Способен ли один человек перекроить карту мира? Судите сами. Время действия – двести лет назад. Точка на карте мира – Тегеран. В ней, в смертельной схватке за владычество на Востоке, сходятся 5 мировых империй: Россия, Британия, Франция, Турция и Австро-Венгрия. И - один человек, дипломат Александр Грибоедов, тайная кличка Слепой, из-за очков и близорукости. Он приезжает сюда из России, чтобы составить новые правила игры, вернее, жизни для этих империй. Это Туркманчайский мирный договор. Который, по сути, мы продлили на днях, 17 января, подписанием нового договора с Ираном, бывшей Персией. Долгосрочного, стратегического, всеобъемлющего договора, но об этом позже.
Январь вообще для Грибоедова какой-то мистический месяц. Считается, что 15-го, по новому стилю, ему исполнилось 230 лет, а пьесе «Горе от ума» - 200. В январе же он был арестован на полгода по «делу декабристов», в январе впервые едет в Персию, а 30-го, по старому стилю, день его трагической гибели в Тегеране. Смерти мученика. Но ведь и крещён-то он был, как выясняется, тоже в церкви Девяти мучеников, что сохранилась на Пресне, рядом с родовым домом на Новинском бульваре. И тоже в январе. И вот ещё интрига: только та, последняя, «смертельная» дата января, признана достоверной. Да и за ней уже тянется странный, не то чтобы новый, но прежде не столь акцентируемый след английской разведки. А, может, вся эта путаница оттого, что Александр Сергеевич, как потом Максим Исаев-Штирлиц, тоже был разведчиком? В военное время, по долгу дипломатической службы...
СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ: СТУДЕНТ-ПОЭТ СТАНОВИТСЯ КОРНЕТОМ
Но оставим на потом «тёмные пятна» этой биографии. Пусть специалисты изучают - и якобы его «польские корни», и спорный статус при рождении, и 4 разные даты появления на свет. И прочие обстоятельства, вроде знакомства с двойным тёзкой, Сашей Пушкиным, «в общей детской песочнице» и т.д. и т.п.
Начнём с главного и тоже достоверного: первый самостоятельный выбор 17-летнего студента университета. Ведь до сих пор за него всё решала заботливая маменька, на семейном совете. А тут вдруг (или вовсе не вдруг?) одарённейший юноша, явно обречённый на блестящую будущность в науках и искусствах, записывается добровольцем в гусарский полк! Скрытно от могущественной родни, неожиданно для всех, начинает военную карьеру. Первое звание – корнет (или младший офицер), последнее, через 17 оставшихся лет, генерал-майор, чему соответствовал его гражданский чин статского советника.
Затем - участие в пяти войнах, и героическая гибель с оружием в руках. Хотя мы-то, со школы, глядя на «главный» его портрет, кисти Ивана Крамского, привыкли знать Грибоедова этаким сибаритом в очках (не с лорнетом или моноклем, как было принято в ту пору, а именно в очках, что было ново и непривычно) и при параде, с модно накрахмаленным воротничком. Поэт и писатель, драматург и дипломат, востоковед, лингвист, композитор, пианист-виртуоз. Словом, кто угодно, только не лихой рубака, атакующий злого неприятеля на разгорячённом коне! И неведомо нам было, что портрет-то, по заказу мецената и предпринимателя Павла Третьякова, был написан для знаменитой коллекции, затем галереи, аж через 44 года после трагедии в Тегеране (с гравюры художника Николая Уткина).
ВУНДЕРКИНД САША: ГОМЕР И ШЕКСПИР В ПОДЛИННИКАХ
Ещё вопрос: насколько решение молодого Грибоедова принималось «вдруг и неожиданно для всех»? Ответ следует из его окружения, рода занятий и, как сейчас говорят, мотиваций – до своих 17 годков. Известно, что знатный, по материнской линии, хотя и обедневший, дворянин, внучатый племянник Александра Радищева, рос среди самых просвещённых людей своего времени, князей Одоевских и Нарышкиных, Римских-Корсаковых, Разумовских, Чаадаевых и Муравьёвых, и сызмальства слыл вундеркиндом. В 6 лет он уже владеет тремя европейскими языками. Причем, рано усвоив, что знание языков - не самоцель, а средство понимать великих авторов без переводов, то есть получать о них прямое и самостоятельное суждение.
