Анна Имерлишвили: «Рома, ты как-то писал такую классную штуку. Правда, это было давно, три года назад. Заливайся силой и здоровьем, а не бухлом. Занимайся любовью, а не трахайся без обязательств. Дружи, а не будь в тусовке. Ты сам к себе прислушался после этого?»
Роман Маякин: «Мы живем в иллюзии. Иллюзии того, что я дойду до определенного этапа и буду счастлив. Я получу определенный социальный или финансовый какой-то уровень и буду счастлив....»
Но Роман, дойдя до этапа популярности, до момента общения в определенных кругах, разочаровался. «Я понял, что мне это всё не нравится. Мне хочется чего-то другого, мне хочется найти человеческую близость какую-то. А потом, впоследствии, наверное, я понял, что мне захотелось найти эту близость изначально вообще с самим собой».
Он понял, что установки от семьи, института и общества в целом не делают его счастливым. «И меня это не делает счастливым.... То есть верю в то, что всё будет хорошо. И это помогает избавляться и от страхов, и от зависимостей, и от созависимости с какими-то людьми. Я понимаю, что для того, чтобы мне быть счастливым, мне не нужно много людей, много денег. Мне нужен один человек. Мне нужен комфортный диалог с самим собой. Мне не нужно каким-то образом себя увеселять. И это такой достаточно долгий путь для меня был, который сейчас продолжается, увеличивается, и я этому рад.»
В интервью была затронута тема переосмысления себя и жизни, ведь «... человек, пережив даже маленькую потерю, застревает в этом на 5-10 лет или вообще на всю жизнь».
Анна: «Откуда эта лёгкость? Это как раз то наследство, которое тебе отдали родители, и ты пошёл это нести дальше? Или это через боль вынесенное? Или что это?»
Роман: «Да кто ж его тут знает... Может, это сила рода какая-то? Я знаю, кто у меня бабушка с дедушкой, да и, собственно, и все. А за мной же стоит огромное количество людей. На меня огромное влияние произвело то, что я потерял семью, которая у меня была. Она была достаточно крепкой. И я прям считал, что вот все хорошо...»
Роман рассказал про чувство тревожности, которое его часто преследовало и преследует. «В итоге мы все хотим в какой-то определенный момент прийти и обняться с мамой, и почувствовать себя в этом детстве, почувствовать себя в этой безопасности. И я вызываю у себя эту тревогу для того, чтобы почувствовать себя с мамой.»
Речь шла и об алкоголе как об определенном пути на дно.
«Нужно дойти до своего дна, побывать там и дальше понять, готов ты уже крышку этого дна открыть и дальше куда-то нырнуть. Либо ты не хочешь. Я поэтому сейчас не пью и всем это рекомендую делать. Мы разговаривали с Никитой Ефремовым, который прошел тоже определенную историю с этим. Мы говорили о том, что человеку нужно на этом дне оказаться. для того, чтобы выходить в какую-то другую историю, уже более с открытыми глазами, более осознанно. И я говорю к тому, что вот это ощущение… какого-то кошмара, который произошел, когда уже похоронил маму и понял, что, собственно, я один. Вот это ощущение какого-то ужаса, оно было не связано с тем, что там у меня было образование, я понимал, что я могу идти работать, что у меня в плане каких-то моих потребностей при желании я их закрою и они будут. Но человеческий фактор, который в близости человеческой, которая у меня была с родителями. Этого уже не будет».
С возрастом и определенным опытом ценности меняются. Пришло понимание, что «не надо много друзей, достаточно одного, достаточно двух, что дети — это круто, и это не только продолжение рода. Это тоже вот про эту связь необъяснимую, когда у тебя появляется рядом человек, который очень похож на тебя. И мне кажется, что выше чего-то этого не существует. Ни профессии, ни денег. Ничего».
Медитация и молитва как способ услышать себя.
Вопросы семьи и отношений были одними из главных в этой беседе.
Анна: «В момент, когда у тебя уже есть ребенок, и ты разъединяешься с этой семьей, и ты становишься как бы отдельной личностью, независимой, и твой ребенок остается в другой семье. Ты легко это прошел, этот путь?»
