Второй доклад
Цюрих, 5 Февраля 1919г.
Жизнью требуемые практические попытки решения социальных вопросов на основании духовнонаучного жизнепонимания.
Относительно моих выступлений я хотел бы попросить, рассматривать эти четыре доклада, как единое целое, так что то, что будет представлено в одном из докладов, ни в коей мере не должно рассматриваться, как само по себе самостоятельное. Рассматриваемая тема является охватывающей. Её можно действительно одолеть только в нескольких докладах.
В сегодняшнем докладе я хотел бы эскизно рассказать о тех попытках решения, которые могут приходить из действительного познания социального организма и тех возможностей решения социального вопроса, которые происходят не однобоко из требований тех или иных классов, той или иной позиции, а которые происходят из самой действительности, из практического наблюдения сил развития человечества, особенно сил развития, имеющихся в размере сил развития современности и ближайшего будущего самого человечества.
Когда некто пытается тому, что сегодня называют социальным вопросом, противопоставить какое-то решение, исходя из стремлений и требований какого-то класса, вообще из какой-то части социального организма, то не может происходить ничего иного, как то, что то, что происходит в одном классе, воздействует на другие классы, на другие факторы социального организма, которые каким-то образом мешают развитию или гробят здоровье и жизненные обстоятельства.
То, что я здесь рассказываю в докладах, как истину для нашего времени, что вся современная жизнь, можно сказать, современный социальный организм, приобрёл совершенно определенный облик через то, о чём уже часто говорилось, как о характерном для этой современной жизни, через современную технику, через технические предприятия хозяйственной жизни, и, что с этим связано через капиталистический род организации хозяйственных предприятий. Нужно не просто обратить внимание людей на то, что привнесли в жизнь современная техника и капиталистические отношения, но нужно на это направить также более или менее сознательно, или более или менее инстинктивно действующую внутри социальной структуры человеческого общества организаторскую силу.
Теперь можно характерное, которое приведёт именно к особенному облику социального вопроса, высказать так, что хозяйственная жизнь, поддерживаемая техникой современного капитализма, действует с определенной естественной само собой разумеющейся определенностью, и приводит современное общество в определенный порядок.
Наряду с требованием человеческой внимательности к тому, что принесли техника и капитализм, внимание отвлекается от других ветвей, других областей социального организма, которые также точно должны необходимым образом действовать для того, чтобы весь социальный организм был также здоровым, как и хозяйственная область.
Вероятно, я могу для большего понимания того, что я считаю центральным нервом всеобъемлющего всестороннего рпссмотрения социального вопроса, привести сравнение. Но я прошу принять во внимание, что я не имею при этом ничего иного при приведении этого сравнения, чем то, что это может поддержать человеческое понимание, и его направить в то русло, которое необходимо для того, чтобы создать представление об оздоровлении социального организма.
Кто с такой точки зрения рассматривает сложнейший природный организм, человеческий организм, тот должен направить своё внимание на то, что всё существо этого человеческого организма покоится на том, что в нём имеются три наряду друг с другом действующих составных части, системы, в одном едином внутреннем объединении.
Эти действующие наряду друг с другом системы можно охарактеризовать примерно следующим образом. Можно сказать, что в человеческом природном организме действует та система, которая осуществляет нервно-чувственную жизнь. Также можно указать на головной мозг, как на самый важный член нервно-чувственного члена организма, в котором в определенной мере централизуется нервно-чувственная жизнь.
В качестве второго члена человеческого организма – если мы хотим достичь действительного понимания этого человеческого организма – можно признать то, что я хочу назвать ритмической системой, осуществляющей циркуляцию крови, дыхание и всё то, что выражается в ритмических процессах человеческого организма.
В качестве третьего члена можно рассмотреть ту систему, которая состоит из органов и процессов обмена веществ. В этой системе содержится всё то, что здоровым образом поддерживает, когда это последовательно организовано, общий процесс, разыгрывающийся в человеческом организме.
Я попытался в соответствии со всем тем, что сегодня может сказать естественнонаучное исследование, как минимум, эскизно охарактеризовать эту трёхчленность человеческого природного организма в моей книге «Душевные загадки».
Мне совершенно ясно, что всё то, что в ближайшее время будет представлять биология, физиология, естествознание в отношении человека, приведёт к такому рассмотрению человеческого организма, которое показывает, как эти три члена: нервно-головная, ритмическая и обмена веществ – именно через то производят совместную общую деятельность в человеческом организме, что эти члены действуют в определенной мере самостоятельно, что не имеется абсолютной централизации всего человеческого организма, что каждая из этих систем имеет особенную самостоятельную связь с внешним миром: нервно-головная через посредство внешних чувств, ритмическая через дыхание, обмен веществ через питание.
В отношении естественнонаучных методов мы продвинулись ещё не так далеко, чтобы то, что я здесь упомянул, что, исходя из духовнонаучных подоснов, для естествознания мною была сделана попытка применить, чтобы уже действительно внутри самих естественнонаучных кругов привести к общему признанию то, что может явиться желательным для прогресса познания. Но это значит, что наши мыслительные привычки, весь род нашего миропонимания ещё не ограничен тем, что, например, представлено в человеческом организме, как внутренняя сущность природного воздействия.