Этому он учился у таких светил-педагогов, как энциклопедист Иван Петрозилиус, профессоры Буле и Рейнгард, Штельцер и Сандунов – они занимались с вундеркиндом частным образом. В 11 лет, при знании 6 языков, включая латынь и древнегреческий, юноша зачислен в Московский императорский университет. Учится сразу на трех факультетах, сейчас бы сказали – на юриста, философа, математика, и в 13 лет сдаёт экзамен на учёную степень кандидата словесности. Пишет стихи и пьесы, переводит их с французского, и, как «русский Моцарт», даёт концерты пианиста-виртуоза, сочиняет музыкальные композиции, из которых сохранились (потому что были опубликованы), только два вальса, ставшие бессмертными.
Как же в таком немыслимом хороводе удалось юнцу не распылиться, а сохранить свой твёрдый характер? Так ведь этому он и учился у великих. У античных стоиков - умению сосредоточить волю для достижения цели, у просветителей разных времён - тому, что цель развития не только в свободе личности, но и в пользе служения государству. И у всех – высокому понятию «гражданин». И всё это без какого-то пафоса, потому что светлое сознание чистого и честного юноши начала 19 века не было ещё замутнено, как после, нагромождением сомнительных идеологий.
Кстати, в отличие от модных франкофилов того времени (читай сегодня – либералов), просвещённый патриот Грибоедов не идеализирует Наполеона. Он глубоко знал историю, в том числе, и родного отечества, видел все прямые аналогии - от походов на Русь степняков, монголов и крымчаков, немцев и шведов, поляков и литовцев до тирана Бонапарта. И когда тот снова ринулся на восток, у пылкого юноши не выло выбора, он пошёл защищать Родину.
ПЕРВЫЙ ВЗРОСЛЫЙ МАРШРУТ: МОСКВА-КАЗАНЬ-ВЛАДИМИР-БРЕСТ-ЛИТОВСК
Доволен ли юный корнет своей первой, французской, кампанией? Сначала, да. Ведь записавшись добровольцем в Московский гусарский полк, который был на личном содержании графа П.И. Салтыкова, он попадает в блестящую плеяду юных патриотов. «Горя мечтами о сражениях под Вязьмой и Бородино», они, казалось бы, «уже близки к победе». Но полк отправляется для «доформирования» в Казань. Грибоедов в дороге подхватил лихорадку и попал во Владимир, куда его семья эвакуирована из пылающей Москвы. Кстати, местные историки собрали интересные детали о пребывании поэта-корнета в этих городах: во Владимире, оказывается, даже сумели сохранить «грибоедовский дом»!
Ясное дело, из глубокого тыла Александр рвётся «на передовую». Наконец, он приписан под командование генерала Алексея Кологривова, в древний Брест-Литовск. Сейчас это белорусский город-герой Брест, а тогда пограничье Царства Польского, входившего в состав Российской империи.
И снова корнету не по себе: стремился к жестоким баталиям, а попал в штабные «переводчики по письменным делам». Скучно-с, господа! Он сближается с племянником генерала, Степаном Бегичевым, и начинает «геройствовать», поди-ка, укроти неистраченную энергию. Вот два товарища, не будучи приглашёнными на бал и оттого обиженные на весь высший свет, седлают боевых коней и взбираются на 2-й этаж дворянского собрания. Гремит оркестр, публика блистает, и пара всадников гордо вальсирует на зеркальном паркете. Красота!
Или – воскресная месса в католическом соборе. Грибоедов незаметно подменяет органиста, сначала играет по нотам, а в самом торжественном месте переходит на залихватскую плясовую Камаринскую!
Какова реакция генерала Кологривова? Нам это покажется странным, но «первый грех перечёркнут вторым»: старый вояка прощает корнета «из патриотических соображений». А дело в том, что когда-то в одноимённой, Камаринской волости (есть разные версии её написания) Царства Польского, ныне это Брянщина, ненавистная местная шляхта жестоко подавила русский бунт. Вот корнет-музыкант и «сделал намёк», заступился по-своему за родного мужика-крестьянина!
