Вопрос:
«Священник сказал, что не имеет смысла исповедоваться, да и вообще ходить в храм, пока я не преодолею тяжкий грех, с которым сроднился. А где мне брать силы для борьбы?»
Протоиерей Александр Никольский:
Мне такой ответ батюшки не совсем понятен, потому что где брать силы, если ты в храм не будешь ходить и на исповедь не будешь ходить? Конечно, можно дома молиться, но всё-таки не зря Господь сказал:
«Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них».
Это для нас очень важная, более сильная служба, чем наша домашняя индивидуальная молитва.
Мы все, по большому счёту, нераскаянные грешники. Этот батюшка тоже ведь не святой? Скорее всего, нет. Тогда и ему в храм не надо ходить? Если взять книгу правил, где все каноны церкви собраны, и внимательно её почитать, то может оказаться, что вместе с батюшкой весь храм должен выйти на паперть и двадцать лет пребывать кающимися, то есть не входить в храм. Много таких канонических вещей, которые, если мы почитаем, могут нас очень смирить.
В храм нельзя ходить тем, кто там хулиганит. А если человек готов каяться, то, естественно, ему нужно ходить в храм. Мы все грешники, поэтому нам всем нужно ходить в храм и каяться, молиться, каяться.
Другое дело, что причащаться с грехами не рекомендуется. Человеку, который находится в блуде, во всепоглощающей злобе, здесь лучше воздержаться при таких смертных грехах, потому что можно причаститься в осуждение, по словам апостола.
А чем у тебя сильнее грех, чем больше он имеет над тобой власть, тем больше ты должен находиться в храме, буквально не вылезать оттуда. Решение вопроса должно быть прямо противоположным. Как у больного человека: чем сильнее болеет, тем больше ходит к врачам и даже в больницу ложится, когда это необходимо.
Может быть, батюшка хотел как-то вашу совесть разбудить – не буквально в смысле «не ходить в храм», а чтобы человек понял, что у него всё очень серьезно. Такой чисто педагогический момент – тогда это допустимо. А так, конечно, надо в храм ходить и молиться.
Людям, у которых очень серьезные, смертные грехи, например, человек занимается проституцией или что-то подобное, и не может это бросить, потому что, когда человек этим занимается лет десять, у него вся жизнь и внутренне, и внешне завязана на этом, ему будет очень непросто. Как алкоголику бросить пить – по одному решению чаще не получается. Я, наоборот, говорю:
«Да, сейчас нельзя причащаться, но как можно чаще ходи на исповедь, чтобы иметь источник силы, которая бы возбудила покаяние и в конечном счете помогла оставить эту страшную профессию».
С другой стороны, Господь любого кающегося грешника принимает и принимает покаяние. Но когда человек приходит и скороговоркой: «убил, соблудил, зарезал, предал, давайте быстренько к причастию» (я немного утрирую, конечно), и видно, что у него это как пропуск к причастию, надо быстренько что-нибудь такое сказать. Ну, он вроде и сказал, даже по-честному.
Здесь, конечно, можно спросить человека:
«А ты вообще с этим расстаться по-настоящему хочешь? Ты в этом каешься?»
Потому что обычно, кается человек или не кается – это чувствуется. Не надо быть прозорливым старцем, чтобы это увидеть. Тогда можно сказать ему:
«Слушай, дорогой мой, зачем ты на исповедь ходишь? Ты же ходишь, чтобы покаяться, а не просто билет в рай себе купить».
Тогда можно человеку сказать:
«Ты на исповеди кайся, а не ругай своих ближних, не осуждай их. Ты приходишь каяться в грехах, а не говорить, что у тебя муж такой, жена такая, начальство такое, страна такая и так далее. Ты приходишь и говоришь: я грешен».
Надо делать это искренне, с сердечным раскаянием. А так, если это есть, то надо обязательно в храм ходить и исповедоваться с верой, что Господь рано или поздно тебя помилует.
Текст основан на видео с канала Экзегет.ру. Читайте ещё: