Шестиклассник Брусницын сбил сосульку палкой и, перешагнув через бриллианты осколков, хмуро побрел дальше. Двойка в дневнике на все лады распевала о шикарной взбучке, которая ждёт его дома. Утром ему под ноги метнулся черный котёнок. Любой другой ребёнок сразу бы вспомнил про примету и пошёл в школу другой дорогой, но только не Брусницын. Коля Брусницын не верил в приметы. Поэтому он сунул котёнка за пазуху и притащил его в школу. Не домой же его было нести? Он и так опаздывал. На уроках котёнок сладко спал в рюкзаке и вёл себя на удивление тихо. Так тихо, что даже соседка по парте, Аська Мармеладова, отличница и зазнайка, ничего не заподозрила. А вот Колька нервничал. Как там эта козявка в рюкзаке? Есть, небось, хочет, молоко пить? От этих нервов все теоремы из головы начисто вылетели, зато в дневнике поселилась жирная двойка - первая в этом году. С обеда Колька притащил котлету и украдкой скормил её котенку. Мелкий схомячил жареный хлебный фарш, сидя на учебнике русского и географии, и снова уснул. Видимо, предновогодние морозы так его настудили, что теперь, в тепле, разморило и погрузило в живительный сон. Плюс котлета. Целая. Ему одному. В общем, он вёл себя так тихо, что к последнему уроку даже Брусницын про него забыл и чуть не заорал, когда полез в рюкзак за пеналом, а схватил тощий пушистый бок. Так вот черный сорванец и отоспал все уроки, и сейчас ехал в рюкзаке, на спине Брусницына, к нему домой. Только Колька не особо торопился, из-за двойки, так как дома бабушка с порога об отметках спрашивала. А он врать не умел. Он бы, может, ещё пару кругов по парку навернул, но котейке, видимо, стало холодно в сумке и он разразился громким мяу-у-у. Пришлось мчать к дому.
- Коленька, внучок, вернулся, родимый! - как обычно расплылась в улыбке Матрена Андреевна, открыв дверь. - А я щей наварила, да пирогов настряпала, ух и румяные получились, раздевайся скорее, обедать будем, - нараспев тараторила она, забирая рюкзак. - Как оценки в школе?
Вот оно, подумал Колька и приготовился получить по полной. Его никогда не били, даже особо и не ругали, но он, почему-то, всегда ждал нагоняя. Только он открыл рот, чтобы признаться, как рюкзак, в руках Матрены Андреевны, разразился душераздирающем воплем.
Блокадница Матрена характер имела стойкий, а посему рюкзак не откинула с визгом, как это сделала бы мама, а молча вытянула руку вперёд и спросила:
- Это что? Кот?
- Котёнок, - кивнул Колька и добавил: - Черный.
- Голодный?
- Поел бы, - засопел Колька, - щей, со сметаной. А с чем пироги?
- Да не ты, - буркнула бабушка и полезла в рюкзак.
- Я ему свою котлету скормил...
- Батюшки, блохастик какой...
Матрена Андреевна двумя пальцами, за шкирку, выудила, истошно кричащего, котенка и потащила его в ванну.
- Переодевайся, мой руки и за стол, - крикнула она из ванны, под журчание воды и мяуканье.
Два раза повторять Кольке не надо. Тем более про оценки, под эту кутерьму, забылось.
Он уже сидел за столом, когда появилась бабушка с голосившим полотенцем, из которого вытряхнула взъерошенный черный комок.
- Экий горлопан, - проворчала она, наливая в блюдце молоко. - Ешь, сердешный, вон тощий какой, одна шерсть. Руки помыл? - это уже Кольке.
- Угу, - шмыгнул тот носом.
- С капустой и яйцом пироги, - Матрена поставила блюдо на стол и стала наливать парящие щи в тарелку.
Следующие несколько минут прошли в тишине, под звон ложки и урчание котенка, который расфыркивал молоко, не веря своему счастью.
Матрена, оперевшись подбородком на кулак, с умилением глядела на внука и черное недоразумение.
Когда Колька, сыто отвалившись от стола, сладостно улыбнулся и произнес:
- Спасибо, ба, очень вкусно.
А котенок, вылакав всё молоко и подтерев языком капли с пола, забился под батарею и заурчал, Матрена Андреевна затребовала полный отчёт, откуда сие чудо появилось в Колькином рюкзаке.
Ловко обойдя полученную двойку, Колька рассказал всё с самого утра.
- Так, прям, все уроки тихо и просидел? - неверующе прищурилась бабушка.
- Прям так.
- Ишь ты, Штирлец какой.
Про советского разведчика Колька знал, они, с покойным дедом, все семнадцать мгновений посмотрели кругов пять.
- Хорошо, что не Мюллер, - хихикнул Колька.
- Не надо нам здесь Мюллеров этих, - махнула, засмеявшись, бабушка полотенцем. - Так что с оценками-то?
Котёнок с животом-шаром выкатился из под батареи и на одной ноте издал протяжный мяв.
- Куды тебе есть-то? Лопнешь. Малахольный...
- Может он в туалет хочет? - робко предположил Колька, смахнув испарину со лба.
- Ох, ну, конечно! Прости, малец, дуру старую...
Матрена засуетилась, подыскивая, что бы, временно, приспособить под лоток. А Колька ловко подсунул отцовскую газету котенку под нос. Тот обнюхал её на предмет интересных новостей, нашёл их недостаточно увлекательными и напрудил огромную лужу прямо на снимок местного депутата.
- Вот и мне он не нравится. Хапуга и обманщик, - изрекла бабушка. - А Штирлец его сразу раскусил. Колька, чего сидишь, звони матери на работу, пущай в магазин заедет за причиндалами для нового члена семьи. И курицу пусть возьмёт, одним молоком сыт не будешь!
Взбучка откладывалась. Двойка нетерпеливо ждала своего часа...
Алиса Атрейдас
