“Давид против Голиафа”
Состоялся ли справедливый суд над подозреваемыми в крушении MH17? Окружной суд Гааги не захотел содействовать проведению дополнительных расследований по сценариям, отличным от основного сценария Государственной прокуратуры, касающегося ракеты, выпущенной с территории, удерживаемой повстанцами, российским экипажем ЗРК "Бук-Телар". Адвокаты защиты назвали противостояние с прокуратурой “противостоянием Давида и Голиафа”.
25 ноября 2020 года суд по делу о крушении MH17 надел маски на лица после того, как отклонил подавляющее большинство из 250 запросов голландских адвокатов о предоставлении информации и проведении расследования.
Голландские адвокаты Олега Пулатова направили в суд по делу MH17 два типа запросов. Первая категория касалась требований дать указание прокуратуре предоставить определенную информацию или приобщить к материалам дела документы из материалов следствия. Вторая категория касалась запросов на проведение дальнейших расследований, таких как опрос свидетелей и технические изыскания. К ноябрю 2020 года адвокаты подали около 280 запросов на проведение исследований.
Адвокат Будевейн ван Эйк, по словам его тогдашнего пресс–секретаря, никогда не “проигрывал” судебные дела. Судебный процесс по делу MH17 должен был стать венцом его карьеры, и после этого он хотел уйти в отставку. Несомненно, для него и его коллеги Сабины Тен Досшате это было самое крупное и сложное дело за всю его историю. Ван Эйк описал противостояние с прокуратурой как “Давид против Голиафа”. Но это было в начале процесса, 26 июня 2020 года, когда он, вероятно, оценивал свои шансы как немного более высокие. Почти во всех случаях прокуратура пыталась помешать суду выполнить требования адвокатов о проведении расследования. Это сработало успешно. Недоумение было заметно на лице Ван Эйка, когда на слушании 25 ноября 2020 года он услышал, как судья Хендрик Стинхейс отклоняет один запрос на исследование за другим. Подавляющее большинство запросов, поданных впоследствии, также были отклонены. (Некоторые отклоненные запросы, но также и удовлетворенные запросы будут рассмотрены позже в этой книге в последующих публикациях в блоге.)
Стинхейс приводил различные причины для своих многочисленных отказов. 3 июля 2020 года, 25 ноября 2020 года и несколько раз после этого он выносил решения о том, что исследовательские запросы не были представлены своевременно, были бессмысленными или недостаточно мотивированными. Он также указал адвокатам на то, что повторение расследования, проведенного Прокуратурой, или дальнейшее изучение альтернативных сценариев, которые уже были изучены прокуратурой, не имеет разумной цели. Стинхьюс отметил в этом контексте, что Пулатов не признал и конкретно не оспорил основной сценарий Государственной прокуратуры, согласно которому российский "Бук" сбил MH17 с территории, удерживаемой повстанцами, за исключением его предполагаемого личного участия, и что он никоим образом не указал, что хочет защищать альтернативный сценарий. “Только те альтернативные сценарии, которые не могут быть опровергнуты доказательствами, подтверждающими основной сценарий, должны быть рассмотрены напрямую. Суд отмечает, что подозреваемый не излагал такие сценарии”, - заявил Стинхьюс 25 ноября 2020 года. Он также отметил, что Пулатову не нужно было придумывать альтернативный сценарий, чтобы доказать свою невиновность. “Оправдательный приговор будет вынесен, если прокуратура не сможет убедительно и на основе юридических доказательств доказать основной сценарий и предполагаемую причастность подозреваемого. Оправдательный приговор также последует, если не будет установлено, каковы были реальные обстоятельства [...] Учитывая все вышеизложенное, можно сделать вывод, что дальнейшее расследование возможных альтернативных сценариев, указанных защитой, проводиться не будет”.
Тот факт, что суд не захотел сотрудничать в дальнейшем изучении альтернативных сценариев, например, путем содействия дальнейшим допросам свидетелей по делу о реактивном истребителе, не означал, что адвокаты не могли сделать это самостоятельно. Им было разрешено провести собственное расследование без помощи судьи, ведущего судебное следствие. Они также могли попытаться убедить суд в своем заявлении о признании вины в том, что MH17 был сбит не так, как предполагала Государственная прокуратура. Таким образом, отсутствие сотрудничества со стороны суда имело последствия только в тех случаях, когда они нуждались в сотрудничестве со стороны суда, таких как допрос свидетелей, которых ранее допрашивала Государственная прокуратура.