В определенном смысле можно сказать, что естествознание может подождать, оно последовательно стремится к своим идеалам, и позже придёт к тому, что признает такой образ рассмотрения, как наш.
Но относительно рассмотрения действия социального организма как раз нельзя ждать. Тут должно не только в какой-то одной отдельной душе ремесленника, рабочего, а в душе каждого человека возникнуть и иметься, как минимум, инстинктивное знание того, что необходимо этому социальному организму, так как именно каждая человеческая душа соучаствует в деятельности социального организма.
Здоровое мышление и ощущение и здоровое воление, и желание образования здорового социального организма может развиться только, когда станет ясно, – даже, если и инстинктивно, – что этот социальный организм должен быть здоровым, а также трёхчленным, как и природный организм.
Тут я оказываюсь в точке, в которой я особенно должен остерегаться быть неправильно понятым. С тех пор, как Шеффле написал свою книгу о социальном организме, всё снова делаются попытки установить аналогии между организацией природного существа, скажем, человека, и человеческим обществом, как таковым. Пытаются установить, что в социальном организме является аналогом клеток, является аналогом соединения, сплетения клеток, тканей и так далее!
Ещё недавно вышла книга Мерея «Мутация мира», в которой определенные естественнонаучные факты и естественнонаучные законы просто переносятся на то, что с точки зрения автора является человеческим общественным организмом.
Со всеми этими вещами, со всеми этими параллелями аналогий, которые здесь имеются в виду, абсолютно ничего не поделаешь. И тот, кто в конце этого доклада скажет, что здесь также мы имеем дело с аналогиями между природными организмами и общественным организмом, этим покажет, что он ничего не понял, не проникся духом того, что здесь имеется в виду. Ибо, я хочу совсем иного: не перенести на социальный организм некоторую подходящую к естественнонаучным фактам истину, а, чтобы человеческое мышление, человеческое ощущение таким образом училось на наблюдении природных организмов, что можно было применять эти методы затем на социальном организме. Если то, чему думают научиться на природном организме, просто переносить на социальный организм, как это делает Шеффле и прочие, и как это сделано в книге «Мутация мира», то это показывает только, что люди не хотят приобретать способности самостоятельно рассматривать социальный организм, исследовать его относительно его собственных законов, также, как это делают относительно природных организмов.
Итак, только для того, чтобы быть правильно понятым, я привожу сравнение с природными организмами. Ибо, в то мгновение, когда действительно так происходит, что также объективно, как и при естественнонаучном исследовании природного организма, рассматривают социальный организм в его самостоятельности, чтобы познать его собственные законы, в этот момент исчезает из серьёзности рассмотрения любая аналогия. Что я хочу сейчас заметить, так это то, что исчезает любая аналогия. Рассмотрение социального организма – конечно, тут мы имеем дело с чем-то становящимся, возникающим – в той мере, как он должен быть здоровым, приводит тоже к трём членам этого социального организма. Но оба организма, как таковые познаются каждый сам по себе, когда люди могут вещи рассматривать объективно.
С одной стороны, познают три члена человеческого организма, а с другой стороны, три члена социального организма. Если искать аналогии, тогда, вероятно, можно впасть в следующее недоразумение. Могут сказать, что человеческая голова вместе с чувственно-нервной системой связана с человеческой духовной жизнью, духовными способностями; циркуляционные же системы регулируют связь этой духовной системы с более грубой системой обмена веществ.
Тогда систему обмена веществ могут видеть, вследствие имеющих некоторые основания определенных ощущений, самой большой системой человеческого организма. Что же будет самым подходящим, когда хотят применять аналогии?
Будет наиболее последовательным, если скажут, что также и социальный организм можно расчленить на три части. Можно сразу говорить о членении. В нём разворачивается собственно-политическая жизнь. И в нём также развивается и хозяйственная жизнь. Можно было бы, если использовать аналогии, подумать, что то, что, как духовная жизнь, как духовная культура в социальном организме имеет определенные границы, имеет свои законы – это можно сопоставить с нервно-чувственной системой.
А ту систему в человеке, которую рассматривают, как самую большую, самую важную, собственно, систему обмена веществ, можно сравнивать с грубо-материальной хозяйственной жизнью. Тот, кто рассматривает вещи сами по себе, который далёк от просто игры аналогий, знает, что в действительности всё обстоит иначе относительно тех умозаключений, которые порождены простой игрой в аналогии.
Для социального организма относительно хозяйственной продукции и потребления, а также товарооборота можно сказать, что они лежат в границах законов жизни подобных законам человеческой нервно-чувственной, духовной, системы.
Конечно, то, что является правовой жизнью, политической жизнью, которую часто всеобъемлюще называют государственной жизнью, можно сравнить с регулирующей ритмической системой, – системой циркуляции крови и дыхательной системой, – которая лежит между нервно-чувственной системой и системой обмена веществ природного организма.