«ЧЕТВЕРНАЯ ДУЭЛЬ» И ПОЧЁТНАЯ ССЫЛКА: НЕ АМЕРИКА, А ПЕРСИЯ
Судя по переписке тех лет, скоро Грибоедову наскучило «штабное безделье» и приклеившийся ярлык смутьяна и повесы. После четырёх лет, без четырёх месяцев, воинской службы, он подаёт в отставку и возвращается, для литературных дел, в Санкт-Петербург. И – новый поворот, меняющий судьбу. Печально знаменитая «дуэль четырёх», или «два на два».
Вкратце, это было так. Историки сообщают о семи тогдашних встречах двух Александров Сергеевичей. Пушкин уже вовсю пишет своего «Евгения Онегина». Именно его восхищённые строки о «звезде» той поры, балерине Истоминой, станут тогда роковыми. «Блистательна, полувоздушна, Смычку волшебному послушна, Толпою нимф окружена, Стоит Истомина; она, Одной ногой касаясь пола, Другою медленно кружит, И вдруг прыжок, и вдруг летит...» Польщённой балерине не терпится прочесть эти строки своему любовнику, кавалергарду Шереметеву. Хотя, оказывается, они в ссоре: кавалергард «танцовку» поколачивает, она страдает, ночует у подруги. Грибоедов и друг его, граф Завадовский, случайно узнают «о бесчестии» и заступаются за бедняжку. У Шереметева тоже есть друг, интриган и бретёр Якубович, тот придаёт «делу» циничный характер и настаивает на дуэли. Итог её трагичен: граф Завадовский убивает кавалергарда Шереметева, дуэль Якубовича с Грибоедовым ждёт, по правилам, вынужденная отсрочка (она становится сюжетом для пушкинской повести «Выстрел»).
Проводится следствие, зачинщика Якубовича ссылают на Кавказ, Завадовского - в любимый им туманный Альбион, то бишь в Англию. «Секундант» Грибоедов - уже начинающий чиновник МИДа, вернее, секретарь дипмиссии Коллегии иностранных дел. Кстати, первая его подпись «о неразглашении» стоит рядом с подписями коллег по службе Пушкина и Кюхельбекера. В качестве «почётной ссылки» ему предлагают, на выбор, работу в США и в Персии. Он выбирает второе. По пути на Кавказ происходит та самая, отсроченная дуэль. Грибоедов, и без того винивший себя за случившееся, стреляет в сторону, мстительный Якубович ранит его в кисть левой руки и обездвиживает мизинец. Прощай карьера пианиста! И никто ещё не знает об «услуге» стрелка Якубовича, кстати, примкнувшего к заговорщикам-декабристам. Именно по его «боевой примете», через 11 лет, будет опознано тело дипломата и воина-поэта, растерзанное религиозными фанатиками в Тегеране.
«НАШ СЛЕПОЙ» ВРАЖЬИМ ЯДРАМ НЕ КЛАНЯЕТСЯ
Недавно в продаже появилась книга поэта, писателя и издателя Сергея Дмитриева «Последний год Грибоедова. Триумф. Любовь. Гибель. Историческое расследование». И тут же была раскуплена, таков интерес к нашему непознанному гению. Автор капитального труда - 744 страницы, 5 частей, 20 с лишним глав, и это лишь об одном годе жизни - привёл массу интереснейших архивных данных. Проследовал маршрутами дипломата и путешественника, который, кстати говоря, за 34 года так и не обзавёлся собственным жильём. Если сложить вёрсты от Санкт-Петербурга до Тегерана, (7 командировок туда и обратно) и добавить к ним расстояния: Москва-Казань-Владимир-Брест-Литовск, плюс круги по Беларуси и Царству Польскому, по Крыму и Кавказу, то получится целая кругосветка - 40 тысяч километров, как вдоль экватора! И, заметьте, не в рессорных каретах по столичной мостовой, а в двуколках, бричках, шарабанах, в боевой повозке, верхом на коне, с ночёвками на заезжих дворах и просто в горах, «под небом, ливнем и скалою».
