Ворота закрылись за спиной и ее подхватили жемчужные с холодным перламутром потоки. Они заполнили собой всё обозримое пространство... или то, что было в этом месте пространством. Они понесли её вперёд, точно огромная река щепку, стремительно, нетерпеливо, жадно. Её давно ждали и её промедлением были сильно недовольны! Дух понимала это.
Ей было стыдно, но разве она могла прийти быстрее? Разве она была готова? Она и сейчас была не уверена, что готова.
— Извини меня за опоздание, Великая Царица. Я... я боялась, — призналась Дух очень тихо.
Она знала: ее услышат, даже если она не скажет этого вслух, но Дух посчитала невежливым обращаться к Богине Всех Вод мысленно.
Об этой дороге ей говорила в тишине спальни старая няня из русалок, когда ещё совсем маленькую, укладывала спать.
«— С тех пор так и повелось и в следующий раз так будет: как придёт час, наследница Верховной Жрицы, нашей Великой Королевы Белопенной Сеиды, Синеокая Фёрсеида войдёт в открывшиеся врата и ступит на водные пути.
— А что там, няня? Неужто принцесса Синеокая Фёрсеида встретится с самой Богиней Воды?!
— Мало кому Богиня показывается, но читает претендентку, как мы — книжку. Достойная получит Венец Воды, станет новой Верховной Жрицей и весь народ русалок от мала до велика вновь обретёт водное могущество, которое утратит со смертью последней Верховной Жрицы! А недостойная сгинет!
— Сгинет? Куда она сгинет, нянюшка?
— Говорят, что такие растворяются на путях, словно туман и пена, и становятся частью дороги.
— А как же магия и русалки? А как же без водного колдовства?!
— Ворота стережёт Страж. Никто не знает откуда он берётся, но Страж всегда знает ту, которой суждено взять Венец следующей и ждёт её, иногда много-много лет. Он пропустит только её. На моей памяти такого не было...»
Бедная старая нянюшка так и не узнала, что уже несколько лет как народ русалок лишился своей жрицы.
С того разговора утекло много времени, но Дух помнила его и помнила, как в своё время, уже став подростком, сама рассказывала старые нянюшкины сказки своему младшему брату. Крошка Мэри слушал их с широко открытым ртом и глядел на неё внимательными огромными янтарно-золотыми глазами. Это была их тайна, о которой никому не следовало знать, ведь где это видано: единственному сыну императора жар-птиц на ночь рассказывают древние русалочьи легенды!
Дух никогда и подумать не могла, что однажды пойдёт этой дорогой сама! Она, дочь императора Ревильториафота. Некогда самый могущественный воин в королевской гвардии Шепчущего Пламени. Принцесса и наследница Огненного венца, которой суждено было идти совсем иной тропой. Здесь. Мчится по водным путям и впереди её ждёт вовсе не Огненный венец жрицы жар-птиц, а его водный близнец, от которого уже дважды отреклись законные наследницы.
Разве это её место? Её путь? Её судьба? Она, полукровка, никогда не обладавшая магией воды, потерявшая навеки вечные магию огня, не способная даже понять к какой расе принадлежит теперь! Она, дочь той, которая разрушила два мира и стала началом конца.
Крошка Мэри (теперь уже давно не крошка!) говорил что она родилась чтобы стать императрицей. Фёра, её единоутробная старшая сестра, о которой она и не подозревала, уверяла в том что она всегда была русалкой и никогда не была жар-птицей. Отец говорил ей, что сильнее и красивее птенца, чем она, ещё не рождалось в их роду. Мачеха завидовала особенному окрасу её перьев, который выделял ее среди всех остальных. Она превращалась в огненную птицу, но не была ей?! Она управляла огнём точно дрессированным послушным зверем, но не была его частью?!
Дух совсем запуталась в том кто она есть сейчас и кем она была раньше, а самое главное: одна и та же это принцесса, воин, дочь, сестра или же две разные. К сожалению, никто не мог ответить ей на эти вопросы, потому что никто не мог решить их вместо неё.
