Виктор Боровиков всю жизнь, начиная с самого раннего детства, мечтал о богатой жизни, в которой ему не придется себе в чем-либо отказывать. Сам он родился в многодетной семье, где внимания детям практически не уделялось, потому что родители постоянно пропадали на работе.
Вите приходилось донашивать одежду за старшим братом, но и на этом круговорот вещей в семействе Боровиковых не останавливался: вслед за Виктором куртки, ботинки и рубашки перекочевывали к его младшему брату. Часто даже сестре приходилось носить мужские вещи: Аня была единственной девочкой, и на ней родители знатно экономили.
— Ненавижу вас всех! — часто кричала сестра Виктора, когда мать с отцом разводили руками и говорили дочери о том, что не могут позволить себе покупку нового платья или туфель, — мне надоела эта нищета! У меня нет ничего!
— Все у тебя есть, — бурчал отец, почесывая лысеющую голову, — жратва есть, шмотки тоже. Чего тебе не хватает?
Аня растягивала на себе заношенную футболку и со слезами смотрела на отца:
— Это, по-твоему, нормально? Мои подружки носят джинсы и кроссовки, а я за Витькой и Генкой донашиваю их спортивные костюмы! Стыдно!
Вите было жаль сестру, которая чувствовала себя некрасивой и неуверенной на фоне остальных девчонок. Им, пацанам, было проще, а вот Ане, симпатичной от природы и имевшей точеную фигурку, носить ширпотреб, доставшийся от братьев, было ох как обидно.
Родители Боровиковых не стремились к достатку, довольствуясь тем, что имели. Михаил Олегович работал механиком на автозаводе, его супруга работала там же бухгалтером. Никаких подработок или попыток начать свое дело они не предпринимали: боялись всего нового и отрицали его.
Витя решил, что не позволит своим детям жить так, как привык жить он. Донашивать чужое, ютиться в одной комнате с еще двумя братьями и видеть, как страдает сестра – этого было достаточно для того, чтобы принять важное для себя решение: быть богатым.
— Ничего у тебя не получится, — фыркал старший брат Генка, когда Витя таскал из библиотеки журналы «Наука и жизнь», пытаясь найти в них что-то интересное для себя и, ухватившись за это, суметь заработать неплохо и получать удовольствие от работы. Насмотрелся Витя с детства на родителей, вечно вымотанных и недовольных ни работой, ни доходом. Как бы Боровиковы ни старались делать вид, что их все устраивает, так они просто прикрывали собственную беспомощность и отсутствие всяческих стремлений к лучшей жизни.
После окончания школы Витя поступил в строительный институт, а Аня в это время уже встречалась с сыном одного из местных бандитов. Сестра не хотела учиться и достигать чего-то своим умом, она была уверена в том, что ей достаточно было просто быть красивой.
Витя же был настроен иначе, поэтому, наверное, он и обратил внимание на Веру Кулешову, учившуюся с ним на одном курсе. Симпатичная, пробивная, знавшая, что хочет ворочать серьезными делами – она так сильно отличалась от Витиных матери и сестры.
Они поженились сразу после получения дипломов, а Виктор уже тогда получил предложение о трудоустройстве от одного из местных предпринимателей, решивших начать строительство многоквартирных домов в их городе. Начал Виктор с должности простого строителя, потом стал прорабом, а через два года выбился в главные инженеры.
Работая, Витя Боровиков не только зарабатывал деньги, он еще и получал полезный опыт. Этот опыт позволил ему открыть собственную небольшую компанию по ремонту частных домов, а через несколько лет он скопил денег на открытие строительной компании. Поначалу Боровиковы строили коттеджи, а потом, когда дело закрутилось, перешли к более серьезным и масштабным проектам.
Появились дети, Вера всегда была рядом с Виктором. Они шли по жизни вместе, рука об руку, как в личной жизни, так и в деловой сфере.
— Ты мой ангел-хранитель, мой оберег! — постоянно говорил Виктор Вере, а она кивала, счастливо улыбалась и отвечала, что никогда и ни с кем не смогла бы быть по-настоящему нужной и полезной.
Виктор помог с финансами своим родителям, братьям и сестре. Покупал им квартиры, построил для родителей дом, в общем, старался сделать так, чтобы Боровиковы забыли о своем нищенском прошлом и зажили по-человечески.
