⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
- Кто это такой?! – грозно спросила Антонина Ивановна, как только Наташа переступила порог квартиры, вернувшись вечером домой с работы.
Наталья только коротко глянула на мать и ничего не ответила, снимая обувь и переобуваясь в домашние тапочки.
- Ты что, хочешь ещё одну ляльку повесить на нашу с отцом шею? – гневно колыхала внушительной грудью сердитая женщина, передвигаясь следом за дочерью. – Не смей водиться ни с какими мужиками! Ты слышишь меня, Наталья?! Хватит! Сыты по горло твоими гульками!
В это время из гостиной выбежала маленькая пятилетняя Анютка, дочь Натальи, бросилась в объятия мамы и радостно залепетала, рассказывая свои новости и впечатления прожитого дня.
- Ну ты поглянь! Я ей говорю, а она и ухом не ведёт, будто не слышит! – продолжала натиск Антонина Ивановна; но не видя результата от своих наставлений, призвала на помощь мужа, Сергея Васильевича: - Серёж, иди хоть ты скажи ей, этой … дочери своей бестолковой, чтобы не крутила хвостом! А то вон, за ней уже волокутся, как на собачьей свадьбе!
На пороге родительской спальни показался Сергей Васильевич, глянул на дочь то ли осуждающе, то ли сочувственно, крякнул, встряхнул свою газету и снова скрылся в комнате.
Наташа, игнорируя материнские претензии, вымыла руки, и они с дочерью закрылись в своей комнате.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
Сама Антонина замуж вышла поздно: тридцать шесть лет ей уже стукнуло той весной.
В деревне они жили вдвоём с матерью Лизаветой. Отца своего Тоня не помнила, так как он рано умер: «сердце стало», как говорили на селе. Мать осталась одна.
Тоньку, чтобы не сбилась с пути, воспитывала строго: ни погулять, ни с подругами на лавочке посидеть, ни в клуб на танцы сбегать… А про парней так и вообще речи не заводи: испортят – и всё!
После школы Тоня никуда ни учиться, ни работать не поехала: мать не пустила. Как ни просилась девка – отказ. У Лизаветы один был аргумент на все случаи жизни: «По рукам пойдёшь – пропадёшь! А не пропадёшь, так байстрюков наплодишь – кому это надо? Дома сиди, при мне будь. В деревне тоже люди живут!»
А вскоре Лизавета заболела.
Когда же мать слегла, то никто её по больницам да по обследованиям не возил (дремучие люди, что тут скажешь!), хотя фельдшер с их ФАПа рекомендовал, настаивал, уговаривал, угрожал; направлений всяческих сколько навыписывал. Всё без толку!
Осталась Антонина одна к тридцати годам. И растерялась! Ни образования, ни специальности какой; ни подруг, ни приятелей; ни семьи… До сих пор она работала уборщицей на ФАПе. Зарплата – копейки. Но была ещё материнская пенсия. Выживали. А теперь надо самой что-то думать.
Тоня пошла дояркой на ферму. Работа тяжёлая; одно утешение – деньги по сравнению с ФАПом хорошие. Втянулась со временем. Ещё и огород успевала обрабатывать и поросёнка с курами держала. Как, впрочем, и все в деревне.
Замуж никто не брал. Ровесники давно женаты, вдовцов подходящих нет, а тем, кто помоложе, она и даром не нужна.
Но вот, как на Тонькино счастье, в колхоз приехала бригада шабашников. Фермы ремонтировать. И одному из шабашников, Серёге Тихому, приглянулась эта странная, нелюдимая Антонина.
Расписались. И увёз Сергей Тоню в город, в небольшую, но трёхкомнатную квартиру, где жили они вдвоём с матерью.
Потом свекровь умерла, а у «молодых» родилась дочь, Наталья. Жили Сергей с Тоней нормально. Женщина была благодарна мужу за то, что спас от одиночества, вытащил из деревни; дал почувствовать, что такое семья, что значит быть «за мужем», а не самой надрываться на всех фронтах; за его надёжность и трезвость (в прямом и переносном смысле).
Только вот из деревни-то Серёга Антонину вытащил, а дикую дремучесть из самой женщины выдернуть не удалось…
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
И потому дочку свою Тоня воспитывала по материнскому примеру: поучала, наставляла, ограничивала, предостерегала, управляла, одёргивала… Держала в узде, как говорится.
И хотя Сергей по шабашкам зарабатывал неплохо, ничего «лишнего» Наталье не покупалось и карманных денег на всякие «глупости» не давалось. На любую просьбу дочери, будь то школьная экскурсия, поход в кино, катание на каруселях в парке – мать говорила всегда одно и то же: «Без этого можно обойтись!»
Однако Наташа не пошла в Антонину, которая покорно и безропотно исполняла все приказы своей матери. Чьи-то другие черты характера унаследовала девушка. И потому резко, активно, а зачастую и грубо протестовала.
Возможно, из-за сложившихся условий в семье Наташа, едва окончив школу, вышла замуж. Можно было бы и погулять ещё, но девушка забеременела, а её двадцатисемилетний ухажёр, спасибо ему, отказываться от ребёнка не стал и женился. Парню-то уже пора было семьёй обзаводиться.
Этот поспешный брак никому из участвующих в нём счастья не принёс и вскоре развалился. Я думаю, многие знают слова персидского поэта Саади: «Что наспех делается – недолго длится!» - которые в данной ситуации весьма кстати.
Наташа вернулась к родителям вместе с годовалой дочерью и доходом в размере детского пособия и алиментов.
О том, чего только не выслушала Наталья от своей матери по возвращении домой, мы говорить не станем. И так понятно.
Но делать было нечего, приходилось терпеть. Тем более, что Наташа понимала, что и её вина в сложившейся ситуации имеется. Дерзкая и амбициозная, однако молодая и неопытная, много она надела ошибок в своей жизни.
«Что ж, - думала Наташа, - кто-то получает свой опыт через разум, а мне вот приходится приобретать его через боль. Но я смогу, я выдержу! Всё будет хорошо. Я просто обязана всё вытерпеть ради своей доченьки. Да и ради себя тоже!»
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
За те неполные два года, что Наташа прожила в другой семье, она успела заметить, что не все люди живут так, как её родители; что иметь хорошее образование и достойную профессию – это значительная часть успеха в жизни; что деньги созданы для человека, а не человек для денег; что в жизни много есть причин для радости и праздника, и не стоит бухтеть с утра до вечера и хмуриться.
Пока Наташа была в декрете, она окончила курсы бухгалтеров. Бывшая свекровь помогла ей найти место, куда девушку взяли без опыта работы.
На работе Наташе тоже повезло: одна из коллег, женщина довольно возрастная, помогала и поддерживала, делилась секретами – одним словом, опекала, как родного человека.
Забегая наперёд, скажу, что, когда в родительском доме для Наташи с Анюткой сложатся совершенно уж невыносимые условия и молодая женщина решится уйти на съёмную квартиру, именно эта коллега за недорого сдаст ей одну из своих квартир.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
Так прошло четыре года.
Наталья поступила в университет на заочное отделение по своей специальности и продолжала работать на прежнем месте.
Она, живя с родителями, изо всех сил экономила и откладывала деньги на квартиру. Ведь с матерью жить было просто невыносимо.
Антонина всё время брюзжала, делала замечания, без устали пилила дочь за то, что та непутёвая, порченая, с довеском; что никакой нормальный мужик на неё не посмотрит (что она подразумевала под «нормальным мужиком» - бог ведает!), что Наташа «транжирит» деньги, покупая Анютке красивые платьица, бантики, туфельки; что кидает деньги на ветер, принося для девочки свежие фрукты и овощи (ведь дома есть квашеная капуста и маринованные огурцы с помидорами), творожки и йогурты.
- Мама, сколько мы будем это обсуждать? – срывалась иногда Наташа. – Ребёнку нужно хорошо и качественно питаться. Перестань уже, к конце-то концов, пилить меня! Мне не пять лет!
- Ааа! Значит, мать глупая?! Мать – ду ра?! Конечно, мать же не нагуляла дитё в пятнадцать лет (справедливости ради следует заметить, что Наташа родила Аню в восемнадцать лет, а не в пятнадцать; это Тоня для красного словца и пущей убедительности искажала факты), где же ей знать, как надо жить?
