— Как он похож на меня! — радостно говорил Михаил, всякий раз склоняясь над кроваткой и рассматривая детей. Больше внимания муж Лены почему-то уделял мальчику, и новоиспеченной маме было несколько обидно за симпатичную девчонку, которая была похожа на своего отца ничуть не меньше, нежели ее брат.
— А девочка? — с нескрываемой обидой в голосе спрашивала Лена, — разве она не похожа на тебя?
Михаил внимательней всматривался в детей, потом переводил взгляд на Лену и пожимал плечами:
— Вроде, похожа. Но мальчишка – прямо вылитый я.
— Как мы назовем малышей? — спросила она, чтобы сменить тему и не раздражаться по пустякам, — ты придумал имена? Мы ведь с тобой ни разу не обсуждали вопрос с именами.
Михаил вдруг нахмурился:
— Рановато еще думать об этом. Детям всего неделя.
— Уже неделя! — возразила Лена, — нужно поехать в город и показать малышей педиатру. А еще прививки сделать, документы оформить… Миша, ты чего так на меня смотришь?
Муж нервно закружил по комнате:
— Ну куда ты вечно торопишься? У нас есть целый месяц для того, чтобы оформить документы. А тут так хорошо! Свежий воздух, тишина! Мама тебе помогает, я всегда рядом, Катя, если что, на подхвате. Я не хочу торопиться.
Лена напряглась. Ей, конечно, нравилось жить в загородном доме Боровиковых, но у них с Михаилом была своя квартира, в которой еще несколько назад была обустроена детская комната, там же рядом находился медицинский центр, в котором обслуживались все Боровиковы, через дорогу была поликлиника. Сидеть дома в четырех стенах Лене не хотелось, да и присутствие Кати не было похоже на «подхват».
— Твоя сестра вообще мне не помогает, — пожаловалась Лена, — она даже ни разу к детям не подходила. Сидит в своей комнате с видом страдалицы, как будто она – единственная в мире беременная.
Лена с пониманием относилась к тому, что ее золовка нелегко переносила свое деликатное положение. Еще Лена часто задавалась вопросом о том, почему Катя живет у родителей в доме, а не находится рядом со своим горячо любимым супругом. Александр за несколько месяцев ни разу не навестил свою жену, они с Катей лишь созванивались по телефону.
— Не обращай внимания на Катьку, — в очередной раз сказал жене Михаил, — она – разбалованная девчонка, которая привыкла к вниманию. Да и с Сашкой что-то у нее не клеится, поэтому она постоянно нервничает.
— Миша, давай вернемся домой, — в очередной раз попросила Лена, но Михаил был непреклонен.
— Я – глава семьи, и я решил, что пока нам всем лучше оставаться в доме. Успеем еще городскими выхлопами надышаться. Все, Лена, разговор окончен.
Гуляя в очередной раз с детьми в саду, Лена увидела Катю, сидевшую под навесом с телефоном в руке. Решив проявить вежливость, Лена подошла к своей золовке и присела рядом с ней.
— Как дела? Как самочувствие? — поинтересовалась она, а Катя затравленно посмотрела на Лену, даже не попытавшись посмотреть на своих новорожденных племянников.
— Нормально все, — буркнула она, — чего ты ко мне пристала?
Лена ошарашенно смотрела на сестру мужа и недоумевала: что такого плохого она сделала Кате, из-за чего та с ней разговаривала в таком тоне? Бросив быстрый взгляд на живот Кати, Лена удивленно заметила, что у ее золовки почти не было заметно беременности, а ведь срок должен был подходить к двадцатой неделе.
«Может быть, это потому, что у меня двойня была, а Катя беременна одним малышом?» — подумала Лена, а потом встала и отошла от недовольной золовки. Еще, не дай бог, Катя разнервничается, а Лену потом обвинят в том, что из-за нее у беременной женщины ухудшилось самочувствие.
Вера Павловна, возвращаясь после каждого рабочего дня домой, тут же неслась в комнату к Михаилу и Лене. Подбегала к кроваткам, в которых лежали ее внук и внучка, хватала детей по очереди, любовалась ими и постоянно что-то напевала.
— Я с таким трудом уложила их спать! — сокрушалась Лена, но свекровь ее не слышала. Она качала детей, по очереди беря их на руки и всматриваясь в их маленькие личики, потом подолгу отчитывала Лену за то, что невестка неправильно кормит, укладывает, выбирает режим дня для новорожденных детей, вспоминала свою молодость, рассказывала о детстве Миши и Кати, в общем, не давала Лене ни малейшей возможности отдохнуть.