Но только потому это можно сравнивать, что именно также, как в человеческом организме между системами обмена веществ и нервной лежит система ритмической циркуляции. Так и система общественного права помещается между хозяйственной и духовно-культурной сторонами жизни.
И эта жизнь духовной культуры, духовная жизнь в социальном организме, имеет законы аналогичные не законам человеческих дарований, то есть законам человеческой нервно-чувственной жизни, но то, что представляет духовная жизнь в социальном организме, можно сравнивать только с законами самой грубой человеческой системы, системы обмена веществ. К этому приводит объективное рассмотрение социального организма.
Но, чтобы относительно этого момента не возникло неправильное понимание, нужно сказать, чтобы не думали, что чисто физиологическое или биологическое просто переносится на социальный организм. Социальный организм должен быть совершенно самостоятельно рассмотрен, если должно произойти нечто для его процветания, оздоровления.
Из некоторых областей центральной и восточной Европы звучит слово «социализация». – Социализация является не целительным процессом, а шарлатанским процессом, возможно, даже разрушительным процессом для социального организма, если в человеческом сердце, человеческой душе не рождается, не возникает, как минимум, инстинктивное познание необходимости трёхчленности социального организма. Социальный организм – если он хочет действовать здоровым образом – конечно, должен иметь в себе три таких своих члена.
В качестве первого из этих членов, когда начинают, с одной стороны, – само собой разумеется, можно было бы начать со стороны духовного члена, вот только мы сейчас начнём с хозяйственного члена, с хозяйственной жизни, так как она, совершенно очевидно подмяла под себя все прочие стороны жизни благодаря современной технике, современным капиталистическим отношениям в человеческом обществе – итак, в качестве первого члена социального организма мы рассмотрим хозяйственную жизнь, экономическую жизнь.
Частично уже сегодня, а частично в ходе дальнейшего протекания этих докладов, мы увидим, что экономическая жизнь должна быть самостоятельным членом в составе социального организма, настолько же действительно самостоятельным, как и нервно-чувственная система является отдельно-самостоятельной в человеческом организме. Хозяйственная жизнь имеет дело с продуцированием товаров, их циркуляцией и их потреблением. Со всем тем, что связано с этими тремя аспектами, имеет дело хозяйственная жизнь. Мы сейчас попробуем разобраться в этом ещё более точным образом.
В качестве второго члена социального организма рассматривается жизнь общественного права, политическая жизнь, та жизнь, которую можно обозначить в смысле старого правого государства, как собственно государственную жизнь.
В то время как хозяйственная жизнь имеет дело со всем тем, что человек получает из природы и собственной продуктивности, в то время как хозяйственная жизнь имеет дело с товарами, товарной циркуляцией и потреблением товаров, этот второй член социального организма имеет дело со всем тем, что, исходя из человеческих подоснов, осуществляет связь одного человека с другим. Я прошу на это обратить внимание, так как это является существенным для познания членов социального организма, ибо, важно знать в чём состоит разница между правовой системой, которая может иметь дело, исходя из человеческих подоснов, только с межчеловеческими связями, и хозяйственной жизнью, имеющей дело с производством, циркуляцией и потреблением товаров.
Это нужно знать так же точно, как уметь различать в человеческой природной системе, например, связь лёгких с внешним воздухом, и понимать различие её от того рода, как используемые человеком питательные продукты принимаются и перерабатываются третьей природной системой человека.
В качестве третьего члена социального организма нужно выделить в качестве самостоятельного члена относительно двух других всё то, что связано с духовной жизнью. Более точно говоря, можно это назвать «духовной культурой», ибо выражение: «связано с духовной жизнью» – очень неточно, а лучше сказать, что это то, что покоится на природном даровании телесного и духовного организма отдельной человеческой индивидуальности, которая должна войти в социальный организм на основании природного дарования, духовных и физических дарований отдельного индивидуума.
Также, как первая система, хозяйственная система, имеет дело со всем тем, что должно иметься для того, чтобы человек мог регулировать свою материальную связь с внешнефизическим миром, в то время как вторая система имеет дело со всем тем, что должно иметься в социальном организме для связи человека с человеком, так и третья система, та система, для которой я имею только одно название, называю духовной системой, имеет дело со всем тем, что должно произрасти и вчлениться в социальный организм, исходя из отдельных человеческих индивидуальностей.
Это подобно тому, как современная техника и современный капитализм наложили свою печать в наше время на нашу общественную жизнь. Это произошло таким же необходимым образом, как и то, что те язвы, которые возникли с этой стороны в человеческом обществе, будут исцеляться через то, что человек и само человеческое общество придут в правильное отношение с тем, что я здесь охарактеризовал, как трёхчленность социального организма.
