельтаплан да Винчи спасает героев...
4. Погоня на каталке по Бруклинскому мосту снималась ночью при -5°C. Мост закрыли на пять ночей, создав реальные пробки. 300 статистов, прячущих руки в рукава пиджаков, 20 каскадеров, чье дыхание превращалось в пар над головами, и Брюс Уиллис, пристегнутый к моторной каталке ремнями от старых самолетных кресел. Местные жители, несмотря на ночь и холод, толпились за ограждениями, крича: «Маклейн! Где твой танк?».
Один не очень трезвый фанат даже прорвался в кадр, орал цитату из «Крепкого орешка» и едва не угодил под колеса грузовика. Позже Уиллис признавался: «Мы выдохлись так, что смеялись над любым дублем — даже тем, где я чуть не слетел с моста». Этот эпизод стал визитной карточкой фильма, но настоящая драма разыгралась за кадром, когда продюсеры узнали о «двойнике» Брюса Уиллиса...
5. 90% трюков исполнил не Брюс, а его брат Дэвид. После травмы на съемках «Крепкого орешка 2» страховая компания запретила Брюсу Уиллису рисковать. Но в сцене с лимузином, где герой катается по крыше, Дэвид сломал два ребра. Кадр остался в фильме — продюсеры посчитали, что «боль выглядит реалистично». Ирония в том, что позже именно этот момент хвалили критики.
6. После ночных съемок 15 членов съемочной группы попали в больницу с обморожением. Оператор Данте Спинотти настаивал: «Снимаем без перчаток — иначе испорчу кадр». Когда Уиллис увидел синие пальцы ассистента, он купил команде 100 термосов с глинтвейном. Этот жест не спас от главной трагедии — бунта каскадеров...
7. Каскадеры устроили забастовку из-за сцены с лимузином. После того как пиротехники переборщили с динамитом, огонь опалил волосы дублеру Брюса Уиллиса. Ассоциация каскадеров пригрозила судом, и съемки остановили на неделю. Конфликт разрешили, пообещав «двойные премиальные». Вы думаете, это был последний сюрприз? Тогда вы не знаете, что роль да Винчи исполнил... манекен.
8. Режиссер хотел живого актера, но Уиллис настоял: «Пусть он будет как улыбка Моны Лизы — загадочным силуэтом». Куклу одели в костюм XV века и снимали в полутьме. Позже фанаты создали теории, что «настоящий да Винчи» — это камео Уиллиса. Эта мистификация кажется безобидной? Тогда вы не слышали о «проклятой» статуе коня...
9. 300-килограммовую копию коня Сфорца разбили при перевозке. Скульпторы успели восстановить ее за три дня, но в кадре видны трещины на копытах. Уиллис предложил обыграть это в диалоге: «Да Винчи делал ставку на скорость, а не на качество». Эта история кажется невероятной? Тогда вы не знаете, что случилось с вертолетом да Винчи...
10. Мини-вертолет из фильма украли со съемочной площадки в Италии. Полиция нашла его через три дня в гараже местной мафии. Оказалось, они приняли артефакт за настоящий шедевр да Винчи. Этот случай вдохновил сценаристов добавить диалог о «мафиозных коллекционерах» — его импровизировал Дэнни Айелло прямо на съемках.
11. Сцена в Соборе Святого Петра вызвала скандал. Настоятели церкви, узнав, что по сюжету там происходит ограбление, пригрозили судом. Съемки перенесли в павильон, а в титрах добавили: «Все события вымышлены». Но Ватикан все равно внес фильм в «список порицаемых лент» — рядом с «Кодом да Винчи». Этот конфликт кажется нелепым? Тогда вы не слышали о «проклятии» Изабеллы Росселини...
12. Изначально Анну Баральи играла Изабелла Росселини. После двух дней съемок у нее начались жуткие боли в спине. Роль перешла к Энди Макдауэлл, которая за 48 часов выучила весь текст. Росселини позже шутила: «Леонардо да Винчи наказал меня за кощунство».
13. Рекламная кампания фильма стоила больше, чем сам съемочный бюджет. Продюсеры наняли компанию, которая расклеила по Нью-Йорку 5000 плакатов с надписью «Гудзонский ястреб — ты следующий!». Это вызвало панику: люди были напуганы. Пришлось срочно менять плакаты на «Самый дерзкий фильм года», но слухи уже разошлись. Интересно, что один плакат из первой партии сохранился на Бродвее до 2003 года — его закрасили лишь после жалобы владельца магазина, который принял надпись за угрозу.
14. Кассовый провал ($17 млн в США) неожиданно обернулся культом на VHS. Когда фильм вышел на видео, его переозвучили, и продажи взлетели. К 1995 году проект окупился, а Уиллис получил первый чек с прибыли. Этот поворот — не единственный парадокс фильма. Знаете ли вы, что «Гудзонский ястреб» едва не соединил Брюса Уиллиса с... Сильвестром Сталлоне?
15. Фрэнк Сталлоне (брат Сильвестра) играл Цезаря Марио. В сцене в баре Брюс Уиллис издевается над его персонажем: «Даже твой брат поймет эти указания». Фокус в том, что Сильвестра считали конкурентом Брюса в 90-х.
Но мало кто знает, что изначально роль Цезаря писали для Арнольда Шварценеггера. Он отказался, назвав сценарий «слишком глупым».
16. Воздушный змей, на котором Уиллис улетает в финале, — гибрид эпох. Компания Aero Vironment, создавшая его, взяла за основу чертежи Леонардо, добавив современную аэродинамику. Инженеры признавались: «Да Винчи ошибался в расчетах подъемной силы, но мы исправили это, не трогая эстетику». Машина весила 45 кг и требовала 30-метрового разбега — каскадеры тренировались неделями, чтобы Уиллис выглядел в кадре естественно.
17. Фильм стал учебным пособием в школе пилотов ВВС Италии. Там разбирают сцену с дельтапланом да Винчи как пример «импровизации в экстремальных условиях». Майор Джованни Риччи шутит: «Если Леонардо смог, то и мы сможем». В 2019 году студенты сконструировали рабочую модель «ястреба» — она пролетела 15 метров перед тем, как врезаться в дерево.
18. Куртку Брюса подарили астронавту Крису Хэдфилду как талисман перед полетом на МКС. Инженеры NASA пришили к ней нашивку «Гудзонский ястреб — первый ястреб в космосе». Хэдфилд взял её в экспедицию 2013 года, а позже передал в Смитсоновский музей. Но главная ирония в другом: дизайн куртки вдохновил создателей скафандров для лунной программы Artemis.
История «Гудзонского ястреба» — как его дельтаплан: чем дольше падаешь, тем больше шансов взлететь. От пиратских кассет до NASA— этот фильм продолжает жить в самых неожиданных формах. Но разве не в этом соль нашей ностальгии — любить то, что когда-то заставило нас морщиться, а теперь вызывает улыбку сквозь грусть? Как та самая VHS-копия, что все еще пылится у родителей на антресолях. Вставьте ее в магнитофон — и услышите, как Брюс Уиллис поет вам: «Мы все еще летим».