Наташа только глаза закатывала: изо дня в день, из года в год – одно и то же, одно и то же!
- Что ты рожи мне тут строишь? Что ты кривишься?! – пуще прежнего заходилась Тонька. – Деньги у тебя завелись?! Не знаешь, как их поскорей растрынькать? Матери бы отдала! Всё бы было надёжней! Мать жизнь прожила, знает, как правильно распорядиться копейкой. А то – апельсины, яблоки, манги какие-то! А перцы?! Я век прожила – не знала этих перцев. И что? И ничего! А огурцы с помидорами среди зимы? Это ж чудо чудное!
- Мама, на своего ребёнка я трачу свои деньги и алименты…
Но Тоня уже входила в раж и ничего слышать не хотела. Где-то в этот момент она начинала упрекать дочь, что та сидит на их с отцом шее и сосёт из них соки. Потом требовала денег за коммуналку и на домашние нужды.
Но здесь выходил Сергей и говорил своё веское хозяйское слово. Он одёргивал жену, говоря, что достаточно зарабатывает, чтобы не требовать с единственной родной дочери копейки на хлеб. А Наташе приказывал не вестись на материнские провокации и не обращать внимания на её упрёки: отсталая она, мол, женщина, забитая.
Но попробуй тут не обращать внимания, если мать с завидной регулярностью заводит эту песню.
⁕⁕⁕⁕⁕⁕⁕
И вот в один прекрасный день Наташа познакомилась с мужчиной. Анатолию было тридцать два года, и за плечами у него тоже один неудачный брак. Также был сын, который жил со своей матерью. Было и жильё: малюсенькая малосемейная квартирка.
Имея уже печальный опыт скоропалительных отношений, молодая женщина не бросалась ни в какие романтические авантюры. Они просто иногда гуляли, заходили в кафе, беседовали – одним словом, присматривались друг к другу.
А в тот вечер, когда Антонина из кухни увидела, что дочь подошла к дому не одна, а в сопровождении мужчины, Наталья впервые за три месяца знакомства разрешила Анатолию проводить её. И надо ж было такому случится, что именно тогда Тоня была дежурной по выглядыванию из окон…
В эту же ночь, изрядно вымочив подушку слезами, Наташа решила, что нужно искать квартиру, иначе мать сживёт её со свету своими претензиями и скандалами. Да и Ане мало пользы находиться в такой тяжёлой атмосфере.
Проанализировав свои накопления, молодая женщина тяжело вздохнула: если снимать квартиру, то покупка своего угла, хоть и в ипотеку, отложится на неопределённый срок. Но и здесь оставаться было уже невозможно.
Как я уже говорила выше, со съёмной квартирой девушке повезло: светлая, просторная и полностью меблированная однокомнатная квартирка превзошла все ожидания. Через неделю они с Анюткой переселились.
Жизнь потекла спокойная и радостная. Нервы у женщины пришли в порядок, она уже не плакала по ночам от упрёков и оскорблений матери, хорошо высыпалась, на лице появился румянец, а в глазах – искорки.
На работе тоже всё спорилось. Так как у Натальи не было высшего образования, то на повышение она не могла пока рассчитывать, но премии получала хорошие. Денежка потихоньку копилась.
Анатолий тоже радовал: был внимателен, добр, приглашал в кафе и в кино, дарил подарки.
Однако иногда мужчина вёл себя по-детски и обижался, если Наташа отказывалась от встреч. То, что у неё ребёнок и что она может проводить с ним побольше времени только когда Аня со своим отцом (а это три-четыре раза в месяц) до Анатолия как будто не доходило.
- Наташенька, ну почему ты не оставишь Аню с родителями на один-два дня в неделю? – предъявлял ухажёр.
- Потому что не хочу. Если бы у нас с родителями было всё хорошо и дружно, то мы бы и на съёмную квартиру не ушли, жили бы вместе. Это было бы дешевле и удобней, - обычно отвечала Наташа, уходя от подробных объяснений.