Конечно, в бизнесе были и промахи. С кем-то приходилось конкурировать, где-то прятать доходы и давать взятки. На этой почве Виктор Боровиков много нервничал, а потом, когда понял, что сил и энергии на бизнес не хватает, передал все в руки своей жене.
— Моя железная леди, — повторял Виктор, с любовью глядя на Веру.
Тут еще и Мишка подрос, его тоже подключили к семейному бизнесу, но только в части, касавшейся небольших проектов. Не хотел Виктор, чтобы сын «пачкался» в махинациях и рисковал своей свободой.
Когда врач сообщил Виктору о том, что ему нужно срочно устраняться от работы и заниматься своим психическим здоровьем, от которого напрямую зависело физическое, Боровиков умыл руки от всего. Право подписи передал Вере Павловне, а сам постоянно мотался то в Германию, то в Израиль на лечение. Благо, что бизнес позволял ему уезжать, а жена держала под контролем все финансовые вопросы.
И почему Виктор Михайлович был так уверен в том, что дома все было в порядке? Сын женился, дочка вышла замуж еще раньше. Должны были появиться внуки, и Виктор уехал в Израиль, чтобы набраться сил для того, чтобы заняться их воспитанием. А тут вернулся и застал не самую приятную картину: дочь не беременна, зять с сыном бьют друг другу морды, а жена и вовсе выглядела так, как будто за спиной у своего супруга проворачивала мутные схемы.
Первой, с кем решил поговорить Виктор Михайлович, была его дочь. Катя к этому времени уже успокоилась, хоть и выглядела растерянной и очень виноватой.
— Что происходит? — в который раз спросил Виктор, хмуро глядя на дочь.
— Спроси у мамы, — с вызовом ответила Катя, — это она решила, что будет лучше имитировать беременность. Это она пыталась спасти мой брак!
— А тебе самой это надо? — устало спросил Виктор Михайлович, — ты ведь никогда Сашку не любила. Для чего ты имитировала беременность и как собиралась выкручиваться, когда твой муж узнал бы о том, что никакого ребенка и в помине нет?
Катя, путаясь в словах, рассказала отцу правду. Слушая свою дочь, Виктор чувствовал, как на голове шевелятся оставшиеся редкие волосы. Неужели Вера, его любимая женщина и соратница Виктора, смогла придумать такой бред? Мало того, что она испортила жизнь дочери, так еще и лишила своего сына детей!
— Как ты могла повестись на это? — ужасался Виктор Михайлович, — как ты, взрослая женщина, могла поступить, как поступают только глупые курицы в дешевых сериалах?
Катя с обидой смотрела на отца:
— А что ты мне предлагаешь сделать? Вы никогда не любили меня, а я все делала для того, чтобы быть хорошей в ваших глазах. Я не хотела расстраивать маму, я думала, что мой брак с Александром важен для бизнеса. Я делала для вас все!
Виктор схватился за голову:
— У меня родились внуки, а теперь я не уверен в том, что когда-либо подержу их на своих руках. Где они? Где Лена? Почему Мишка не ищет ее, почему не делает ничего для того, чтобы вернуть жену и детей?
Задавая эти вопросы, Виктор Михайлович уже заранее знал ответы на них. Ни дочь, ни сын не могли принимать самостоятельных решений, потому что всем всегда рулила Вера. Это он, Виктор, дал ей такую возможность, и этой возможностью нарушил мирное течение жизни в семье Боровиковых. Сам дал власть той, которая этой властью не смогла распорядиться благоразумно.
— Папа, я не знаю, — Катя ответила и опустила плечи, втянув в них голову. Дочь казалась Виктору такой беспомощной, такой беззащитной, что у него защемило в груди. Пока он мотался по заграницам, латая свое здоровье, его семья рушилась за его спиной как карточный домик.
Он обнял Катю и покачал ее в своих объятиях как ребенка. Дочь плакала и просила прощения у Виктора Михайловича, только вот была ли она виновата в чем-то? Разве не Вера всем управляла и заставляла детей плясать под свою дудку? А ведь это Виктор убедил ее в том, что жена со всем справится, что она сильная и могущественная. Как же он ошибся!