На решение суда не сотрудничать в проведении дополнительного исследования альтернативных сценариев, возможно, повлиял тот факт, что прокуратура убедила суд в том, что это не служило разумной цели. Государственный обвинитель Тийс Бергер привел пример ликвидации в уголовном процессе, когда подозреваемый привлекается к ответственности за случайный выстрел в прохожего. “Если защита затем захочет расследовать, могла ли жертва также быть заколота ножом, это желание будет удовлетворено, и будет сделан вывод о том, что жертва умерла от пулевых ранений и не имела ножевых ранений; что файл содержит прослушиваемые разговоры, в которых подозреваемые заранее организуют стрельбу и оценивают ее впоследствии; и заявление сообщника, который избавился от огнестрельного оружия по запросу после совершения преступления”, - сказал Бергер 26 июня 2020 года. “В таком случае не имеет смысла назначать расследование на предмет того, есть ли у жертвы травмы, которые теоретически могли быть нанесены ножом, или допрашивать соседа, живущего через две улицы, в качестве свидетеля по поводу его заявления о том, что он услышал в пабе, что жертву ударили ножом.”
Защита сочла, что это была вводящая в заблуждение метафора. “Что, если совершенно неясно, были ли повреждения на теле жертвы нанесены огнестрельным оружием, и, по мнению некоторых, указывают на другую причину, например, от ножа?” - спросил Тен Доессшейт. “А что, если была найдена только очень малая часть этого тела, в то время как оно месяцами оставалось без присмотра и было доступно каждому? А что, если есть бесчисленное множество свидетелей, которые говорят, что видели кого-то с ножом? Можете ли вы по-прежнему утверждать, что наличие ножа не должно быть проблемой?”
По словам Стинхейса, тот факт, что суд отправил подавляющее большинство всех запросов на проведение исследований в мусорное ведро, не помешал Пулатову добиться справедливого судебного разбирательства. В этом контексте он сослался на статью 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ). В качестве основы для справедливого уголовного судопроизводства она включает право на судебное разбирательство в разумные сроки и принцип равенства сторон. “Принцип равенства сторон не требует, чтобы защите было предоставлено столько же времени и ресурсов, сколько и прокуратуре, для проведения полного повторного расследования обстоятельств”, - сказал Стинхьюс. “В конце концов, у защиты совершенно иная задача, чем у прокуратуры. Она не несет ответственности за организацию расследования и установление причин инцидента, но должна представлять интересы своего клиента в уголовном процессе, в рамках которого выдвигается конкретное обвинение. Это также не означает, что подозреваемый может претендовать на доступ ко всей информации, полученной в результате расследования. Это также не подразумевает неограниченного права допрашивать свидетелей или экспертов. В тех случаях, когда защита, по-видимому, основывала это уравнение на формулировке и мотивации некоторых ходатайств, суд усмотрел основания для отклонения ходатайств. Тот факт, что прокуратура имела возможность проводить расследование в течение более шести лет, этого не меняет. Неверно полагать обратное.”
Чего требует принцип равенства сторон? Стинхейс дал следующее объяснение: “Принцип равенства сторон требует, чтобы защите было предоставлено время и возможность ознакомиться с материалами дела и конфиденциально обсудить их со своим клиентом. Кроме того, ей должна быть не только предоставлена возможность представить оправдательные доказательства, но и быть в состоянии проверить компрометирующие доказательства из материалов дела и подвергнуть их дальнейшему расследованию, если для этого есть основания. Именно в контексте этой последней задачи, касающейся изобличающих и оправдывающих доказательств, защита может направлять запросы на проведение расследования. В интересах соблюдения вышеупомянутого требования о завершении процесса в разумные сроки, обоснование заключается в том, что запросы на проведение исследования подаются как можно скорее.”
Стинхейс - судья, который сделал себе имя в 2016 году, осудив Герта Вилдерса, лидера антииммигрантской партии PVV, за порочащее заявление, которое он сделал об иммигрантах из Марокко. Вилдерс победил на национальных выборах в Нидерландах в 2023 году. Помимо Стинхейса, на слушаниях по делу MH17 присутствовали еще два "судьи-распорядителя", Дагмар Костер и Хелин Керстенс-Фокенс, а также два "запасных судьи": Даан Гласс и Эдит Поппе-Гилесен. Но поскольку Стинхейс был так называемым судьей, проводившим слушания, он почти всегда выступал с речью.