Итак, ещё 4 войны Грибоедова, они уже всерьёз: кавказская, турецкая и две русско-персидские. После «четверной дуэли» поэт быстро взрослеет, его терзает мнимая вина и мрачные предчувствия. Но, оказавшись на Кавказе под началом боевых генералов Паскевича и Ермолова, постепенно приходит в себя. Командирские реляции «в центр» полны описаниями геройских подвигов поэта. Из которых следует, что «наш слепой», такую свойскую кличку, согласно армейскому юмору, дают столичному очкарику, вражьим ядрам не кланяется, шашки неприятеля не избегает, был в кавалерийских атаках и проводником на горных перевалах. А главное - спасителем русских и нерусских православных в тогдашних Чечне и Кабарде, Грузии, Армении, Персии. Лично, под страхом смерти, сопровождал их от Тебриза и Тегерана на родину...
УЖАС, БЕДА, КАТАСТРОФА - ПО-ПЕРСИДСКИ И ПО-ФРАНЦУЗСКИ
И опять Пушкин, как же без него? Это он первым приговорил своего дважды тёзку к бессмертию. Лицейский друг Пущин привёз ему в михайловскую ссылку опасный «список». Переписанный текст уже запрещённой пьесы «Горе от ума». Свет она увидит только через 33 года, (хотя имеется ссылка на постановку в Эривани-Ереване ещё при жизни автора), а пока лишь «ходит по рукам, домам и салонам». Дотошные исследователи насчитали 45 тысяч таких «списков»! Значит, и здесь за Грибоедовым новаторство, как за «крёстным отцом самиздата», не так ли?
В общем, «проглотил» друг Пушкин этот «список», и тут же, восхищённый, дал прогноз: полпьесы уйдёт в народ, в пословицы и поговорки. Что и случилось: мы же с вами, того не замечая, как раз и говорим этим образным языком. Вызываем такси, и шутливо: «Карету мне, карету»! Жалуемся на начальство: «служить бы рад, прислуживаться тошно». Вопрошаем, «А судьи кто?» и мечтаем: «Счастливые часов не наблюдают», и так далее, литературоведы насчитали более 350 крылатых афоризмов! В общем, об этом писано-переписано, о подвиге поэта-драматурга. А о подвиге дипломата и гуманиста Грибоедова? Ведь это благодаря ему, после беспрестанных войн с той же Персией, мы получили долгожданный мир на Востоке (Афганистан, как исключение, только подтверждает правило). Это же он стал главным автором Тукманчайского трактата, по которому мы получили огромные территории и невиданную контрибуцию в размере 20 миллионов рублей серебром. Название местечка, в котором был подписан мирный договор, даже вошло в персидский язык, как синоним ужаса, беды и катастрофы: «Вай-вай, Туркманчай!» (Кстати, по аналогии с французским неологизмом «Березина», этим именем русской реки, при переправе которой были разбиты войска Наполеона – тоже «катастрофа!»)
НАЛОЖНИЦЫ И ЕВНУХИ: ИЗ ГАРЕМОВ – ПО ДОМАМ!
И ещё был 15-й пункт договора, заставивший мусульман-персов вернуть по домам православных пленников, будь то русские или греки, армяне или грузины. Говорят, что именно этот пункт, по сути, «об отъёме живой собственности», был для персов самым чувствительным. И впрямь, кто же захочет добровольно лишиться такого привычного блага, как «ударный рабский труд», в гаремах и прочих местах дармовой эксплуатации? Ведь только у шаха Фетх-Али было 800 жен и наложниц. От них имелось 68 сыновей и 53 дочери, а все потомство насчитывало 935 человек! Конечно, это мелочи по сравнению с монгольской или китайской гаремной статистикой, доходившей до 10 тысяч «единиц», но не о них речь. Шах, по договору от Грибоедова, терял даже «главного по финансам евнуха», армянина по имени Ходжа Мирза Якуб. Что грозило большой бедой - «гяурам» откроются тайны шахских гаремов (гарем так и переводится: «запретное место») и множество других неприятных секретов. Вот, говорят, «верхушка» и возмутилась. И британцы, главные конкуренты России за владычество на Востоке и Шёлковом пути, конечно, тут же подсуетились, «подогрели наркотой» толпу религиозных фанатиков и устроили страшную резню в резиденции русского посланника...