В ту ночь Виктор Михайлович не лег в одну постель со своей женой. Вера Павловна не стала ни на чем настаивать, даже не зашла в комнату к мужу, боясь его реакции и возможного гнева. Спряталась от Виктора, маскируясь под слабую женщину, допустившую ошибку.
С утра, толком невыспавшийся Виктор Михайлович сам вошел в комнату к жене. Вера Павловна, увидев супруга, замерла на месте. Она стояла перед зеркалом, причесывалась и поправляла макияж, выглядела Вера как всегда прекрасно: свежо и молодо даже несмотря на свой возраст.
— Зачем ты это сделала? — спросил Виктор Михайлович без лишних лирических отступлений.
— Что именно? — она сделала невинное лицо и даже улыбнулась мужу, — я просто спасала нашу семью.
Виктор Михайлович почувствовал приступ гнева, но смог сдержаться.
— Каким образом? Отобрав у сына ребенка и передав его дочери? Как бы ты спасла этим семью?
Вера Павловна пожала плечами:
— Я хоть что-то делала. А ты предпочел спрятаться и засунуть голову в песок. Нам нужен Саша, и ты сам знаешь почему. Слишком много всего он знает.
— Для этого наш зять подписывал договор о конфиденциальности. Ты недооцениваешь Александра, а то, что ты пыталась сделать, скорее пустит нашу семью под откос. Своими действиями ты лишила нас внуков! Своего сына ты лишила детей!
Вера Павловна, обернувшись к мужу, сверкнула глазами:
— Миша не очень-то этому факту расстроен. Он знал, что Лена должна будет пойти на жертвы во благо семьи, и наш сын был не против этого.
— Он тюфяк, — Виктор Михайлович подумал о сыне и в сознании почему-то промелькнуло что-то вроде отвращения к собственному слабому ребенку, — всегда шел у тебя на поводу. А ты нагло пользовалась этим. Теперь нет детей ни у Мишки, ни у Кати. Все только потому, что ты нарешала всякой ерунды.
— Сам принимай решения! — с вызовом ответила Вера Павловна, — не прячься по своим заграничным клиникам! Бросил все на мои плечи и смотался. Я же делала то, что могла.
— Хорошо, я сам буду принимать решения, — жестко ответил Виктор Михайлович, — и первым моим решением будет продажа бизнеса.
Вера Павловна округлила глаза:
— Ты не посмеешь! Это наш бизнес! Я не позволю тебе так поступать с нами! Хочешь по миру нас пустить?
Виктор Михайлович рассмеялся, увидев перепуганное лицо жены. Как же Вера боялась остаться без денег! Не нужна ей была семья, под своей заботой она попросту маскировала страсть к деньгам.
— У тебя останутся твои салоны красоты, — ответил Виктор Михайлович, — тебе хватит. Дом и квартиры я тоже оставлю тебе.
— Ты так говоришь, как будто разводиться со мной собираешься! — Вера Павловна смотрела на мужа с недоверием.
— А это и есть мое следующее решение, — холодно отозвался он, — мы разведемся. Я не хочу жить с женщиной, которая за моей спиной творит такие жуткие вещи. Я больше не доверяю тебе, а жить с человеком, к которому у меня нет доверия, я не желаю.
Вера Павловна нервно рассмеялась:
— Ты не сможешь! Ты привык к тому, что я всегда рядом, я прикрываю тылы, пока ты…
— Не будет больше тылов, я ухожу, — ответил Виктор Михайлович, — попытаюсь вернуть сыну его жену и детей, а потом мы с тобой разбежимся. У тебя будет своя жизнь, а у меня своя. Хотя… Ты знаешь, мы уже давно живем отдельными жизнями. Тебе неинтересно то, чем живу я, а я не в курсе того, что происходит в твоей жизни.
Вера пребывала в гневе. Металась по комнате, а потом подбежала к мужу и залепила ему пощечину. Виктор Михайлович только усмехнулся, чувствуя, как пылает щека после удара.
— Впервые за тридцать лет ты сделала это, — сказал он, — вот видишь, насколько плохо я тебя знаю.
— Ты еще многого не знаешь обо мне! — выкрикнула жена Виктора и со злостью посмотрела ему в глаза, — за тридцать лет я делала такое, о чем ты и не догадываешься…
— Остановись! — Виктор попытался перебить жену, но она уже не могла остановиться, — сейчас ты хотя бы можешь сохранить в моих глазах какие-то остатки достоинства.