Роман: «Отношения, конечно, были испорчены. И понятно, что супруга хотела разделить, что всё: вот этот ребёнок в моей семье, а ты ушёл куда-то. Я пытался объяснить, что я никуда не ушёл от ребёнка. Это длилось три года. И я страдал из-за этого очень сильно. Но я понимал, что лучше сделать так, чем оставаться и ненавидеть себя, ненавидеть того, кто рядом, и ребенку ничего хорошего от этого не будет. Это тяжелый очень шаг».
«Спаси себя, и хватит с тебя. Ты всегда конкретно знаешь, что ты хочешь. Вот прямо в данную секунду. Вот ты сейчас хочешь мороженое? Хочешь ты мороженое?» — «Я? Сейчас? Холодно мне, нет.» — «Не хочешь. У тебя на данную секунду есть стопроцентный уверенный ответ. Ты дальше себя можешь начать убеждать: мороженое сладкое, оно вкусно, я сейчас и куртку надену. Буду, хочу. Ты себя переубедила. Но если прислушиваться к себе в каждый момент, в данную секунду, у тебя внутри всегда лежит решение. Вот это решение внутри, оно всегда знает, что хорошо, а что плохо... Это всегда в тебе есть. Это просветление. Это что-то невероятное. Просто это надо увидеть. А для того, чтобы это увидеть, нужно натренировать свое внимание. И медитация — это как раз тренировка своего внимания. Или молитва, понимаешь? Я начал молиться в последнее время. Это потрясающая штука. Ты сидишь и повторяешь «Господи помилуй, Господи помилуй». Ты освобождаешь свою голову от других каких-то мыслей, которые у тебя всё время идут невероятным потоком. И благодаря тренировке этого внимания ты в какой-то момент можешь услышать себя».
Одиночество – это миф.
О свадьбе в Грузии, было ли это игрой? Ведь свадьба была весьма спонтанной.
Роман: «Да почему же поиграть? Нет. Невозможно сесть и одному в чем-то разобраться. Для того, чтобы в чем-то разобраться, тебе нужен обязательно второй человек. Недаром нас так разделили, и недаром, что мы только вдвоем можем произвести жизнь. Почему мне этого хотелось? Мне хотелось найти человеческую близость. А с чем это сопряжено — со свадьбой или не со свадьбой? Это всё попытки как бы куда-то зайти в то, чтобы стать ближе».
У Романа было два брака. «Они все очень сильно меня разорвали просто на куски. Я очень переживал из-за этого. Но переживал для того, чтобы прийти к определенному пониманию себя, что мне вообще нужно, куда я хочу двигаться. И ... мне встретился человек, с которым я могу идти в эту близость».
Как жить проще? Будь честен с собой.
Анна: «Что ты делал во время ковида?»
Роман: «Я отдыхал. Это тоже было сложное время, потому что оно тревожное очень. Мы вообще последние несколько лет живем в очень тревожном состоянии. Мы не понимаем, что будет завтра. Я недавно услышал, что такое свобода. Это уровень твоего восприятия неопределенности. Чем это больше, тем ты больше свободен. Мне очень нравится это определение свободы».
«Это же годами, поколениями что-то закладывается нам в голову. Как нужно жить. Что хорошо, а что плохо. И это у нас у всех с кровью, с молоком матери еще у нас впиталось все. И для того, чтобы это разрушить, это невероятно сложный процесс. И болезненный».
Амбиции нужны?
В интервью Анна подняла вопрос амбиций, есть ли они в Романе Маякине? И что такое амбиции в принципе?