В новое время хозяйственная жизнь через саму себя приняла совершенно определенную форму. Она, так сказать, внесла в человеческую жизнь свои собственные законы. Оба других члена социального организма в состоянии с такой же естественностью правильным образом вчлениться в социальный организм. Только необходимо, чтобы каждый человек на своём месте, на котором он стоит, исходя из сознания естественности, предпринимал социальное вчленение, ибо, в смысле тех попыток решения социальных вопросов, которые здесь имеются в виду, каждый отдельный человек имеет свою социальную задачу для современности и будущего.
Хозяйственная жизнь, первый член социального организма, в первую очередь покоится на природной основе. Также точно, как отдельный человек опирается на одарённость своего духовного и телесного организма, на те таланты и одаренности, которые ему даны относительно того, что он для себя может сделать через обучение, воспитание и вообще всю свою жизнь, также вся хозяйственная жизнь опирается на определенные природные основания. Природные условия просто напечатлевают своё влияние на хозяйственную жизнь и вообще на весь социальный организм.
Однако, эти природные условия просто всегда имеются без того, чтобы они встречались через какие-либо социальные организации, какую-нибудь первоначальную социализацию.
Также, как при воспитании человека нужно принимать во внимание его способности и дарования, которые он имеет в различных областях, а также его естественные физические и духовные активности, нужно в первую очередь, вообще прежде любой социализации, каждой попытке совместной человеческой жизни придавать также хозяйственный облик с учётом природных условий.
Ибо, любые циркуляции товаров, а также любая человеческая работа, и культурная жизнь, в качестве основания всегда имеют нечто первоначальное, которое приковывает человека к определенному куску природы. Поэтому нужно действительно думать о связи социального организма с природными условиями, как в случае отдельного человека при его обучении и воспитании в отношении его способности к мышлению.
Это можно ясно показать на примере экстремальных случаев. Например, нужно только подумать, что в определенных областях Земли, в которых бананы являются самым доступным продуктом питания для людей, им приходит на ум, что для человеческой совместной жизни нужно поработать, доставить бананы с их места произрастания в определенные места, для того, чтобы сделать их товаром, объектом потребления.
Сравните человеческую работу, которую нужно произвести для того, чтобы бананы сделать доступными для человеческого общества, с работой, которую нужно произвести в областях центральной Европы для того, чтобы обеспечить европейское население, например, пшеницей.
Тогда вы можете заметить, что обеспечение бананами примерно в 300 раз менее трудное, чем обеспечение пшеницей. То есть работа, затрачиваемая на обеспечение европейского населения пшеницей, произрастающей в Европе, примерно в 300 раз больше, чем работа по обеспечению бананами населения местности, в которой эти бананы произрастают.
Конечно, это экстремальный случай. Но такое различие необходимого количества работы в связи с природными условиями также должно учитываться в наших производственных планах, которые имеют место в европейском социальном организме. Имеется в виду не это радикальное различие между бананами и пшеницей, но такие различия имеются.
Совершенно основано в хозяйственном организме то, что через человеческие связи, связи человека с природой, размер рабочих способностей зависит от природных условий также, как существо человека зависит от его природного телесного и духовного дарования. Нужно только, например, сравнить, как в Германии в областях со средней производительностью производство пшеницы таково, что урожай составляет примерно 70-80 кратный результат относительно посеянного зерна. В Чили это соотношение равно примерно 12, в северной Мексике – 17, в Перу – 20, в Южной Америке – 25–35.
В различных областях Земли можно обнаружить различные климатические условия и различную урожайность почвы, что влияет на количество затрачиваемого труда, необходимого для поставок, например, пшеницы в качестве необходимого для жизни товара. И, как можно рассчитать финансовые и трудовые затраты на то, чтобы в различных областях осуществить поставки пшеницы, так же можно различать различное количество работы, необходимой для осуществления различных видов производства внутри хозяйственной жизни социального организма. Единый процесс состоит из отдельных процессов, берущих начало в связях человека с природой, и продолжающихся во всём том, что делает человек для производства и переработки природных продуктов, и, чтобы донести готовую продукцию до потребителя.
Все эти процессы, которые в этих суммарных процессах пролегают от природных условий вплоть до готовой к потреблению продукции, все эти процессы, и только эти, объединяются для здорового социального организма в чисто хозяйственный член социального организма.
Этот хозяйственный член социального организма (я в ходе докладов собираюсь более чётко это сформулировать) пронизывает весь социальный организм подобно тому, как нервно-головная система весь человеческий организм.
И наряду с этой хозяйственной системой должна существовать другая самостоятельная система, связывающая одного человека с другим. То, что живёт в чисто хозяйственной жизни, имеет дело с той или другой одарённостью, благодаря которой устанавливается отношение человека к объективному товару. А то, что должно развиваться в человеке в качестве второго члена социального организма, оздоровляющего и пробуждающего социальную жизнь – это то, что пробуждает межчеловеческие отношения.
