Благодарю за внимание! Читаем👇
- Здесь бывают все: полуразрушенные, слюнявые старцы и мальчики - кадеты и гимназисты,.. бородатые отцы семейств,.. почтенные профессора с громкими именами, и воры, и убийцы,.. глухонемые, слепые, безносые, с зловонным дыханием, плешивые, трясущиеся, покрытые паразитами. Приходят свободно и просто, как в ресторан или на вокзал… И женщины с равнодушной готовностью… удовлетворяют как машины их желания, чтобы тотчас же после них… принять третьего, четвертого, десятого мужчину, нередко уже ждущего своей очереди в общем зале;
- И так без конца… живут они в своих публичных гаремах странной, неправдоподобной жизнью, выброшенные обществом, проклятые семьей, жертвы общественного темперамента, клоаки для избытка городского сладострастия - четыреста глупых, ленивых, истеричных, бесплодных женщин;
- …у каждого оставался еще в душе темный след сознания, что вот сейчас они собираются сделать нечто ненужно-позорное… И у каждого было стремление довести себя через опьянение до того туманного и радужного состояния, когда все - все равно и когда голова не знает, что делают руки и ноги и что болтает язык. И должно быть… все случайные и постоянные посетители Ямы испытывали в большей или меньшей степени трение этой внутренней душевной занозы;
- …страшны вовсе не громкие фразы о торговле женским мясом, о белых рабынях, о проституции… Нет, ужасны будничные привычные мелочи, эти деловые, дневные, коммерческие расчеты, эта тысячелетняя наука любовного обхождения… совершенно растворяются такие чувства, как обида, унижение, стыд. Остается сухая профессия, контракт, договор, почти что честная торговлишка… в этом-то весь ужас, что нет никакого ужаса!
- Страшнее всяких страшных слов, в сто раз страшнее, какой-нибудь этакий маленький, прозаический штришок, который вас точно по лбу ошарашит. Возьмите хоть здешнего швейцара Симеона. Уж кажется, по-вашему, ниже некуда спуститься: вышибала в публичном доме, зверь, почти наверно убийца… А знаете ли на чем мы с ним сошлись и подружились? На пышных подробностях архиерейского служения… Религиозен необычайно!.. ведь только в одной русской душе могут ужиться такие противоречия!
- Умер один мой приятель, пехотный капитан… мне пришлось одевать его для последнего парада. Я взял его мундир и стал надевать ему эполеты… у меня никах не выходит петля… Копошусь я над этой ерундой и вдруг мне в голову приходит самая удивительно простая мысль, что гораздо проще и скорее завязать узлом - ведь все равно никто развязывать не будет. И сразу я всем своим существом почувствовал смерть… печальное сознание о невозвратимой, неизбежной погибели всех наших слов, дел и ощущений, о гибели всего видимого мира;
- …наши русские художники слова почему-то до сих пор обходили проституцию и публичный дом… У нас, видите ли, пишут о сыщиках, об адвокатах, об акцизных надзирателях, о педагогах, о прокурорах, о полиции, об офицерах… Но ведь все эти люди - сор… есть две странных действительности - древних, как само человечество: проститутка и мужик… Я вас спрашиваю: что русская литература выжала из всего кошмара проституции? Одну Сонечку Мармеладову?
- Судьба русской проститутки - о, какой это трагический, жалкий, кровавый, смешной и глупый путь! Здесь все совместилось: русский бог, русская широта и беспечность, русское отчаяние в падении, русская некультурность, русская наивность, русское терпение, русское бесстыдство;
- И вся эта шумная чужая шайка… эти сотни тысяч ненасытных, разгульных зверей в образе мужчин всей своей массовой волей кричали: «Женщину!»
- …этих двуногих подлецов я нарочно… заражаю человек по десяти… Пускай они гниют, пускай переносят сифилис на своих жен, любовниц, матерей, отцов, и на гувернанток, и даже хоть на прабабушек;
- …когда мне было десять с половиной лет, моя собственная мать продала в городе Житомире доктору Тарабукину. Я целовала его руки, умоляла пощадить меня, я кричала ему: «Я маленькая!» А он мне отвечал: «Ничего, ничего - подрастешь».. он потом пустил это как ходячий анекдот. Отчаянный крик моей души;
- …погляди на меня - что я такое? Какая-то всемерная плевательница, помойная яма, отхожее место… тысячи человек брали меня, хватали, хрюкали, сопели надо мной… ах! Как ненавижу я их всех!
- Все во мне эта жизнь выела, кроме злости. Да и вялая я, и злость моя вялая;
- Доктор производил осмотр с удивительной быстротой. Вот уже около двадцати лет, как ему приходилось каждую неделю по субботам осматривать таким образом несколько сотен девушек… Думал ли он когда-нибудь о том, что перед ним живые люди, или о том, что он является последним и самым главным звеном той странной цепи, которая называется узаконенной проституцией?
- …он уже видел, что случилось какое-то недоразумение, в котором требуется его профессиональная жестокость и сила;
- На крики пришел доктор… Именно пришел, а не прибежал. Увидев, в чем дело, он не удивился и не взволновался: за свою практику городского врача он насмотрелся таких вещей, что уже совсем одеревенел и окаменел к человеческим страданиям, ранам и смерти;
- Он имел такую наружность, которая среди тысяч бросается в глаза, - наружность покорителя душ и победителя сердец, глубоко-честолюбивого, еще не пресыщенного жизнью, еще пламенного в любви и никогда не отступающего перед красивым безрассудством;
- …периоды ущерба сознания;
- …ей в ее яме гораздо лучше, чем нам в нашей… Посмотрите, как на свете хорошо!.. Одни только мы - девки - мусор придорожный
Благодарю за внимание!
Читаем👇