— Ну уж нет! — Вера всхлипнула, а потом снова уставилась на мужа с вызовом, — какое уж тут достоинство, когда собственный муж лишает тебя всего? Я хочу, чтобы ты знал! Я изменяла тебе! И было это не один раз.
Виктор Михайлович опять усмехнулся. Жалкое зрелище предстало перед ним, но он мужественно боролся с желанием схватить Веру за плечи и хорошенько ее потрясти. Нет, не будет он этого делать, а то, о чем говорила жена, только заставляло его убеждаться в правильности принятого накануне решения.
— Надеюсь, что тебе понравилось, — равнодушно ответил он и развернулся, чтобы выйти из комнаты.
— Понравилось! Больше, чем с тобой! — обиженный голос Веры не заставил Виктора Михайловича остановиться.
Он спустился вниз и увидел сына, сидевшего на диване в гостиной. Вид Миши, такого спокойного и уверенного в том, что он все делает правильно, только еще больше разозлил Виктора Михайловича.
— Когда ты собираешься ехать за женой? — спросил он, а Михаил с удивлением посмотрел на отца.
— Зачем? Ленка сама вернется. Сейчас попробует на вкус свою «свободу» и сразу же вернется домой. Куда она денется?
Виктор Михайлович непроизвольно сжал руки в кулаки. Каким же глупцом был его сын, а он раньше не замечал этого. Или замечал, и именно поэтому не доверял Михаилу важных проектов?
— Тебе нужно ехать к Лене и забирать ее домой. Вместе с детьми. Просить у нее прощения, умолять о возвращении и перемирии.
Михаил фыркнул:
— Еще чего! Сама сбежала, пусть сама и делает выводы.
Виктор Михайлович, стиснув зубы, проговорил:
— Мало вчера тебе Сашка врезал. Я бы добавил, да руки пачкать не хочу.
Лицо Миши вытянулось, но Виктор Михайлович уже не обратил на это внимания. Он собирался ехать за невесткой и исправлять ошибки, допущенные без его ведома самыми близкими для него людьми. Теми, кем Виктор Михайлович был так глубоко и безвозвратно разочарован.
В доче Черниковых Виктору Михайловичу были безмерно рады.
— Витька, родственник! — гремел на весь дом отец Лены, впуская своего свата в запущенную квартиру. Оглядываясь по сторонам и наблюдая бедную и даже запущенную обстановку, Виктор еще раз убедился в том, что его невестка и внуки точно не могут оставаться в этом месте.
— А где Лена? — спросил Виктор Михайлович, удивленно думая о том, что не заметил машины своей невестки возле дома, да и детских криков слышно в квартире не было.
— Ленка? — сват почесал затылок, — она же вроде обратно к Мишке поехала. А что? Разминулся с ней?
— Она уехала от Миши неделю назад и с тех пор больше не возвращалась, — Виктору Михайловичу стало страшно. Вдруг с невесткой что-то случилось? А если с внуками что-то не так? Пока он устраивал разборки дома и отчитывал своего сына, многое могло перемениться в жизни Лены и детей.
— Странно, — в разговор вступила мать Лены, — мы ее к мужу отправили. Ишь ты, взяла моду. Чуть что не так, сразу к родителям в гнездо. Тут ей не ночлежка. Еще и детей притащила, а у них, между прочим, отец есть.
Виктор Михайлович уже не слушал полупьяных родственников, пытавшихся затащить его за стол и выпить вместе с ними. Черниковы уже которую неделю подряд отмечали появление внуков, но Виктору было не до их посиделок.
Выйдя из душного и пропахшего алкогольными парами дома, он набрал номер Александра. Виктор точно знал о том, что его зять был последним из родни, кто контактировал с Леной и хоть что-то мог сказать о том, где находилась невестка Боровикова.
— У Глафиры она, — отозвался Саша, — у сестры матери, живет она на другом конце города.
Виктор рванул по указанному зятю адресу. С облегчением заметил припаркованную возле детской площадки знакомую машину, а потом увидел и саму Лену, сидевшую на скамейке и качавшую детскую коляску. Виктору стало легче.