Здесь была сделана попытка показать правильный взгляд для различения этих двух членов социального организма благодаря тому, что хозяйственные силы и процессы необходимым образом (как в это верят люди, находящиеся, как под гипнозом современной хозяйственной жизни, а также и через сохранившиеся в наше время древние привычки мышления) – или для отдельных членов, или в том смысле, который социалисты радикально переносят на всю хозяйственную жизнь – могут переводить на то, что я здесь показал в качестве второго члена, как государственную область в более узком смысле, чем область общественного права, чем область межчеловеческих отношений. Эта государственная область сможет развиваться здоровым образом только, если она поборет противоположное течение развития, которое многие рассматривают в качестве правильного.
В то время как сегодня многие люди верят, что здоровый социальный организм возможен только, если как можно большее будет обобществлено, передано государству (дело в том, что при этом почти все имеют в виду все ветви жизни), на самом деле должно наступить полное разделение хозяйственной жизни с одной стороны, и узкой государственности с другой, причём каждая со своими собственными законами.
Я вполне могу себе представить, как многие люди могут сказать: «О, Боже ж мой, как это должно быть трудно! То, что теперь тут хотят принести вместе из необходимостей нового развития – это должно быть разложено в различных системах!», – кто так говорит, что для него тут всё так сложно настолько, что он не может и подумать, что естественное (соответственное природе) на этом пути приходит к этому, подобен тому, кто просто не хочет ничего знать о том, что человеческий организм жить может только благодаря тому, что он с действительной самостоятельностью ритмическую жизнь, то есть дыхание и кровообращение, централизует, концентрирует в груди, в центре, в дыхательной и сердечно-сосудистой системе. Всё общее целое человеческого организма покоится на том, что каждая такая системная жизнь самостоятельна, в самой себе ограничена, и, что она затем снова сотрудничает со всеми прочими системами.
Здоровье социального организма покоится на том, что хозяйственная жизнь следует своим собственным законам, а правовая жизнь, то есть жизнь общественного права, обеспечивающего общественную безопасность и всё то, что можно назвать политикой в узком смысле, снова следует собственным правилам, законам, имеет собственные учреждения.
Только тогда эти две области социального организма могут сотрудничать правильным образом. У некоторых причастных к правовой области людей может на основании каких-либо предпосылок создаться мнение, что порядок в социальном организме не может установиться, пока управление и хозяйственной жизнью, и политикой не будет сосредоточено в руках одной партии. Это может приводить некоторых в ужас. Мы увидим, что это правомерно и для третьей области.
Необходимо, чтобы, как человеческая система обмена веществ, имеющая свои органы, дыхательная система имеющая свои лёгкие и сопутствующие им органы, и нервно-чувственная система, имеющая головной и спинной мозг, и сеть нервных волокон, в качестве отдельных самостоятельных частей человеческого организма, действуют согласно с собственным отдельным управлением и по своим собственным правилам, чтобы также точно в социальном организме работали отдельные самостоятельные механизмы управления тремя отдельными самостоятельными областями: хозяйственной жизни, правовой жизни и духовной жизни.
В здоровом социальном организме эти области должны иметь определенную самостоятельность и сотрудничать при посредстве своих собственных представителей, для возникновения взаимосвязи между тремя областями социального организма. Тогда произойдёт то, что в действительности те правления и представительства, которые произойдут из хозяйственного члена организма, в сущности приложат усилия к тому, чтобы хозяйственный организм сам по себе строился, как товарищество, как такое товарищество, которое озабочено только производством, циркуляцией и потреблением по хозяйственным законам. Это будет создавать основу и содержание хозяйственного члена социального организма, который будет опираться на совместную жизнь (Assoziationsleben).
Он будет опираться на то, что будут сглаживаться, исправляться неизбежные неодинаковости, имеющиеся благодаря природным условиям. Я уже указывал на то, насколько неодинаковыми бывают затраты труда в зависимости от тех или иных природных условий в разных областях, а также в тех или иных направлениях производства продукции.
Всё это входит в неприродный социальный организм, когда сотрудничают (работают вместе) так, как работали вместе до сих пор природа, человеческие усилия и капитал. Природа, человеческая работа и капитал хаотичным образом впутаны в единство государства, или анархическим образом остаются снаружи, вне государственного единства.
Должно быть понято, что жизнь духовной культуры покоится на телесных и духовных задатках людей и их образовании, а также их общественной, политической правовой жизни, что они имеют своей задачей, именно выделенной для их самостоятельной жизни, вносить свой вклад то, что является системой хозяйственного организма.
Я бы мог для того, чтобы меня лучше поняли, насколько это сегодня необходимо, обратиться к следующему. Когда, исходя, конечно, из несколько иных оснований, чем те, в которых мы теперь живём, поднимаются из глубоких подоснов человеческой природы призывы преобразования социального организма, тогда мы слышим лозунги этого преобразования, заключающиеся в трёх словах: равенство, братство, свобода.
И, конечно, тот, кто с непредвзятым чувством и здоровым человеческим ощущением подходит ко всему действительно человеческому, тот, конечно, не может не испытывать глубокой симпатии, и не ощущать глубокого понимания относительно всего того, что кроется за этими словами-лозунгами: «равенство», «братство», «свобода».