Впервые она превратилась в птицу в два года от роду, а огонь призвала лишь в пять: поздновато для жар-птиц, но она была полукровкой, да ещё и, рождённой русалкой. Многие и вовсе считали что она не обладает силой и исключительный цвет перьев — это всё, чем она способна отличится.
Огонь всегда был послушен и деликатен. Он укрывал от холода, защищал от опасностей, спасал ей жизнь раз за разом. Слишком часто. Неудивительно, что однажды его оказалось недостаточно. Однако она снова выжила, и даже без последствий, хотя они коснулись всех пострадавших.
Неужели её брат и сестра были правы?
В замке её отца не было воды, ибо вода погибель для жар-птиц. Могло ли быть так, что если бы она рискнула... если бы она попыталась хотя бы проверить... Но у неё даже мысли такой не возникло, хотя она сама не раз удивлялась тому, что дождь придавал ей сил, хотя должен был, наоборот, их лишать!
Но она же полукровка! Все объясняли её странности этим презрительно кинутым «полукровка» и никто не вспомнил, что она единственная из полукровок владела силой! Даже она сама не вспомнила об этом ни разу.
Сейчас ей предстояло пробудить другую магию и не только в себе, но и в тысячах русалок, которые долгие века были лишены волшебства. Она должна пройти водными путями. Она должна доказать Богине, что достойна править водным народом. Должна доказать это прежде всего самой себе — поверить в это наконец и, наконец, принять это! Стать той кем родилась. Отринуть то, кем она стала.
Принять ответственность. Принять своё настоящее имя. Принять, что она не незаконно рождённая дочь пленной безродной русалки, а дочь королевы Белопенной Сеиды и императора Ревильториафота Последнего. Принять, что достойна носить Венец. Принять, что всегда была именно такой, и никогда не была той, которой всё это время себя считала.
Стать, наконец, Духашриэль, а не её тенью с не то именем, не то прозвищем, не то сухим описанием фактического нынешнего статуса.
— Я русалка?! — крикнула Духашриэль в перламутровую белизну водного пути, — Я дочь последней законной королевы русалок?! Что ж, тогда пусть так и будет!
Её слова подхватил жемчужный поток и с рокочущим шумом, похожим на плеск бьющихся о скалы волн, унес его вдаль. Поток водного пути раскрылся, точно дивный цветок, и выпустил её наружу.
Ничего не изменилось в ней: всё таже она, все в том же белом храмовом платье жриц Неназываемого и в их же чёрном плаще. Она всё ещё стояла во дворе большого имения сестры, словно и не шагала никогда в Водные Врата, но всё же кое-что изменилось.
Растаяла, радостно улыбаясь, прямо на глазах Фёра. Исчезли Водные Врата. А на её челе непривычно, но уютно — точно и должен был там всегда быть — сиял древним колдовством Водный венец.
— Да здравствует королева Духашриэль! — ликовали вокруг не пойми откуда взявшиеся русалки.
Тысячи капель фонтанами брызг взмыли в небо, повинуясь силе и искренности водного народа. Они опадали на землю, взрываясь дождём сияющих кристиллов, и вскоре устлали всё вокруге толстым ковром.
Но никому до того и дела не было: русалки ликовали, творя волшебство снова и снова.
Дух растерянно огляделась. Здесь, на огненной земле, на суше, в наряде жриц изгнанного Бога, но с его неоценимой помощью произошла коронация королевы всех морей и океанов. Что могло быть нелепее?
— Вперёд, сестрица, — подтолкнул её в спину Мэри, — Это всё ещё ты. Это всё ещё твой народ. Здесь или в океане, ты их королева и они ждут тебя.
Духашриэль шагнула вперёд. Один шаг, второй, третий. Боятся было нечего.
Из Мэри тоже вышел бы замечательный король. Духашриэль улыбнулась своим мыслям: теперь она знала, что от судьбы не убежать даже на тот свет, и Мэри тоже однажды станет королём. Разве могло случится иначе?
#третий_мир