Этот неприятный день, наконец-то, подходил к концу. Следующий день наступил очень быстро. Девчонки должны опять отправиться в школу и вновь погрузиться в эти неприятные впечатления. Люба, Ольга и Наташа договорились с утра встретиться у раздевалки, а потом вместе пойти на уроки. Они решили держаться друг друга, так они чувствовали себя более уверенно.
Всех, конечно, в первую очередь интересовало, придёт ли сегодня Света в школу. А если появится, то, как объяснит им случившееся вчера. Как ответит на главный вопрос: «Почему не открыла дверь?» То, что за дверью вчера кто-то стоял, девчонки не сомневались.
С этой мыслью девчонки вошли в свой класс, который по расписанию значился на втором этаже. Начиная с пятого класса, в школе стали вводить кабинетную систему, согласно которой ребята бегали по кабинетам, закреплённым за конкретным предметом. И оставалась ещё часть предметов, которые проводили в кабинетах, закрепленными за каждым классом.
Сегодня первый урок проходил именно в таком кабинете. До начала урока оставалось ещё почти двадцать минут, ученики постепенно подходили, но «публики» собралось уже достаточно много.
Первым делом троица, конечно, оглядела класс и не увидела Светы. Кто-то из мальчишек поинтересовался:
- Ну что, где ваш многострадальный фонтан?
Никто не хотел иронизировать, просто так послышалось. Красочное описание вчерашних событий не замедлило прозвучать:
- Фонтана нет, и пока не предвидится.
- Воду отключили. И нас в квартиру даже не впустили.
- Будем делать заново.
Перебивая друг друга, можно сказать, взахлеб, обиженная троица высказала все свои претензии к отсутствующей участнице проекта. Класс слушал с интересом, живо реагировал, и сочувствовал, похоже, искренно.
- Заболела специально.
- Могла бы отдать вам всё приготовленное, или занести сначала в школу, а потом болеть.
- Кто бы сомневался…
Чувствовалось, что класс медленно, но верно становился на сторону пострадавшей троицы. И ещё, оказывается, к Светке Левиной относились так себе, не очень… Кто предложил эту идею, сейчас сказать трудно, возможно, кто-то из пострадавших, но в воздухе очень тихо прозвучало слово «бойкот». После этого какое-то время стояла тишина, все обдумывали и примеряли на себя прозвучавший приговор сообщества класса. Воспринималось это одновременно угрожающе и возбуждающе. Потом от нескольких человек поступило чёткое предложение объявить Светке бойкот за то, что подвела своих товарищей и махнула на них рукой.
- Нечего с ней разговаривать!
- Она, видите ли, не хочет общаться, и с ней не надо.
- Пусть на себе прочувствует и поймет, что класс – это сила.
- Совершила проступок – отвечай.
Прозвенел звонок на первый урок – русский язык, а это значит, что 6Б отправился «в объятия» классного руководителя, Ии Владимировны. У неё особо не забалуешь, все приготовились заниматься серьёзно. Хотя всем, конечно, хотелось обсуждать возможный бойкот, перемалывать всю эту историю снова и снова, но надо терпеть до перемены. Класс начал постепенно успокаиваться и включаться в работу. Правда, надо сказать, что Ия Владимировна что-то почувствовала.
- Смотрю я на вас, вы с самого утра находитесь в каком-то возбуждённом состоянии. Прекращайте переговариваться и отвлекаться, включайтесь в урок.
Ей бы дать педагогическую слабину и поговорить с классом, вдруг бы получилось избежать этой экзекуции для Светы. Но вместо этого от неё звучало более привычное:
- Ребята, у вас пониженное внимание. Трудимся все.