— Откуда вы взялись? — невестка, увидев отца своего мужа, не была рада. Виктор Михайлович заметил, как побелели костяшки Лениных пальцев, которыми она сдавливала руль коляски, и с каким напряжением невестка смотрела на него.
«Бедная девочка!» — мелькнула в голове у Боровикова печальная мысль. — «Они совсем запугали ее. Думает, что я сейчас заберу у нее детей, а потом оттащу их сыну и дочери. Какая мерзость! И как же несправедливость!»
Виктор присел рядом с Леной на скамейку, не решаясь заглянуть в коляску, чтобы увидеть своих внуков. Детское транспортное средство, в котором Лена катала детей, было стареньким и явно взятым у кого-то напрокат или купленным с рук. Такие коляски для двойни уже давно не продавались в магазинах, да и сам внешний вид четырехколесного транспортного средства оставлял желать лучшего.
— Я приехал за тобой, — сказал Виктор Михайлович, а лицо Лены вмиг побледнело. Она замотала головой и поджала губы, что означало только одно: никуда она с Боровиковым не поедет.
— Зря время потратили, — наконец ответила Лена, — я не вернусь к Мише. И с семьей вашей ничего общего иметь не хочу. Детей, к сожалению, пришлось записать на Михаила, поскольку я до сих пор состою с ним в браке, но в ближайшее время я подам на развод. Ничего мне от вас не нужно, я сама буду обеспечивать детей, и прошу вас – уезжайте!
Пламенная речь Лены была окончена, а Виктору стало противно и грустно одновременно. Невестка нравилась Виктору Михайловичу, она была хорошей девушкой, и вполне достойной, только вот сын Боровикова оказался полной ее противоположностью. Пожалуй, вместо бизнеса нужно было Виктору Михайловичу больше заниматься воспитанием своих детей.
— Я не уеду, Лена, — твердо ответил Виктор Михайлович, — и не позволю своим внукам вести нищенское существование. Насчет Миши решай сама, это ваше с ним личное дело, и в него я нос совать не собираюсь.
Лена с удивлением посмотрела на свекра. Наверное, она ожидала от него отпора и убедительной речи о том, что Михаил не заслуживал такого к себе отношения, но ничего подобного Боровиков-старший делать не собирался. Единственное, чего он хотел – это восстановления справедливости и исправления наделанных в прошлом ошибок.
— То есть вы не повезете меня насильно к Мише? — на всякий случай спросила Лена, а Виктор замотал головой.
— Давай поступим так, — сказал он, украдкой поглядывая в коляску, — я найду тебе квартиру, сниму ее для тебя. Это будет просторное жилье, в котором для тебя и детей будет достаточно места. Еще я хочу купить внукам новую коляску, ну и все необходимое. Мне тяжело смотреть на то, в чем ездят дети моего сына и на твой внешний вид. Ты устала, тебе нужна помощница. Предлагаю найти няню.
Лена помолчала, а потом вдруг спросила:
— Зачем вам это нужно, Виктор Михайлович? Я не вернусь к Мише и детей своих вам, Боровиковым, не отдам. Мне было достаточно того, что меня едва не лишили моего сына, поэтому сейчас проще отказаться от комфорта и денег, нежели потом жалеть о том, что я согласилась снова связаться с вашей семьей.
Виктор Михайлович тяжело вздохнул. Как же сильно его сын обидел свою супругу! Ленка, по уши влюбленная в Михаила, говорила о нем как о главном враге. А ведь он всего лишь пошел на поводу у матери, даже собственных решений не принимал.
— Я обещаю тебе, — сказал Виктор уверенно, — нет, я тебе клянусь в том, что все будет так, как удобно тебе. Никакого Миши, никакой Веры Павловны и прочего. Я не знал о том, что происходило в моей семье, и сейчас мне во что бы то ни стало нужно исправить те ошибки, что были допущены моей женой и сыном.
Лена кивнула. Вместе с Виктором они поднялись в квартиру к тете Глаше, та, увидев Боровикова, заметно побледнела. Ничего не сказала, просто помогла племяннице собрать вещи и проводила ее к выходу.
— Надеюсь, что ты не пожалеешь о своем решении, — на прощание сказала тетя Глаша, а сама многозначительно посмотрела на Виктора.