«…а для чего еще идти в профессию? Конечно, это какие-то свои амбиции удовлетворить.... Для того, чтобы получить «Оскар», надо хорошо сыграть, а не просто приехать в Америку и сказать, вот он я, берите меня. Для этого нужно дойти. Я для себя понял, что у меня в жизни никогда не бывало такого. Мне везет, я удачливый парень. Но у меня не было никогда такого, что я пришел, и вот он сразу суперприз. Я поступил во все пять, во всех пяти вузах прошел все туры. Я не вышел из института и не отснялся сразу у Михалкова. Хотя я отснялся у Михалкова, но мне это не принесло какой-то популярности. У меня были плохие сериалы. потом чуть-чуть получше, потом роли поинтересней. И потихоньку-потихоньку идёт. Сейчас из сериалов я начинаю выходить на большие экраны. Но я не могу сказать, что это супергосударственные какие-то проекты многомиллионные. Хочется. Конечно, хочется. Но я понимаю, что на данном этапе так. И все, что я могу в этом сделать, я честно и искренне делаю. Плохой сценарий - я не отказываюсь. Но я говорю, что мне не нравится сценарий, давайте его поменяем»
«Недавно мы сидели, переписывали сценарий, который в итоге утвердили, и сейчас у меня появились амбиции: а почему бы не написать этот сценарий? Но это пришло не сразу».
При этом отдельно за работу над сценарием Роману не заплатили, но работа была для него новая и интересная.
«И если из этого еще и неплохой фильм получится, я вообще буду счастлив».
То же самое касается записи песни «Сектора Газа», которая не нравится Роману, но всё же песня была записана.
Амбиции – это не только сделать что-то хорошо и получить за это много денег, но и сделать что-то новое и интересное, получить опыт, вырасти, развиться, понять о себе что-то.
Про образование.
«...школа-студия «МХАТ» лучшая в плане классического образования актерского, где рассказывают, что такое драматургия, что должно быть в сценарии, чтобы ты смог в это сыграть. Потому что сейчас пишется сценарий, который сыграть невозможно. И я понимаю, как это нужно писать. Понимаешь, постепенно вот так оно все начинает. И я думаю, что рано или поздно получится сделать те истории, которые я хочу».
Про французское кино. И не только.
Роман: «Мне нравится очень французское кино. «Он и она» фильм. Прекрасная эпоха. Мне нравится их юмор. Там живые люди. Ты сначала подключаешься к персонажу, потому что он живой и настоящий, а потом этого живого и настоящего персонажа погружают в невероятно какую-то дурацкую эпоху. При этом мне нравятся жанровое кино. Например, «Жизнь прекрасна». Ты смотришь первые 15 минут и понимаешь, что все играют немножко в плюс в большой. Или сейчас я посмотрел, прям рекомендую посмотреть «Вилли Вонка» 2023 года. Очень круто сделано. Все в жанре, все классно».
А вот «Бременские музыканты» на взгляд Романа не доработали.
«Что-то с масками. Все хорошо, прям мир создали, классно. Но что-то с масками. Сделали бы маски подобрее, я бы вообще в восторге был».
Анна: «Как происходит твоё профессиональное взросление? В рамках экспериментов кино, в процессе съёмок? Или у тебя есть отдельные ещё какие-то техники, в которых ты наблюдаешь за своим ростом именно в профессии?»
Роман: «Профессия, рост профессиональный идёт параллельно с человеческим, с каким-то ментальным ростом. По-другому не бывает. Большие деньги нельзя дать ребенку, он не знает, что с ними делать. Или истории, когда деньги, выигранные в лотерее, не приносят человеку счастья. Это энергия. Это огромная энергия. Но это энергия, которая позволяет что-то делать. Эта энергия либо сожрёт тебя, либо поможет двигаться дальше. Либо ты будешь обслуживать уже эту энергию. Мне кажется, это в любой профессии идёт параллельный рост –профессионально-человеческий. Есть люди, которые зацикливаются на профессии, но при этом у них не остаётся энергии на какую-то другую, на жизнь человеческую».
Люди не меняются?
Роман: «Ты не найдешь человека, который сто процентов тебе подходит. Что-то где-то нужно поменять. И я уверен, что люди меняются. Это идиоты не меняются. Каждому человеку нужно меняться. Он каждый день меняется. Ты просыпаешься другой».
Анна: «Знаешь, людям иногда нужна подробная инструкция, что значит поменяться? Изменение человека — это изменение неких привычек, 90 % людей рождаются и живут всю жизнь, в том месте, где родились, то есть не меняют даже местоположение, район, город и так далее, да, вот этих резких движений человек боится» ...
полную версию беседы смотрите в VK или в Rutube и оставляйте свои реакции