Наигравшись с внуками, Вера Павловна удалялась к себе, а Лене снова приходилось укачивать детей, кормить их, укладывать в кроватки и тратить на это то время, что можно было посвятить себе. И ведь дети были еще совсем маленькими, они могли спать целыми днями, но резкие появления бабушки путали все карты.
— Миша, я так больше не могу! — жаловалась Лена мужу на поведение его матери, — Вера Павловна совершенно не ценит моих стараний. Я пытаюсь выстроить для наших детей график, а твоя мама вносится в комнату, когда ей вздумает, и устраивает свои правила. Когда уже Катя родит, и твоя мать переключится на ее ребенка? Сил моих больше нет!
Шла третья неделя после рождения детей, и Лена начинала нервничать. Ей хотелось поскорее вырваться из золотой клетки в виде особняка Боровиковых, но Михаил ни слова не говорил о том, что они с детьми скоро переберутся обратно в городскую квартиру.
Вдобавок ко всему прочему, в доме появилась нянька, о которой Лена никого не просила, а еще Михаил купил развивающие коврики, радионяню, электрические качели, которые он сам лично установил на крыльце дома, и Лена поняла, что их пребывание в родительском доме затянется на долгий срок.
— Чего ты ноешь? — постоянно говорила Лене по телефону ее мать, — живешь там как королева, а еще жалуешься! Боровиковы тебе и няньку наняли, и высыпаться дают, и воздухом свежим дышать! Готовить тебе не нужно, стирать тоже, за детьми ходить нет необходимости. Не ной, радуйся тому, что у тебя такой хороший муж и мудрая свекровь. Мне бы такую в свое время.
Но Лена отчего-то не радовалась. Каждый раз, видя, как Вера Павловна жадно хватает внуков, как что-то бормочет, покачивая их, ей становилось не по себе. Как будто Лена наблюдала за сценой из какого-то фильма ужасов, где в следующей серии добрая героиня вдруг окажется самой страшной злодейкой.
Примерно так и случилось. В один из дней, когда няня как раз не явилась в дом Боровиковых, уставшая и вымотавшаяся Лена уснула прямо на полу рядом с кроватками детей. Благо, что на полу лежал мягкий ковер с длинным ворсом, и Лена, едва дети уснули, тут же провалилась в дрему. Проснулась она от шума, похожего на радиопомехи.
— Что за ерунда? — пробормотала она, пытаясь в темноте нащупать источник шума и боясь того, что из-за этого снова проснутся дети.
— Миша, нужно что-то решать. Скоро приедет Александр, а нам совершенно нечего ему предъявить!
— Мама, но что ты мне предлагаешь сделать? Ленка и без того нервничает, когда я молчу про переезд. Она бы уже завтра собралась и махнула домой, а я ее держу тут как животное в клетке.
Лена не сразу сообразила, что диалог между свекровью и мужем доносился из радионяни, стоявшей рядом с кроватью. Поначалу она хотела отключить звук, чтобы не разбудить детей, но потом передумала. Очень уж странным показался ей разговор двух родственников, который те вели какими-то заговорщицкими голосами.
— Но Кате нужно спасать брак! Твоя жена, между прочим, и так живет тут как принцесса. Пусть спасибо нам скажет за то, что мы дали ей возможность так устроиться в жизни, иначе бы неизвестно, как бы ее судьба сложилась. Родители – алкаши беспробудные, дома нищета, никаких перспектив.
— Она и так про это знает, — ответил Михаил, — мама, я не знаю, как вообще можно сказать Лене о том, что одного малыша нужно отдать. Это ведь и мои дети тоже!
— Никто не спорит! — горячо возразила Вера Павловна, — у тебя никто твоего ребенка не забирает! Катя – твоя сестра, и твой сын будет всегда у тебя перед глазами.
— Я еще не решил по поводу того, что готов отдать сына. Катьке и дочка подойдет.
— Нет! — свекровь почти кричала, — Александру нужен наследник! Мы с тобой заранее обговаривали то, что вы с Леной отдадите Кате мальчика, а сами потом еще одного родите. Ну что, вам жалко что ли? А у Кати брак под угрозой.
— Мой брак тоже под угрозой! — ответил Михаил, — навряд ли Лена будет счастлива, если я ей сообщу о том, что моя сестра не беременна, и что нужно будет отдать ей одного ребенка. Лена их рожала, она их мать.
— Пока об этом нигде не написано, — хмыкнула Вера Павловна, — документов нет, рожала твоя жена дома. Ни справок, ни свидетелей. Только попробует рыпнуться, я ей покажу кузькину мать. имей в виду, Миша, что ты тоже не соскочишь. Я тебя предупреждаю: пойдешь против семьи, эта семья лишит тебя бизнеса и денег. Будешь на обочине жизни дальше со своей семейкой барахтаться.