Лена же, соглашаясь с предложением Виктора, надеялась на то, что ее снова не обманут. Она устала от одиночества и безденежья, ей было очень тяжело, а еще тоскливо. Мужу Лена была не нужна, родителям тоже, оставались только дети, да и те пока что требовали к себе внимания, а сил у Лены с каждым днем становилось все меньше.
Виктор Михайлович, беря на руки своих внуков, выглядел безмерно счастливым.
— Как ты их назвала? — спросил он, сюсюкаясь с внучкой и осторожно касаясь пальцами ее личика.
— Аня и Олег, — ответила Лена, и Виктору Михайловичу стало легче. Аней звали его сестру, а Олегом – деда. Лена навряд ли знала о таких тонкостях, и Виктор Михайлович счел это добрым знаком.
В тот день они вместе с Леной искали подходящую квартиру, потом ездили по магазинам, а вечером, уставшие, но довольные, вернулись домой.
— Я останусь? — спросил Виктор Михайлович, — завтра нужно будет найти няню, да и ехать обратно уже поздно.
— Конечно, оставайтесь, — ответила Лена, — квартира огромная, вы можете лечь в любой комнате.
Ложась спать, Виктор Михайлович впервые за долгое время чувствовал себя счастливым. Таким он ощущал себя много лет назад, когда были маленькими Мишка и Катя, и когда Вера была еще вполне обычной женщиной.
Проснулся он от запаха чего-то очень вкусного. Вышел в гостиную и услышал женский голос, напевавший какую-то песенку. Виктор замер, словно вернувшись в свое детство, в те дни, когда мать была в хорошем настроении и, готовя по утрам, напевала что-то под нос. Это означало, что у нее было хорошее настроение, а еще то, что день пройдет без скандалов и лишней нервотрепки.
Лена готовила завтрак, а маленькие Анечка и Олежка лежали в своих люльках на кухонном столе. От этой картины внутри у Виктора все сжалось. Ведь он много лет нада точно также мог взять на руки своих детей, мог заниматься с ними, проводить больше времени, вырастить их достойными и самостоятельными людьми. Ах, сколько времени было упущено.
— Садитесь завтракать, Виктор Михайлович, — вежливо пригласила его за стол Лена.
Уезжать из этой съемной квартиры ему не хотелось. Няня была найдена, Лена смогла наконец сходить к парикмахеру и на массаж, выглядела она теперь бодрее и гораздо свежее.
— Спасибо вам огромное! — постоянно повторяла она, — я так рада тому, что вы вернулись! Жаль, что немного поздно, может быть, тогда был бы шанс на то, чтобы у детей был отец.
Виктору стало грустно. Мишка не звонил ни отцу, ни жене. Он как будто вычеркнул из своей жизни и Лену, и детей, и Виктору Михайловичу было обидно за свою невестку и внуков.
Дистанционно он уладил все вопросы с продажей бизнеса, а еще попросил своего юриста начать бракоразводный процесс с Верой. Узнавшая о разводе свекров Лена была до глубины души поражена этим.
— Вы ведь столько лет вместе прожили! — говорила она, а сама выглядела такой взволнованной, словно речь шла о ее собственном разводе, — как же так?
— Все семьи рано или поздно сталкиваются с испытаниями, — ответил Виктор Михайлович, — кто-то справляется с ними, кто-то нет.
Лена вздохнула:
— Мы с Мишей тоже не справились. Обидно.
Невестка ни разу не намекнула Виктору Михайловичу на то, что ему пора бы уехать из ее квартиры. Шла вторая неделя их совместного проживания, а Виктор с каждым днем все меньше и меньше хотел уезжать. Ему нравилось вставать по утрам, слушать пение Лены, есть ее завтраки, гулять с детьми, вместе с невесткой ходить по магазинам, а по вечерам купать внуков, вместе ужинать и смотреть какой-нибудь фильм. Часто Виктору Михайловичу казалось, что он опять оказался в своем прошлом, и у него снова появился шанс на то, чтобы получить в будущем крепкую и настоящую семью, а не ее жалкое подобие.
Звонок от Кати немного испортил настроение Виктору.
— Мама заболела, — сообщила дочь, — лежит целыми днями в постели, не ест и не встает.