Недавно эту версию вновь оживил наш легендарный режиссёр Никита Михалков, поведав в Госдуме РФ об очередной, увы, неудавшейся, попытке снять фильм о Грибоедове. В архивах МИДа, по словам Никиты Сергеевича, раскрыты сенсационные документы. О том, что тогдашний глава внешнего политведомства, граф Нессельроде, был тайным агентом британской разведки. О деталях «выкупа» для императора Николая I, который получил от Персии уникальный алмаз «Шах» (88 каратов, хранится в Алмазном фонде РФ) и, в ответ, закрыл «дело Грибоедова».
ПУСТЬ МОЛОДЁЖЬ «ПОСТИТ ЕГО ЛАЙФХАКИ»
И ещё, скажите, ну, не мистика ли? Почему-то именно в эти «грибоедовские» дни, 17 января, Москву посещает президент Исламской Республик Иран, бывшей Персии, Масуд Пезешкиан. И подписывает с нами долгосрочный стратегический договор. Нет, это уже не «Вай-вай, Туркманчай!», не то время. Договор - взаимовыгодный и, что называется, всеобъемлющий. Почитайте 47 пунктов на сайте Кремля: тут всё, от военного-политического и экономического сотрудничества до развития транспорта, туризма, обучения и прочего.
Мне кажется, Александр Сергеевич был бы доволен таким продолжением своих дел: «Договор» потомки развивают, «Горе от ума» ставят в десятках театров России, и не только её, вальсы звучат, как живые. Недавно даже дискуссия такая наметилась. 33-летний музыкант-виртуоз Артур Страхов, явный последователь нашего гения по части многогранности (выпускник Московской консерватории, пианист, гитарист и, с учётом нынешних трендов, блогер-миллионник, продюсер, медиа-футболист и проч.), откликнулся на просьбу «Комсомолки». Проанализировал «нотный стан» грибоедовских «ми минор» и «ля бемоль мажор», сравнил даты выхода «хитов» Шопена, Глинки и Чайковского, и выдвинул версию «о замечательных творческих заимствованиях». Музыкальный «дипстейт», конечно, возмутился: «не замай!», и дискуссия как-то затихла. А зря, ибо она тоже о том, что Александр Сергеевич – человек современный. Настоящий герой нашего времени. Ведь, согласитесь, народу, особенно, молодёжи, и тем более сегодня, нужны такие герои, культурно-исторические скрепы. Почему бы, например, не осовременить «Грибоеда», как звали его на Востоке. Пусть появится и живёт себе что-то вроде модного брэнда - в соцсетях и на футболках, на музыкальных и книжных фестивалях. Пусть кто хочет «постит его лайфхаки». Как, скажем, быстро, по-грибоедовски, стать полиглотом. Для многих же это загадка: ладно, если в детстве освоишь пошагово основные европейские языки, а каково было, получив «приказ на Восток», срочно подковаться в плане хинди, по-армянски, грузински, персидски, и, главное, вооружиться арабским, языком священного Корана! Или такой «лайфхак»: «как избавиться от ненавистной робости?» Нам, конечно. незачем, подобно кавказскому храбрецу, стоять под градом пуль и ядер, но идея, согласитесь, достойная – вытравить из себя страх перед опасностью.
С КЕМ ЖЕ ВЫ, ГРАЖДАНИН ГРИБОЕДОВ?
Что за вопрос? Ответ тут однозначен. Уж точно не с теми, кто бросает Родину в час испытаний. Он презирал трусливых приспособленцев, ищущих выгоду во всём и любой ценой, даже через предательство. Самоназванную «элиту», всегда неблагодарную, чванливую и самодовольную, он называл «повреждённым классом полуевропейцев», звучит настолько современно, что можно ввести в оборот.