Лена прижала пальцы к губам, чтобы сдержать рвущиеся из нее вопли возмущения. Ее муж договорился со своей матерью о том, чтобы отдать одного из рожденных ею детей сестре! Это было за гранью здравого смысла, и Лена, поначалу готовившаяся устроить мужу истерику, неожиданно передумала.
Боровиковы были весьма влиятельной семьей в городе: у них имелись подвязки во всех сферах – и в медицине, и в правоохранительных органах, и в органах власти. Куда Лене тягаться с ними, тем более что дети и в самом деле пока не были записаны ни на нее, ни на Михаила. Вера Павловна, все это время притворявшаяся любящей бабушкой и заботливой свекровью, делала все для того, чтобы спасти брак своей дочери!
Теперь Лена поняла, почему Катя с таким лицом смотрела на своих племянников. И было ясно, по какой причине у золовки не было видно живота: его попросту у Кати не было. Сестра мужа не была беременна, она собиралась взять одного из детей своего брата для того, чтобы предъявить мужу!
— Я сегодня буду спать в детской, — сказала Катя Михаилу, когда тот уже укладывался в постель. Несколько дней назад по решению свекрови детские кроватки были перемещены в отдельную комнату, и Лена, которая поначалу противилась этому, теперь была рада принятому свекровью решению.
«Интересно, сколько раз за ночь Катя подходила к кроваткам и рассматривала моих детей?» — с раздражением думала Лена, — «кого она хотела себе присвоить? Мальчика или девочку? Конечно, очень удобно – взять чужого ребенка и сделать его своим! Ни вынашивать не пришлось, ни рожать, ни грудью кормить! Избалованная дрянь!»
Лену переполняли обида и злость. Она злилась на мужа, который ни слова не сказал против своей матери, во всем соглашаясь с ней и рассуждая о детях, как о куклах, приобретенных в магазине игрушек.
— Зачем в детской? — устало спросил Михаил, который, впрочем, был совершенно не против того, чтобы поспать в просторной кровати в гордом одиночестве, — чем тебе тут плохо?
— Няни сегодня нет, и завтра с утра не будет, — ответила Лена, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно, — я не хочу дергаться всю ночь и переживать из-за того, что дети проснутся.
— Даже если проснутся, — сказал Михаил и сладко зевнул, — поорут и дальше уснут. Лен, ты сильно заморачиваешься с ними.
— Зато ты не заморачиваешься, — она все же не смогла сдержать себя и свои эмоции, — даже имена детям не придумал. Месяц почти прошел, а ты как молчал, так и молчишь. И про переезд, и про имена. И няньку я не просила нанимать, это твоя мама все решила, а ты как обычно ни слова против ей не сказал!
Лена специально говорила всякие глупости, чтобы вызвать в муже прилив раздражения и желания поскорее избавиться от ее присутствия. Как Лена и предполагала, ее мужа надолго не хватило. Михаил повернулся к ней спиной и с головой укрылся одеялом.
— Все, иди в детскую и хватит компостировать мне мозг, — сказал он, а Лене только это и нужно было. Она демонстративно вышла из их супружеской спальни и громко хлопнула за собой дверью, показывая высокий уровень своего недовольства поведением супруга.
Дождавшись, когда в доме Боровиковых все стихнет, Лена осторожно прошла в их с Михаилом комнату, достала с верхнего ящика в шкафу сумку, сложила туда кое-какие свои вещи. Потом вернулась в детскую, собрала самые необходимые вещи для малышей, аккуратно переложила детей в люльки и, крадясь словно воришка, спустилась вниз.
Хорошо, что у нее были водительские права и ключ от машины Михаила. Сложив люльки на заднем сиденье, Лена включила зажигание и, старясь не шуметь, выехала из гаража. На часах был третий час ночи, в доме Боровиковых все крепко спали.
Выезжая за пределы участка, Лена еще раз бросила взгляд на особняк, в котором появились на свет ее дети, и в котором планировать отобрать у нее одного из малышей. Жестоко, нагло, безапелляционно. Как будто Лена была инкубатором, используемым по техническому назначению и не имевшему ни чувств, ни эмоций.
Единственной комнатной, в которой горел свет, была комната Кати. Лена посмотрела в ее окно, а потом едва не вскрикнула, увидев женский силуэт, появившийся у окна. Лене даже показалось, что она видит тяжелый взгляд Кати на расстоянии в несколько десятков метров.
Надавив на газ, Лена рванула вперед. Ехать ей предстояло пять часов, впереди были почти четыреста километров пути. Тяжелого пути, но назад дороги для Лены не было. Не хотелось ей обратно в золотую клетку, не могла она лишиться своих детей и чувства собственного достоинства, какие бы блага ей ни предлагали за это Боровиковы.
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.