...уставший, поникший и злой. Ученики послушно медитируют. Стараются. Сосредотачиваются. Отпускают свой ум. Отрицают эго.
У гуру журчит в животе. Он сглатывает слюну, но с места не двигается.
— Может, хотя бы бутерброд с маслом? — шепчет один из учеников поблизости.
Гуру хмурится и смотрит на него.
— Почему отвлекаешься? Почему глаза открыл?
— Переживаю за ваш желудок.
— Отринь земное и возвысься!
— Ну ладно, как скажете.
Ученик пожимает плечами и снова закрывает глаза. Воображение рисует ему разноцветные образы, подкидывает воспоминания.
У гуру снова журчит в животе.
Ученик вздыхает. Достаёт из кармана пакетик орешков и протягивает перед собой, не открывая глаз.
— От сердца отрываю, но вам нужнее, — шепчет он.
— Ты принёс еду в зал для медитаций? — голос гуру недоволен.
— Ага.
— Нарушаешь аскезу голода. Твоя практика без неё не может быть полной.
— Зато желудок может.
Так сильно журчит в животе, что ещё несколько учеников приоткрывают глаза, чтобы посмотреть, у кого это.
— Берите уже, никто вас не осудит. — Пачка орешков прилетает прямо на онемевшие от позы лотоса ноги гуру.
Остальные ученики понимающе закрывают глаза.
— Если бы я нарушал аскезу, стал бы я тем, кем стал... — громко и пафосно объявляет гуру на весь зал, но орешки отдавать не спешит.
— Не знаю, — так же громко и пафосно отвечает ученик, не открывая глаз. — Но стали бы не таким голодным и злым. Глаза бы ваши блестели, а устремления касались чего-то большего, чем удовлетворения простых потребностей.
По залу расходятся короткие смешки. Понятно, что никто здесь не медитирует всерьёз (если это слово вообще применимо к такой практике).
У гуру снова журчит в животе. Одна из учениц не выдерживает и тоже кидает ему пачку орешков.
Гуру оскорбляется, готовый произнести пламенную речь о духовном и материальном, но не успевает даже рта открыть. Со всех сторон в него летят пачки с орешками. Парочка даже попадают по голове. Интересно, специально ли?
— Прекратите! — Гуру вскакивает, но ноги почти не слушаются, заставляя его неловко пошатнуться, заваливаясь обратно. — Аскеза, — не унимается он, — важная часть практики.
— Да поняли мы, — улыбается ученик, первым предложивший гуру еду. — Но на сытый желудок как-то проще духовное познавать. Мысли вокруг тарелки не крутятся. Вы уж не ругайте нас, мы всего лишь люди. Не всем же быть гуру, как вы.
По залу расходятся утвердительные угуканья. Кажется, что всё это время ученики просто сидели с закрытыми глазами.
Гуру крутит головой в поисках хотя бы одного, кто всецело поглощён практикой. И такой находится в последнем ряду возле окна.
— Вот, — указывает на него пальцем гуру, — с кого вам стоит брать пример. Вот кто стремится на новый духовный уровень...
Ученики один за другим открывают глаза, чтобы понять, кто преисполнился больше всех.
Быстро становится очевидным, на кого смотреть — на единственного, кто продолжает медитировать, словно ничего не изменилось вокруг.
— Этого человека я могу сделать своим личным учеником, потому что... — Голос гуру прерывается едва слышным храпом.
Зал сотрясается от смеха.
Гуру роняет лицо в открытые ладони. У него снова журчит в животе.
— Перекусите, а потом сразу пойдём на новый духовный уровень. Там и отоспимся, — подмигивает ученик.
©Элар Шевела, 2025