Кого любил? Конечно, маменьку, полагая святой обязанностью поддерживать родителей, но жить предпочитал раздельно. Крепко допекала хлопотливая Настасья Федоровна, норовя своим «мильоном связей» оградить сына-«карбонария» от реальной жизни. Любил друзей, тут разговор особый. Царя-императора чтил в той мере, в какой учёному, юристу, нужна опора на законность и право, а не на бунт и тайный заговор. Имел проницательность «раскусить» даже главного своего начальника, хитрого графа Нессельроде («что страшнее, наши черти или персидские ножи?»), который всячески замалчивал передовые грибоедовские идеи, вроде создания Русской Закавказской торговой кампании, в пику британской Ост-Индской. Имел мужество быть выше мелких распрей, равно дружелюбный к воюющим меж собой западникам и славянофилам. Да, был арестован в крепости города Грозный, выдержал полгода следствия, но не предавал он декабристов, просто вёл себя по совести, согласно убеждений, вот и получил от Николая I заслуженный «очистительный аттестат». И вообще, «А судьи кто?».
Любил Москву, «но странною любовью». С одной стороны: «Отечество, сродство и дом мои – в Москве!» С другой: «...В Москве – всё не по мне, праздность, роскошь, не сопряженная ни с малейшим чувством к чему-нибудь хорошему. Ни в ком нет любви к чему-нибудь изящному. Все погрязли в свои сплетни и мелкие делишки…»
Злые языки, которые «страшнее пистолета», говорят, мол, вот «Москва Фамусова» и ответила зеркально: у коренного, потомственного московита Грибоедова нет здесь ни дома, ни музея, ни даже улицы его имени. Хотя, надо же, в наличии даже «грибоедовский ЗАГС»! Да, имелась тут когда-то улица Грибоедова, но «гибкие перестройщики» чохом вернули ей историческое название: Малый Харитоньевский переулок. И у Булгакова в «Мастере и Маргарите» упоминается «Дом Грибоедова», на самом деле не имеющий к нему никакого отношения. А памятник поэту на Чистых прудах! Да, он единственный и есть, но при чём тут Чистые пруды? Может, при том, что в нескольких кварталах отсюда, на Мясницкой, 42, жил в усадьбе Барышникова закадычный друг Степан Бегичев, он и приютил поэта, чтобы сочинял в тиши свою бессмертную комедию. Сейчас тут пресс-особняк «АиФ», спасибо ему за выразительную мемориальную «доску». Есть ещё одна, на Новинском бульваре,17, на месте бывшего дома Грибоедовых, где тоже пара деловых офисов. Но разве для великой Москвы и её великого сына этого достаточно?
«ТЕПЕРЬ Я ИСТИННО ЧУВСТВУЮ, ЧТО ЗНАЧИТ ЛЮБИТЬ»
Еще была настоящая любовь. К несравненной княгине Нино. У 16-летней дочери великого грузинского поэта и мыслителя, воина и общественного деятеля, князя Александра Чавчавадзе имелся длинный список женихов - помоложе, побогаче, породовитей. Но она выбрала его, вернее, они выбрали друг друга.
«Душенька... Бесценный друг мой, жаль мне тебя, грустно без тебя...Теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя - и тоска исчезала, теперь чем далее от тебя, тем хуже. Потерпим ещё несколько, ангел мой, и будем молиться богу, чтобы нам после того никогда более не разлучаться...»
Из последнего письма другу-дипломату, «русскому греку» Константину Родофиникину: «...Мало надеюсь на свое умение, и много – на русского Бога. Еще доказательство, что у меня государево дело первое и главное, а мои собственные ни в грош не ставлю. Я два месяца как женат, люблю жену без памяти, а между тем бросаю ее здесь одну, чтобы поспешить к шаху ...»