- Но я не понимаю…
- Просто прими это таким, как есть, - улыбалась девушка и целовала Толю в щёку.
- Но ты понимаешь, что я очень по тебе скучаю, я хочу видеться с тобой как можно чаще?! А ты как будто ускользаешь, - дулся Толя.
Наталья только отшучивалась и не обращала внимания на его обидки. А в душе радовалась тому, что Анатолий, судя по всему, очень в неё влюблён. И ждала предложения руки и сердца.
Она уже мечтала, как познакомит любимого с Анечкой, как они подружатся, будут по вечерам играть; а Наташа – любоваться ими и готовить ужин. Потом Анютка уснёт в своей кроватке, а Толя и Наташа – в объятиях друг друга.
Но время шло, а предложения всё не было. Зато при каждой встрече Анатолий говорил о том, что им надо съехаться, что они взрослые люди, что при чём здесь ребёнок, что «все так живут»; что, видимо, Наташа его не любит.
- Как съехаться? Вы ведь с Аней даже не знакомы. Я не могу привести домой постороннего мужчину и сказать ребёнку: этот дядя будет жить с нами, - объясняла свои страхи женщина.
- Если бы ты не тупила, мы бы давно уже были знакомы с твоей дочерью, - парировал Толя и довольно грубо.
Наташе как-то не понравились и слова любимого, и его резкий тон, но она не стала заострять на этом внимание, а попыталась донести до мужчины свои чувства и переживания.
- Если честно, я боюсь… - тихо сказала Наталья. – Я уже наделала ошибок в своей жизни, больше не хочу. И без того я виновата перед Аней в том, что она растёт без отца, без нормальной семьи. Я не хочу ещё больше травмировать ребёнка… А вдруг вы не подружитесь? Вдруг ты Анечке не понравишься? Да и что я скажу ей? Ты – кто для меня?
- Наташа, - Анатолий уже начинал не на шутку сердиться, - ты меня удивляешь, честное слово! Подружимся – не подружимся! О чём ты?! Что значит я ей не понравлюсь?! Кто вообще принимает в расчёт такую ерунду? Она же ребёнок и ничего не смыслит! Её дело малое: в садик сходила, пришла, поела и спать. Нечего создавать взрослым проблем!
У Наташи мороз пробежал по спине (они были у Анатолия дома и лежали в постели). Она невольно отстранилась от мужчины. Ей вдруг стало неприятно прикасаться к нему.
- Ты думаешь? – спросила осторожно.
- Ну конечно! – сказал Толя и потянулся за сигаретой. Но, увидев бутылку с недопитым вином (всё-таки романтическое свидание!), сначала глотнул, потом закурил.
И женщина вдруг увидела вещи такими, какими они были на самом деле: хамоватый мужик, любитель выпить, возомнивший себя ценным подарком; не любящий детей, считающий их досадной помехой для удовольствий; во главу угла ставящий свои желания и потребности…
А Толя между тем продолжал:
- Ха! Рассмешила ты меня! Я ей не понравлюсь! Ты бы, милая, лучше подумала о том, чтобы она мне понравилась! – на Анатолия снова накатило романтическое настроение, и он, дотянувшись до Наташи, подмял её под себя. – Вот, например, мамочка её мне очень даже нравится… Аппетитная штучка…
- Ой, что-то меня затошнило, - вырвалась женщина из цепких объятий и вскочила с кровати.
- Ты чего? Беременная что ли? Ты смотри, Наташ, не вздумай. Я в эти игры не играю, - и ещё раз глотнув из бутылки, упал на подушки.
Наташа рванула в туалет. Ей действительно было дурно. Не от беременности, нет. От этого человека и его речей.
- Мне что-то совсем плохо, Толь. Пойду я…
Наспех одевшись, Наталья опрометью выскочила из квартиры любовника. Заскочив в автобус, она достала телефон и дрожащими от волнения, страха и ужаса руками заблокировала номер Анатолия во всех сетях.
Только потом прикрыла глаза и прислонилась головой к стеклу.
«Спасибо, Господи, что уберёг меня от этого кошмара!» - стучало в висках.
🎀С вами Татьяна Ватаман.