Урок ученики еле отсидели, все ждали перемены, не терпелось обсуждать подробности бойкота, идея которого взбудоражила весь класс. Хотя самое главное они уже решили, почти единогласно – не разговаривать со Светкой Левиной. На ближайшей перемене всё решилось окончательно – бойкот. Может, кто-то и сомневался или даже возражал против такого жестокого приговора класса, но вслух выступить побоялся, не захотел попасть «под каток» общего отрицательного настроя. Никто из класса даже не предложил сначала поговорить со Светой, выслушать её объяснения, а уже потом объявлять бойкот. Скорее всего, кто-то хотел спросить у Левиной, что случилось, но большинство настаивало на том, чтобы её проучить. Бойкот! Бойкот!
Между собой девчонки шушукались, особенно те, кто больше других общался со Светой, но страх оказаться на ее месте победил и их.
Света не ходила на уроки около недели. Класс затаился и с нетерпением ждал её возвращения, чтобы уже открыть военные действия. Договорились между собой, дома родителям ничего не рассказывать, чтобы не предупредить «противника». Взрослые, родители и учителя, пребывали в неведении, они даже не подозревали о намеченном плане. Троица тоже подзуживала друг друга.
- Смотрите, дома ни гу-гу.
- Коллектив – это сила, его не победить.
- Люба, поговори еще раз с Валей Казаковой, она сидит за одной партой с Левиной, может дать слабину.
В ближайший понедельник Света пришла в школу на уроки. Из класса с ней никто не разговаривал. Шестиклассники проявили непреклонность, они молчали, когда она обращалась к кому-то из класса. Когда-то, почти в другой жизни, она общалась с не очень многими, но всё-таки имела какой-то круг общения. Именно этим людям, с которыми Света разговаривала раньше, оказалось труднее всех участвовать в бойкоте, но они подчинились общему злому решению. После совместного изготовления макета фонтана с тремя одноклассницами, этот маленький круг общения для Светы полностью исчез.
Для Светланы наступили ужасные времена. Мальчишки и девчонки, особенно последние, с удовольствием играли в эту жестокую игру, оказывается, у каждого из класса нашлись основания, как они считали веские, чтобы не разговаривать с одноклассницей и травить её своим молчанием.
Особенно старалась эта троица. Да, они обиделись, и у них был для этого повод, но очень скоро этот повод все забыли, и просто началась обыкновенная школьная травля. Тем более, макет уже давно изготовили заново, и отчитались перед Асей Наумовной, все получили пятёрки.
Света, когда все поняла, держалась мужественно. Она продолжала ходить в школу, отвечать на уроках, выполнять все положенные задания, в общем, прилежно учиться. Взрослые, занятые своими делами, не сразу заметили развивающийся конфликт. Когда эта некрасивая история стала явной для всех, оказалось, что исправлять уже что-то поздно – класс ожесточился и стоял на своём. Она бросила своих, и теперь должна ответить за это.
- Вы жестокие, - говорили им учителя, - так не поступают нормальные люди.
- Вы переборщили, - убеждал Наташу отец. – Наказание не соответствует вине.
- Ага, значит, вина всё-таки есть? – цеплялась за слова Наташа.
- Мне непонятно, как вы будете жить дальше. Учитесь прощать, - обращалась Ия Владимировна к троице, оставив их после уроков.
- Левина начала первая, - стояли на своем девчонки.
- Неужели я вас ничему не научила на уроках литературы? – удивлялась Ия Владимировна. – Наташа, вспомни своё сочинение по фильму «Жестокость».
- Да, я помню свое сочинение. Вы единственный раз поставили мне за содержание «отлично», всё остальное время – только «хорошо».
- Неужели дело только в оценке?
- Конечно, нет. Я помню всё, что я написала про человеческую жестокость. И я не отказываюсь от своих написанных слов.
- Ну, ты же её осуждала! А сейчас, когда тебе в жизни надо принять верное решение, ты поступаешь вразрез со своими убеждениями. Ты делаешь то, что сама осуждала.