Виктору Михайловичу так не хотелось возвращаться в тот дом, видеть свою почти бывшую супругу и общаться с ней. Но выбора не оставалось, нужно было ехать к Вере и разговаривать с ней.
— Как это – уезжаете? — в голосе Лены послышалась паника, когда она узнала о том, что свекор собирается вернуться обратно, — а как же мы?
В глазах невестки было столько грусти и страха, что Виктору стало не по себе. Ему не хотелось уезжать, он бы все отдал за то, чтобы остаться в этой квартире с этой женщиной, но и не поехать к законной жене он не мог.
— Я вернусь, — пообещал он, а потом обнял Лену. Почувствовал нежность и испуганно отстранился от нее. Что это было? Желание? Простая симпатия? Виктора явно тянуло к невестке, и эта тяга здорово его напугала.
Он уезжал с тяжелым сердцем. Приехал к знакомому дому, долго сидел в машине, потом заметил, как к воротам подъехала незнакомая машина. Пара, сидевшая на переднем сиденье, страстно целовалась, и Виктор Михайлович не сразу понял, что мужчиной был его сын. У Михаила была другая, и именно она привезла его к дому. Женатый мужчина, отец двоих детей, он ни капли не стеснялся того, что творил.
Виктор Михайлович ворвался в дом и нос к носу столкнулся с Михаилом.
— Я вижу, что ты времени зря не теряешь! — со злостью сказал он сыну, — не забыл о том, что ты женат?
Михаил равнодушно посмотрел на отца:
— А ты не забывал об этом, когда мотался по заграницам? Отец, не строй из себя святошу, я не тупой, чтобы не догадаться о том, что у тебя были другие бабы. Или ты будешь рассказывать мне сказки о том, что матери не изменял?
Виктор Михайлович не мог поверить своим ушам. Неужели его сын и вправду считал, что отец ходил налево, пока ездил на лечение? Значит, в глазах Мишки отец был похотливым кобелем, а мать святой? А не Вера ли рассказала недавно о своих победах на личном фронте?
— Лена собирается подавать на развод, — сказал Виктор Михайлович и снова увидел на лице сына полное равнодушие.
— Плевать, — ответил сын, — Ленка мне больше не нужна. Ни она, ни ее дети.
Вера Павловна, спустившаяся со второго этажа, не была похожа на больную. В черном вечернем платье, увешанная бриллиантами и со сложной прической, она больше походила на вдову миллиардера, чем на тяжело больную почти разведенную женщину.
— Мне понадобилось сымитировать собственную смертельную болезнь, чтобы ты явился, — усмехнулась она.
— Опять использовала дочь в своих корыстных целях? — Виктору стало тошно. Зачем он приехал в этот дом? Чтобы снова увидеть совершенно чужих ему людей и понять, что возврата к прежней жизни быть не может?
— Катька всегда мне пыталась помочь, — отозвалась Вера, подходя к мужу, — ты на развод подаешь? Не желаешь обсудить со мной детали?
— Детали ты обсудишь с адвокатом, — ответил Виктор и развернулся, чтобы пойти к выходу.
— Живешь с Ленкой? — хмыкнула вслед ему Вера. В ее голосе слышались обида и какое-то подобие ревности. Или Виктору только показалось?
— Я живу со своей семьей, — ответил Виктор, а потом поймал на себе пустой взгляд Михаила. Сыну было совершенно наплевать на то, что отец оставался единственным человеком, который помогал его детям.
— Она тебя обведет вокруг пальца и кинет, — крикнула Вера, когда Виктор уже открывал дверь, чтобы уйти из неприятного ему места, — как Мишку.
Он обернулся и посмотрел в полное злости и ненависти лицо своей жены. Пожал плечами, а потом уверенно вышел вон.
За несколько часов Виктор Михайлович преодолел расстояние в четыреста километров. Вбежал на пятый этаж, словно ему было не пятьдесят с лишним лет, а снова двадцать. Дверь он не стал открывать своим ключом, позвонил в дверной звонок.
На пороге стояла Лена. Лицо ее озарилось улыбкой, она шагнула назад, чтобы впустить Виктора Михайловича в квартиру. Вместе с этим она впускала его еще и в свою жизнь, а у него появился шанс на то, чтобы снова начать все сначала. И на этот раз Виктор сделает все для того, чтобы не допустить повторения своих прошлых ошибок...
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.