И он поспешил, педант-дипломат никогда не опаздывал, и больше уже никогда не вернулся. Узнав о трагедии, Нино падает в обморок и лишается ребёнка. Одинокая вдова, которую назовут «Чёрной розой Тифлиса», переживёт Грибоедова на 28 лет и умрёт от холеры. На могиле мужа, на горе святого Давида в Тифлисе, остались её слова «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»
ЕГО ПЫТАЛИСЬ ЗАБЫТЬ, НО НЕ ВЫШЛО
А вот что пишет Александр Пушкин в своем «Путешествии в Арзрум»: «...Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. «Откуда вы?» - спросил я их. «Из Тегерана» .- «Что вы везете?» - «Грибоеда». Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис..»
Спрашивается, зачем Пушкину была нужна эта «поэтическая мистификация»? Ведь прах его друга уже 6-й год как покоился в «печальных грузинских чертогах». Оказалось, она была нужна для того чтобы, пусть таким странноватым, но, выходит, единственно возможным способом, напомнить читателям имя, на которое был наложен высочайший негласный запрет. Эта важная деталь характеризует особенности того времени: «Мавр» сделал своё дело, упоминание о нём вредит госинтересам, забудьте.
Да, имя Грибоедова возрождалось и очищалось, не просто и не сразу, так бывает. Главное, что оно – живёт, что мы его не забыли. И никогда уже не забудем.
КАК ВТОРАЯ НИНО ЗАЩИЩАЛА ПЕРВОГО САНДРО
Он не только первым создал классическую комедию и русские вальсы, жанр самиздата и «боевую дипломатию». Он «открыл миру» Кавказ и Персию, и даже печальный мартиролог - список поэтов, ушедших слишком рано, убиенных на взлёте всенародной славы - от Пушкина и Лермонтова до Есенина и Маяковского, Высоцкого и Талькова... Даже соперничавший с ним, впоследствии наместник на Кавказе Мураввьёв-Карский, вынужден был признать: «...Грибоедов в Персии заменял своим лицом 20-тысячную армию... Погиб, одержав совершенную победу...И никто не признал ни заслуг его, ни преданности, ни полного и глубокого знания своего дела...»
Пушкинский упрёк в том, что « мы ленивы и нелюбопытны...», заметьте, идёт после слов о Грибоедове: «Написать его биографию было бы делом его друзей; но замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов...»
Или такие, казалось бы, разрозненные факты. В Театральном музее имени Бахрушина хранится старообрядческий альбом с изображением Грибоедова в виде святого. Откуда оно? Может быть, от тех вызволенных на Кавказе пленников, среди которых были и старообрядцы? Или, вернёмся в недавнее время, когда экс-президент Грузии Саакашвили вздумал было уничтожить память о русском гении. Кто первым ему помешал? Это была женщина по имени Нино, тогдашняя глава парламента Нино Бурджанадзе. Случайно ли такое?
И последний вопрос, где же в Москве нам почуять «ауру поэта», если нет ни дома его, ни музея? Предложу: идите в библиотеку №1 имени А.С Грибоедова, что на Большой Переяславской, 15. Конечно, это не помпезный особняке, как на Мясницкой. Это типовая «брежневская многоэтажка», зато на входных дверях, как в почётном карауле, вас лично встретят «Нино и Сандро» в полный рост. В фойе – его прекрасный бюст. А в парадной комнате «под старину» 30-летний библиотекарь Сергей Михальченко, возможно, даже продемонстрирует особый раритет. Увесистый фолиант в бархатистом малиновом переплёте с золочёным обрезом. Это пьеса «Горе от ума», изданная в 1913 году товариществом «Р. Голике и А. Вильборг», с работами прекрасного, но, увы, почти забытого художника Дмитрия Кардовского, смотрите его портрет кисти великого Ильи Репина. Судя по каллиграфически выполненной надписи о дарении, чернила даже не потускнели, хорошая была традиция. Скинулись 4 библиотеки, что постарше: имени Пушкина, Гоголя, Толстого и Ключевского, и преподнесли младшенькой, всего лишь 1910 года рождения, прекрасный подарок. И нам, выходит, тоже досталось. Спасибо главному библиотекарю Ксении Данилюк за иллюстрации к тексту от самого Кардовского, а не из банального интернета. Иначе смотрится, правда?
Автор: Борис ВИШНЕВСКИЙ