Тем не менее, я знаю великолепных мыслителей, остроумных мыслителей, которые всё снова и снова в ходе XIX столетия затрачивают большие усилия на то, чтобы показать, насколько невозможным является осуществление идеи равенства, братства и свободы в едином социальном организме.
Так, один остроумный венгр попытался указать на то, что эти три вещи, если бы они осуществились и проникли в человеческую социальную структуру, сами себе бы противоречили. Например, он остроумно указал, что невозможно ввести равенство в социальную жизнь, так как в каждом человеческом существе необходимым образом поднимается стремление к свободе. Он счёл эти три идеала противоречащими друг другу. Примечательно, что нельзя не согласиться с теми, которые находят их противоречивыми, однако, нельзя иначе, как, исходя из общечеловеческого ощущения, с симпатией относиться к каждому из этих трёх идеалов! Почему же?
А именно на том основании, что правильный смысл этих трёх идеалов видят только, когда познают необходимость трёхчленности социального организма. Три члена не должны соединятся, централизоваться в абстрактном теоретическом «Рейхстаге» или каком-то другом подобном правительственном единстве, а должны быть живой действительностью, и соединяться в единство только через их собственную живую деятельность. Если эти три члена являются самостоятельными, тогда они отличаются друг от друга таким же примерно образом, как система обмена веществ отличается от нервно-головной системы и ритмической системы. Но в жизни это различное как раз действует вместе, как единство.
Через это можно прийти к пониманию жизни социального организма, если человек в состоянии прозревать действительное устройство социального организма. Тогда можно познать, что то, что в совместной деятельности людей в хозяйственной жизни, где они между собой руководствуются особенными правилами, присущими этой области, этому социальному члену, правилам, относительно того, что и как они в этой области делают, то это можно назвать братством.
Во втором члене, в области общественного права, где дело имеют с межчеловеческими отношениями, мы имеем дело с осуществлением идеи равенства. А в духовной области, которая также точно должна выступать самостоятельно в социальном организме, мы встречаемся с идеей свободы.
Только в том случае эти три «золотых идеала» становятся неожиданно действительно ценными, если мы знаем, что они должны реализовывать себя не смешанно, а таким образом, что в каждой области производится всё в соответствии с её собственными законами, в трёхчленном социальном организме, в котором каждый отдельный из самостоятельных трёх членов может осуществлять соответствующий ему идеал: братство, равенство и свободу.
Сегодня я могу структуру социального организма описать только схематично, эскизно. В следующих докладах я намереваюсь всё это рассказать более основательно и подробно. Что ещё к сказанному можно добавить, так это то, что то, что должно действовать, как здоровый третий член социального организма, всё то, что в него вставляется из человеческой индивидуальности, должно базироваться на свободе, должно опираться на духовные и телесные способности отдельных людей. Здесь мы касаемся снова области, которая, конечно, правильно охарактеризовываемая, вызывает шок у некоторых современных людей. Всё, что должно быть включено в эту третью область здорового социального организма – это всё то, что связано с религиозной жизнью людей, что связано с обучением и воспитанием в школе в широком смысле, что связано с прочей духовной жизнью, искусством и так далее.
Сегодня я хочу только намекнуть, а в следующих лекциях более подробно остановиться на том, что относится к этой третьей области, а также на том, что относится к правовой области, и связано с личным правом и наказаниями. Я встретил одного человека, которому я мог рассказать нечто об этой трёхчленности социального организма, и он многое понял.
Чего он не мог никак понять, так это того, что общественное право, такое право, которое связано с гарантией равенства всех людей перед законом, должно быть отделено от прав относительно нарушения права, и того, что является приватными отношениями между людьми. Это должно быть отделено одно от другого. Права личности и право наказаний должно принадлежать третьему, духовному члену, социального организма. Но современная жизнь, к сожалению, до сих пор далека от понимания трёх членов социального организма.
Так как хозяйственный член своими интересами пронизывает государственную и политическую жизнь, свои интересы вносит в политическую жизнь, он этим действительно снижает возможность правильно образовывать второй член социального организма, который должен осуществлять равенство всех людей. Этим хозяйственная и государственно-политическая области жизни ограничивают образование и развитие нежного духовного члена.
Исходя из определенного инстинкта, конечно, из искаженного инстинкта, современная социал-демократия пытается удалить религиозную жизнь из общественно-государственной жизни: «Религия является чисто личным делом!», – но, к сожалению, исходят при этом не из заботы о религиозной жизни людей и уважения ценности того, что даёт людям религиозная жизнь, а как раз исходя из непонимания, из равнодушия относительно религиозной жизни, которая связана с вещами, о которых я говорил в позавчерашнем докладе. Однако, конечно, правильным является обособление, отделение религиозной жизни от двух других областей жизни социального организма, хозяйственной и политической.
Но также точно является необходимым в существе низшего и высшего воспитания и обучения, образования, как и вообще во всей духовной жизни, требование отделения от двух других областей, членов социального организма.
