Руководитель проекта @wargonzoya Семён Пегов, побывал в Абхазии, где скоро состоятся досрочные выборы президента республики, и написал большую статью о событиях, которые там разворачиваются. В том числе, исследовал природу абхазского народа и взаимоотношения с русскими.
Различные телеграмные инсайдеры уже несколько дней подряд трубят о том, что в АП сменилась команда, которая теперь отвечает за взаимодействие с Абхазией. Несмотря на то, что каких-то официальных заявлений на этот счет от Кремля не поступало (а как мы знаем, в таких случаях вовсе необязательно, что поступит), то о смене некоторых трендов в российско-абхазских отношениях судить можно уже сейчас. Определенный курс на их перезагрузку, учитывая откровенно благоприятный информационный фон последней недели, очевидно, взят, и я предлагаю поразмышлять, куда, вероятнее всего, нам – русским и абхазам теперь стремиться? А главное – какие были причины возникшего между Москвой и Сухумом напряжения, было ли оно в принципе или всему виной не вполне добросовестные интерпретации происходящего?
Я поделюсь некоторыми своими наблюдениями и мыслями после недавней поездки в Сухум, в котором в свое время прожил немало времени и поэтому тоже считаю этот город родным. На правах «абхазского русского» или («русского абхаза») я, наверное, могу говорить о каких-то вещах прямо, без типичной для подобных ситуаций кавказской иносказательности.
И первое, что бросается в глаза – за последние лет десять сделано немало для воздвижения невидимой, прежде всего, информационно-ментальной стены между двумя народами. Стоит ли в этом винить одни лишь прозападные НКО или некие протурецкие силы? Смею вас заверить, в случае Абхазии – всё гораздо тоньше и сложнее.
Можно по накатанным шаблонам пытаться развешивать привычные для российской пропаганды клише, однако многие технологические приемы (в том числе западные), работающие на большие народные массы, оказываются абсолютно бессильными при столкновении с абхазской реальностью. Местная политическая и общественная жизнь – это отдельный мир со своими причудливыми законами и хитросплетениями. Эдакий особо изощренный, абхазский вид византизма. Во многом это обусловлено тем, что население страны составляет порядка двухсот тысяч человек, прибавьте сюда бесконечно-разветвлённые родственные связи и вы поймете, что в Абхазии не может быть ничего тайного. От слова совсем. И соответственно политическая жизнь здесь, лишенная какой-либо таинственности – вся как на ладони. То есть тотально публична.
Именно поэтому у абхазов, даже крайне оппозиционно настроенных к собственной власти, вызывает искренние недоумение, когда их вдруг начинают подозревать в антироссийских настроениях. Вдвойне же непонятно для них, когда мы, русские, начинаем думать, что их позицию можно купить. Открою вам тайну. Неважно откуда, например, условный абхазский журналист получает финансирование: из Лондона, Стамбула, Москвы – он всегда остается при своем мнении. Такая его горская психология. Хотите финансировать мои проекты – пожалуйста, но вы не заставите меня писать вместо «Сухум» – «Сухуми». Сколько ни старались западные фонды купить у абхазского общества лояльность к грузинам, прогресс на этом пути почти что равен нулю. Я не знаю абхаза, который видел бы свою страну в составе Грузии, даже среди тех, кто живет на пресловутые гранты.
Не особо слышна на улицах Сухума и турецкая речь. Да, в Абхазию вернулись тысячи репатриантов с Ближнего Востока, но вопрос интеграции их в абхазское общество до сих пор стоит крайне остро – строгая исламская специфика чужда преимущественно христианской стране. Репатрианты, зачастую, живут обособлено и пока не спешат наводить в регионе свои порядки, хоть и имеют уже значительный финансовый вес в республике. Однако везде в Абхазии говорят на русском (иногда чаще, чем на абхазском). Уверяю вас, что далеко не каждый российский регион может похвастаться настолько повсеместным использованием русской речи. И это вовсе не потому что мы как-то специально выделяем на это деньги. А потому что абхазы действительно считают, что ближе, чем Россия для них никого быть не может: никакая Турция, никакая Грузия, никакие ЕС и США это не изменят.
Не в состоянии развернуть курс Абхазии стратегически, Запад (и его игроки в регионе) ищет возможности столкнуть бесповоротных союзников лбами на ровном месте. И самое печальное, что мы, и русские и абхазы, этот люфт возможностей предоставляем нашим оппонентам сами. За несколько дней, что я провел в Сухуме и его окрестностях – я пришёл к выводу, что накопившиеся к России «обиды» адресованы отнюдь не к русским, как к народу. И не к нам, как к государству. Это список претензий к конкретным чиновникам и олигархам, которые в спайке с местными жуликоватыми властями вместо государственных вопросов решали личные корпоративные «шкурняки». Хорошо помню, похожую атмосферу в период донбасского безвременья, когда будучи «серыми зонами» в период пресловутых «минских соглашений» и ДНР, и ЛНР нередко становились местом реализации различного рода мутных финансовых схем и сделок, которые совершались конечно же, в интересах кого угодно, кроме жителей России и Донбасса.
