Сирийские боевики решили унизить Россию: потребовали за сохранение наших баз - авиабазы Хмеймим и военно-морской базы в Тартусе.- выдать Башара Асада и заплатить им дань. Как сообщает Reuters, эти условия поставил глава сирийской администрации Ахмед-аш-Шараа, за голову которого США еще недавно давали 10 млн долларов. Нельзя исключать, что этот по-восточному искусный ход террористам подсказали на Западе: никто не ждал, что мы согласимся. Зато ситуацию в очередной раз ловко использовали для унижения России в глазах мирового сообщества.
Дело в том, что вначале сирийцы дали высказаться МИД РФ. А он, в свойственной ему дипломатичной манере, описал все в весьма радужных тонах в отношении состоявшейся встречи:
«Было подчеркнуто стремление выстраивать сотрудничество на принципах традиционной дружбы и взаимного уважения между Россией и Сирией. Москва подтверждает поддержку территориальной целостности и суверенитета Сирии, готова оказать необходимую помощь в восстановлении страны. Москва и Дамаск договорились продолжать двусторонние контакты. Присутствие российских военных на авиабазе "Хмеймим" и базе ВМФ в Тартусе пока сохраняется, их дальнейшая судьба требует дополнительных переговоров с сирийским правительством».
Ну, то есть, МИД РФ намекнул, что речь о базах шла. И что решение по ним «требует дополнительных переговоров» – тоже. Но после сообщения Reuters получается, что для наших дипломатов «стремление выстраивать сотрудничество на принципах традиционной дружбы и взаимного уважения между Россией и Сирией» означает: а) возможную выдачу Башара Асада (с последующим судилищем и казнью, разумеется) б) и выплату дани, витиевато именуемой «компенсацией ущерба, нанесенного гражданской войной, реконструкцией и восстановлением».
В декабре 2024 сообщалось, что Россия близка к соглашению c властями Сирии о сохранении военных баз в Тартусе и Хмеймиме, однако 22 января новая администрация аннулировала соглашение об инвестициях между российской строительной компанией «Стройтрансгаз» и портом Тартус. Нашей армии долгое время не давали возможность просто вывезти технику. И наши бойцы, оказались в положении заложников, окруженных боевиками. Стало очевидно, что политический курс Аш-Шараа все больше разворачивается в сторону Турции, при этом сам сирийский лидер заявлял, что хотел бы «сохранить стратегические отношения с Россией». Правда, с небольшим уточнением: «восстановление отношений должно учитывать прошлые ошибки, уважать волю сирийского народа и служить его интересам».
Хочется надеяться, что в МИД РФ все хорошо понимают: выдать Асада – это вроде того, как отдать Януковича на растерзание в СБУ. А что касается «денег на восстановление» – тонкость в том, что рэкетиры никогда не знают границ. И, заплатив раз, мы потом будем только и делать, что отщелкивать миллиарды террористам. Стоят ли базы того, чтобы оказаться в подобном положении?
Но, скорее всего, Ахмед-аш-Шараа и не рассчитывал на наше согласие. План был проще: проговорить все эти условия, дождаться красивого рассказа МИД РФ о встречи и «слить» западным СМИ детали реальных переговоров. Задача простая – унизить Россию, показать ее беспомощность перед сирийскими террористами.
Это выгодно Турции, которая расширяет свое влияние, выгодно США, подбирающим ключики к нашей администрации для будущих переговоров по Украине. Кстати, очень хочется верить, что на них нам не выдвинут похожие «по духу» условия.
Кстати, у Турции и США тоже идут торги по Сирии, и тоже с элементами унижения. Трамп обещал вывести американские войска из этой страны при условии, что Турция обязуется восстановить дипломатические отношения с Израилем. Для Эрдогана после его грозных речей такое предложение смотрится крайне обидным. Но он человек выгоды, и, скорее всего, примет сделку. Правда, крайними станут курды, которых он без поддержки США просто вырежет. Но это для Трампа побочный эффект.
…Тем временем, пока наши дипломаты думают, как выйти из щекотливой ситуации, из Сирии вывозят российскую военную технику. Спутниковые снимки порта Тартус показывают, что вслед за грузовым судном Sparta II оттуда вышла Sparta, забрав с собой почти все, что оставалось на берегу.