И только тогда наступит действительно здоровая жизнь социального организма, когда внутри той телесности, которая проснётся к равенству всех людей перед законом, когда в этой телесности узрят, что, исходя из свободных индивидуальностей может развиваться духовная жизнь, вместе с входящими в неё школьным и прочими видами воспитания и обучения, религией и прочим таким, когда это возникнет, когда люди проснутся к тому, чтобы эта духовная жизнь развивалась в свободе, когда потребуется, исходя из себя, регулировать духовную жизнь, а хозяйством и политикой руководить, исходя из хозяйственных и государственных законов.
Сегодня это выглядит крайне радикальным. Но нужно провозглашать такие радикальности, как только мы приходим к их пониманию. Духовная жизнь внутри жизни воспитания и обучения, и внутри, и личного, и наказательного права, подлежит очень сильно тому, что свободно проистекает из отдельной человеческой индивидуальности. Два других члена социального организма не должны оказывать влияния на конфигурацию, образ образования духовной жизни.
Я вам сегодня сначала дал только набросок, эскиз направления мысли, в котором должны осуществляться попытки решения социальных вопросов, покоящихся на действительных необходимостях, покоящихся не на абстрактных требованиях отдельных партий, отдельных классов, а на общих силах развития современного человечества.
Я хочу сказать, что я могу понять каждое возражение, которое будет сделано, но я прошу воздержаться от возражений, пока вы не услышите в конце следующих докладов то, что я скажу в заключение этих общих эскизных замечаний.
Особенно сегодня я могу понять возражения, так как я только попытался охарактеризовать и не привёл никаких доказательств. Однако, я должен сказать, что я могу понять каждое возражение, исходя из некоторых опытов, которые я имел с идеями, которые я здесь хочу представить, и которые я представляю, исходя из произведенного мною глубокого духовнонаучного изучения основ действительности жизни.
Мы имеем сейчас позади время ужаснейшей катастрофы человечества. Человеческое сердце не могло оставаться на обычном своём месте в жизни, которую мы должны были вести в период этой катастрофы, когда не хватало сил и способностей выдерживать то, что мы видели.
Какие силы могут помочь, кто поможет справиться с хаосом, в который мы погружаемся? Позавчера я вам говорил, что я ещё расскажу об особенных обстоятельствах этой войны и её причинах в связи с социальным вопросом в следующих двух докладах. А сегодня я хочу сказать, что мне было ясно, когда мы ещё долгое время находились в событиях войны, о которой некоторые недалёкие люди думают, что она уже закончилась, что к тем выводам, которые могут быть сделаны, исходя из хаоса, из ужасной катастрофы, в той или иной области так называемого «цивилизованного мира», принадлежит правильное мышление, понимание действительно правильного импульса для социального организма человечества.
Я некоторым деятелям, игравшим решающую роль в последние годы в том, что ужасным образом происходило в развитии современного человечества, предлагал то, что является нервом моего сейчас излагаемого сообщения; я некоторым персонам, в отношении которых я предполагал, что они могут понять, попытался объяснить, насколько иными могли бы быть события, если бы авторитетные люди через средства массовой информации сказали: «Мы хотим достичь здоровых человеческих социальных целей!». Все отношения государств друг с другом должны были бы стать иными, если бы вместо государственных и правовых программ в человечество была кем-то привнесена всеобще-человеческая программа в здесь понимаемом смысле. Но можно всё снова повторять, что такие вещи не находят определенного теоретического понимания.
То, что я в этих докладах излагаю, может некоторым людям показаться даже симпатичным. Но построить мост между пониманием таких вещей и волением, и действительно нечто в этом направлении предпринять, чтобы эти вещи действительно осуществлялись в жизни, чтобы каждый на своём месте строил мост – это совсем другое дело. Ибо, это неудобно. На это предпочитают закрывать глаза, не хотят слушать, и говорят, что это в общем и целом непрактичные мечты.
Но человек при этом, если он не имеет воления действовать, действительно просто глушит понимание хода событий. Здесь не имеется в виду ход революционных событий, не нечто такое, что не сегодня, так завтра, должно происходить, а мыслится направление, в которое должны быть приведены все отдельные мероприятия общественной и личной жизни, если должно наступить оздоровление социального организма.
То, что я уже говорил позавчера, я некоторым людям, которые в это трудное время хотели нечто решать, говорил в несколько иной форме. Например, о том, что сегодня мы переживаем ужасы войны.
Когда говорится, исходя из ужасов этого военного времени о том, что необходимо человечеству в социальном плане, то говорят: «Вы только подумайте, что тому или иному государству (Рейху) нужно было дать достойное людей содержание благодаря тому, что люди хотели осуществить нечто для человечества; тогда ход событий мог бы принять другое, менее ужасное, более здоровое направление, чем через посредство оружия, меча, пушек и прочего; или, собственно, просто из-за в определенных областях проводимой политики!».
Я говорил: «Вы должны выбрать: или вы будете пассивно стоять перед тем, что будет происходить, исходя из обстоятельств и сил развития человечества, или познаете, как разумно осуществить, и тогда результат будет совсем иным!».