На Донбассе всё это закончилось в период интеграции (который, надо признаться, тоже не проходил по щелчку пальца). И хотя мы все прекрасно понимаем, что механическое присоединение Абхазии к России – нечто из области фантастики, и точно не будет поддержано прежде всего самими абхазами, с предельной щепетильностью и пиететом относящимися к собственному суверенитету. Но развитие интеграционных процессов в рамках того же Союзного Государства – даёт возможности для перезагрузки многих процессов, которые помогут преодолеть сложившиеся серые схемы взаимодействия, когда российская финансовая помощь в лучшем случае доходила до карманов отдельных абхазских кланов, само же население страны толком её на себе не ощущало.
Итак, стоит ли нам ждать перезагрузки российско-абхазских отношений? Я уверен, что это уже неизбежно. Если верить инсайдером, утверждающим, что взаимодействие с Абхазией теперь легло на плечи первого заместителя главы АП Сергея Кириенко, то я думаю мы вправе рассчитывать на кардинальный пересмотр их дальнейшего формата. Во-первых, как показывает опыт, Сергей Владиленович из тех российских государственных управленцев, кто активно, а главное содержательно работает с молодыми кадрами. Курс на преодоление косности системы и губительной бюрократии – это про него. Думается, при таком непростом наследстве, пересмотр кадровой политики станет одним из стратегических приоритетов.
Кроме того, сам политик – родом из Сухума, со спецификой изощренного абхазского византизма он знаком не понаслышке. Это, естественно, поможет преодолеть ряд ментальных барьеров, которых не удалось взять его предшественникам. Конечно, в его лице мы не увидим высокомерно-чванливой манеры общения с абхазскими коллегами, которой нередко злоупотребляют бонзы отечественного политикума и которую совершенно не приемлют на Кавказе. Однако это вовсе не означает игру в поддавки. Конечно, интересы России для Кириенко в этой ситуации будут превыше всего, и в Абхазии это должны понимать без всяких иллюзий. Впрочем, отнюдь не обязательно, что путь к достижению этих интересов должен быть «ломанием через колено». Думается, ради достижения стратегической цели – создания Союзного государства, какие-то самые острые и болезненные вопросы абхазо-российской повестки могут быть корректированы или даже заморожены.
Горизонт планирования в данном контексте не ограничивается только текущими президентскими выборами, которые состоятся в Абхазии уже через две недели. Во многом, будущая политическая жизнь нынешних кандидатов, какие бы силы они не представляли, напрямую зависит от осознания именно этого факта. Какие сигналы они пошлют новой команде в АП по тем или иным принципиальным для России вопросам, насколько они будут готовы к новому формату отношений, где клановые и прочие обстоятельства (кроме профессиональных) уйдут на второй план, продемонстрируют ли понимание той ситуации, в которой сейчас находится Россия с учётом ведения СВО? Всё это станет фундаментом для дальнейшего выстраивания работы с Кремлём.
И ещё пару слов по поводу кандидатов. Мне довелось коротко пообщаться с каждым. Вне зависимости от личных симпатий (а у меня как у человека, в своё время пожившего в Абхазии, они тоже есть) скажу. Да, на словах, каждый из них поддерживает СВО и с большим уважением относится к подвигу абхазских добровольцев на полях донбасских, курских, запорожских и херсонских сражений, но, на мой взгляд, не вполне осознает глобальности и серьёзности процессов.
Вряд ли за это можно кого-то из них всерьёз винить: в наших столичных гостиных с осознанием экзистенциальности момента тоже есть проблемы. Но тем не менее, ощущение, которое царит среди абхазских элит, что на них весь свет белым клином сошёлся, мне представляется крайне опасным. У нас, у России, вообще-то война идет. Враг, вообще-то, захватил внушительный кусок Курской области, мы выбиваем его с территорий ДНР и других новых регионов. Против нас – военные специалисты, наёмники и оружие НАТО. Так-то это не шуточки, не приколы.
И если в глубине тыловой России фронтовые шторма могут несильно отражаться на жизни простых людей и они, наверное, могут себе позволить некоторую мечтательно-капризную беспечность, то маленькая и гордая Абхазия, по сути, находится на передовой противостояния с Западом. Это совсем другие угрозы, совсем другие риски. Думаю, это требует более ответственного отношения и уважения прежде всего к собственной государственности (бесконечная череда переворотов – вряд ли может считаться демонстрацией таковой). Согласитесь, требовать уважения к своему суверенитету со стороны партнёров разумно только в том случае, если сам его уважаешь. Удивляться же, что воюющая Империя остро реагирует на потенциальную опасность, исходящую вовсе не с периферии (Чёрное море сегодня для нас – это театр боевых действий, напомню), тоже как минимум наивно. Она не может не реагировать. А нестабильность в Абхазии – это опасно для нас. Да, не так как враг у Курчатовской АЭС, не так как ежедневные ракетные и беспилотные налеты на наши города, не так как теракт в Крокусе. Но всё равно опасно.
Радует, что действительно никакого реального тупика в российско-абхазских отношениях нет. Хочется верить и не будет. Сейчас как раз появился реальный шанс обнулить прошлый противоречия и вместе рвануть вперед. Я верю, что у нас получится. Главное, правильно начать диалог.
Семён Пегов специально для канала @wargonzoya
