В Театре драмы «Творческая мастерская» — премьера спектакля «Каин» (16+) по пьесе Джорджа Гордона Байрона. В конфликте Каина с миром и Творцом режиссер Владимир Чухланцев и актеры нашли современное звучание.
Перед премьерой в театре «ТМ» журналистам показали фрагмент спектакля и рассказали, почему у создателей постановки возник интерес именно к этой поэтической пьесе английского романтика-классика. Премьера спектакля прошла 28 и 29 января.
Напомним, что главными героями пьесы «Каин» являются сам Каин, который бунтует против поклонения Иегове, позволившему змию искусить его родителей и выгнавшему их из рая, сделав смертными, Люцифер, который как опытный агент спецслужб заманивает Каина в свои в свои сети, искушая знакомством с правдивой историей мира, и Ада — сестра-жена Каина, любящая и спасающего его, а заодно и весь род человеческий. В спектакле есть и Адам с Евой, и Авель — кроткий и милый, как послушный ребенок. Что такое смерть? Что важнее: любовь или некая правда о жизни? Может ли мать проклясть своего ребенка? Вопросов много, ответы нужно искать в самой постановке.
Режиссер «Каина» Владимир Чухланцев рассказал «Республике», что пьеса Байрона и сейчас звучит современно.
— Всегда Люцифер отсылает к сегодняшнему дню. В будущем ваши страдания покажутся людям раем, говорит он. И мы верим, потому что знаем, что будет распят Христос, будут идти войны. Ты не знаешь, что испытают сыны сынов твоих, говорит Люцифер. Сколько слез прольется. Земля будет опустошена, снова населена и снова опустошена. Это будет длиться бесконечно. И он говорит правду. Да, мир несправедлив, но что делать человеку? Какой у него выбор?
Мы с артистами пришли к выводу, что искушение — та штука, которая тебя развивает, двигает вперед, дает тебе выбор. И постоянно этот выбор, как яблоко, висит перед человеком, как на картине Магритта «Сын человеческий».
Любовь — самый главный дар человечества, которого лишен Люцифер. Поэтому он и завидует. Поэтому ему и хочется разрушить эту любовь. Он говорит: выбирайте, господа, между знанием и любовью. Другого нет выбора. Ты пойдешь либо за мной, либо за ней, и Каин, конечно, идет за Люцифером в этот момент, но в конце идет за Адой, за любовью.
Люцифер лишен чувства любви, и его поражают эти люди, которые говорят: у нас все так плохо! Он отвечает: да как вы смеете считать себя несчастными? У нас все плохо: мы вынуждены добывать хлеб в поту, рожать в муках, жить под деревьями, бороться с хищниками. Сейчас можно добавить: ипотечные кредиты, проблемы на работе, давящая на нас политика и еще и куча всего. И Люцифер говорит, что есть что-то великое, перед которым все частное тает, как снег на солнце. Ерунда ваши проблемы по сравнению с моей одной большой проблемой. Он же может все: вечность вместить в одно мгновение, мгновение превратить в вечность, может полететь в космос, уменьшить планеты или увеличить их, повести в ад, в рай, куда угодно, в принципе. Может что-то сотворить, может что-то убрать. Но любить он не может, и это проблема на самом деле более серьезная, чем пустая кредитка. Важно это вовремя понять. Пока мы живы, мы можем любить и так исправить мир, — говорит режиссер спектакля.
По словам режиссера, роль Люцифера очень интересная.
— Мне интересно наблюдать за тем, уведет Люцифер за собой Каина или нет? Как он с ним работает? У него 250 способов воздействия, как у хорошего выпускника школы спецслужб. Он умеет задать человеку пару ненавязчивых вопросов, потом отказаться от своих слов, потом поддержать, отринуть, потом завести его. Постепенно он доводит ситуацию до того, что Каин идет с ним, — говорит Владимир Чухланцев.
Роль Люцифера в спектакле исполняет актер Дмитрий Константинов. «Республика» спросила артиста, как шла работа над ролью, похож ли его Люцифер на Воланда и что делать, если в пьесе конфликт связан с теологическими спорами, а не напрямую с действием.
— Да, здесь есть некая литературность. С помощью слов и других психологических уловок Люцифер пытается подобрать ключи, чтобы внедриться в сознание Каина и изменить его так, как надо моему герою. Его манипуляции должны быть действенными, они должны срабатывать, поэтому он находится в постоянном поиске разных пристроек к Каину, проверок: работает или не работает тот или иной прием. Он идет на провокации, пробует разное: отказ, жалость, сочувствие. Люцифер — сверхманипулятор. Я до сих нахожусь в поиске средств, которые помогли бы мне еще точнее создать эту историю. Да, когда я репетировал, у меня был один референс — комедийная личность. Но я не хотел бы озвучивать это имя.
На мой взгляд, у Люцифера Байрона нет ничего общего с Воландом. Люцифер страстный, а Воланд — выдержанный, созерцательный, — рассказывает Дмитрий Константинов.
Александр Галиев, исполняющий роль Каина, говорит, что в спектакле нет плавного развития событий, а все происходящее немного напоминает монтаж.
— Сначала идет речь об одном, потом монтаж – мы перестроились на другое, потом снова монтаж — про третье начинается история. Но мне кажется, это не мешает восприятию. Возможно, некая фрагментарность, наоборот, будет подталкивать зрителя вперед, — считает исполнитель роли Каина.
По его словам, Каин — испытатель мира. Таким всегда достается не самая легкая судьба.
— Каина мы знаем только как братоубийцу, но он был создателем большого города, от него пошел весь род человеческий. Беда Каина в том, что он не поверил на слово, что добро – это добро, что так правильно, а так — неправильно. По сути, он проверяет мир и мощно ошибается. Но это всем людям присуще. Да, он делает ошибки, но он первый, кто пробует изучить то, что его окружает, — добавляет Александр Галиев.
Режиссер спектакля объясняет, что до гибели Авеля смерть была для Каина умозрительным понятием.
— Поэтому Люцифер и хотел, чтобы Каин увидел, что такое смерть. Если Каин увидит минувшее, то, как несправедлив Бог, он не сможет быть прежним. У нас есть эпизод, где Каин умоляет: покажи мне смерть, а Люцифер спрашивает: ты точно этого хочешь? Да, я хочу. Ну, смотри. Каин рассчитывал, что, получив истинное знание, он не будет боятся умереть, вернется к своей семье и скажет: теперь я знаю, что такое смерть, знаю, как ее победить. Но возвращается он совершенно разочарованным. Он хотел такого знания, он его получил. Оно его не спасло, оно, наоборот, загнало его в безысходность, когда ты сидишь и думаешь: а какая разница? А зачем вообще стараться? Зачем что-то делать, ставить спектакли, если мы все равно умрем, — рассуждает Владимир Чухланцев.
«Республика» также спросила постановщика, сохраняет ли он жанр мистерии, заявленный Байроном.
— Есть несколько критериев, которые позволяют нам написать в афише «мистерия». Мистерия — это театральное действо, основанное на библейском сюжете. Есть ли у нас это? Есть, а дальше уже можно разбираться, как выглядели эти мистерии, как они шли на площадях, сколько длились, какая сценография применялась. Сцена театра «Творческая мастерская» необычная, растянутая в длину. Можно представить себе, что с одной стороны — врата рая, а с другой — ада, а мы наблюдаем, куда пойдет наш герой. На самом деле, я не очень люблю придумывать жанр. Мне нравятся простые обозначения типа «театральные игры в двух действиях», но способ существования актеров здесь ближе к мистерии, чем к психологическому театру, — говорит режиссер спектакля.