Так как человечество в последние столетия в определенной мере стеснялось познавать лежащее в этих вещах, сегодня мы стоим перед ужасной катастрофой, которая разразилась подобно болезни, поразившей организм, не соблюдающий естественные жизненные законы. Эта катастрофа должна как раз показать, причём отчётливо показать то, что на ней также уже можно было познать, но так как это не было таким явным, то и не поняли того, что было показано то, что необходимо для оздоровления социального организма человечества.
Я некоторым людям говорил, что в этих разъяснениях о человеческом развитии в социальном отношении дано было то, что в последующие 20-30 лет желательно осуществлять в цивилизованном мире. То, что я говорю, – это не программа и не идеал, а результат наблюдения того, что в следующих 10-20-30 лет желательно осуществить то, что уже зародышевым образом заложено в человечество.
Я говорил, что перед людьми стоит выбор: или разумно работая осуществлять, или стоять и тупо рассматривать социальные катаклизмы и революции, ужасные социальные преобразования. Третьего не дано.
Я некоторым говорил, что вероятно будет военное время, во время которого отнимется разум. После этого может быть будет поздно. Ибо, дело не в программе, которую можно было бы проводить или от которой можно отказаться, а в том, что нужно понять то, что нужно осуществить, что человек должен осуществлять потому, что это заложено в его необходимых исторических силах роста для настоящего и будущего.
Что также имелось в качестве особенного препятствия для понимания – так это то, что тот или иной деятель всё снова думал, что такие дела связаны с внутренними чертами какого-нибудь государства или какой-нибудь территории человеческого населения. Такое социальное мышление является одновременно основанием для действительно необходимого образования межгосударственной внешней политики.
Как человеческий организм каждую свою систему обращает к внешнему миру через определенные органы, также и государство может – если тут позволено применить такое общепринятое выражение, – только, как социальный организм свои три члена простирать наружу для внешней деятельности.
Совершенно иначе выглядят отношения одного государства с другим, если не центральные правящие и управляющие системы вступают друг с другом в отношения, а социальные образования, представляющие духовную жизнь одного государственного образования вступают в отношения с представителем духовного образования другого государства, а представители хозяйственной учреждения одного государства вступают в отношения с хозяйственными организациями другого, ну и политико-правовые учреждения одного государства вступают в отношения с таковыми другого.
В то время как объединение трёх областей действует вовне так, что на границе благодаря хаосу, заложенному в спутанность трёх областей, возникают затруднения в решении вопросов, то, когда через границы отдельного государства представительства трёх членов действуют самостоятельно, действие одного члена в интернациональной связи действием другого не только не задерживается, но, напротив, корректируется, поддерживается и сглаживается.
Это я снова хотел вам эскизно сказать для укрепления того, что здесь дело в определенной мере не просто в повышении социального значения внутренней государственной структуры, а социальной интернациональной жизни человечества.
Я уже пытался объяснить эти вещи, когда мы переживали ужасные катастрофические события. На многих людей центральной и восточной Европы обрушилось ужасное несчастье, которое для каждого отдельного проницательного человека показывает себя в качестве ужасающего несчастья. Человечество должно найти действительное понимание своих задач в настоящем и будущем, понять, что те, которые, исходят из действительно истинных обстоятельств развития человечества, хотят оздоровить жизнь не, исходя из непрактичных идеалов, а для действительной жизненной практики.
Образование технической и капиталистической жизни само собой разумеющимся образом должно благодаря внутренним человеческим импульсам совершенно спокойно создать самостоятельное образование, самостоятельную духовную культуру и самостоятельную государственно-правовую культуру, которая будет осуществлять истинное равенство людей перед законом, и, которая также, как мы затем увидим, сможет отрегулировать желательным для пролетариата образом отношения в области работы и заработной платы.
Формирования человеческой работы, после освобождения её от товарности, станет возможным после разделения социального организма на самостоятельные члены. То, чего хотят современные социалисты, конечно, в качестве желаемого правомерно. Но то, что они сами видят в качестве целительного средства, меньше всего годится в качестве лекарства, если внешние реальности будут так переведены, как они хотят.
Однако, я должен всё снова подчеркивать, что я здесь пытаюсь говорить, не исходя из каких-то однобоких классовых или партийных позиций, а на основании наблюдения сил развития человечества, о том, что социалисты называют идеями оздоровления социальной жизни, а также о других видах пробуждения здорового политического чувства и так далее.
А то, что здесь мы имеем дело с нечто таким, что не является произвольной программой, а является импульсом глубокой действительности следующих десятилетий развития человечества – это то, что, собственно, лежит в основании всего мнения и импульса, которые я хочу представить в этих докладах. То, что это не имеет ничего общего с мнением человека, находящегося на том или ином посту, а имеет дело с тем, что говорит глубокое основание воления человечества для следующих десятилетий – это я хочу основательно в подробностях рассказать и показать в двух докладах на следующей неделе.