Ия Владимировна разговаривала с шестиклассниками, как со взрослыми людьми. Но этот человечек не сдавался, упорно отстаивая объявленный бойкот. Было ли у неё какое-то сомнение, скорее, нет. С ней поступили плохо, она отвечала тем же. Может, более жестоко? Да, более чувствительно. И это связано с тем, что ответ получился коллективный. А это всегда очень серьёзно. Родители и учителя всё-таки пытались много раз переломить ход этой истории, но у них ничего не получилось. Класс объявил и твердо держал бойкот всю последнюю четверть года. Самую приятную и радостную часть учебного года 6Б омрачил себе бойкотом, коллективным решением.
Впереди брезжили любимые и долгожданные школьные каникулы. Что будет дальше, неизвестно: закончится это молчание или нет? Наиболее вероятное решение напрашивалось само собой, начало нового учебного года предполагало и новую жизнь, что означало – говорить, общаться, учиться вместе, жить дальше. Одноклассники между собой этого не обсуждали, но прекращение бойкота осенью, конечно, предполагалось.
Очередное лето промелькнуло очень быстро. Что сыграло роль в принятие решения семьи Левиных? Отсутствие других английских школ (школа на Пестеревском считалось второй по счету после 13 гимназии, в которую было не попасть) или тяжелое, но мудрое решение семьи. Однако первого сентября в списках 7Б класса по-прежнему стояла фамилия Левиной Светы, и она собственной персоной присутствовала на школьной линейке во дворе.
Валя Казакова, с которой Света просидела за одной партой несколько лет, подошла к ней и предложила:
- Света, давай в этом году опять займём нашу парту в ряду у окна. Это же здорово - выглядывать в окно во время урока.
- Я согласна, - своим низким голосом ответила Света.
За это лето она, как и все, выросла и повзрослела.
В поддержку Валентины к ней обратился кто-то из мальчишек, Володька Гуревич:
- А я обязательно сяду за вами, смотрю, ваши косы за лето стали ещё толще, особенно у Светки, будет, за что дергать.
Все, кто стояли рядом, засмеялись – беззаботная школьная жизнь продолжалась.
Света перешла в другую школу в 9-м классе, и больше с одноклассниками она не увиделась.
***
Всё это промелькнуло в голове у Натальи, когда она увидела бывшую одноклассницу в «пред-баннике» кабинета флюорографии.
- Светлана, здравствуй! – воскликнула Наталья и сразу замолчала, ожидая ответной реакции. Она приготовилась и к молчанию в ответ, но к своей радости услышала:
- Здравствуй, Наташа, я сразу тебя узнала.
- Хорошо, что мы с тобой ещё в таком возрасте – можем узнать друг друга, - пошутила Наталья.
- Да, прошло больше тридцати лет после окончания школы, - проговорила Светлана низким голосом, при этом она широко улыбалась.
Наталье впервые пришло в голову, что улыбка эта напоминает ей оскал бобра. Вот эта улыбка и придала Наталье смелости.
- Наша неожиданная встреча для меня – настоящий подарок судьбы, хочу им воспользоваться. Я должна сказать тебе очень важную вещь.
- Слушаю.
- Света, прошу у тебя прощения за этот мерзкий бойкот. Я была одной из тех, из-за кого он случился.
- Это ты про макет фонтана? Конечно, я помню, такое не забывается.
- Мой отец когда-то был совершенно прав, когда пытался растолковать мне очень важную вещь.
- Догадываюсь, о чём он тебе говорил, Наташа. Давай лучше о другом. Как ты?
- Всё-таки еще раз прошу прощения и за себя, и за девчонок, и за весь класс. Теперь я точно понимаю, что не надо было так поступать, мы все были слишком жестоки.
- Чем занимаешься в жизни, Наташа? – Света явно не хотела возвращаться к прошлому.
- Я химик по образованию, преподаватель. Работала в училище, сейчас оно стало техникумом. Вся уралмашевская шпана – мои ученики. А ты что делаешь?
- Я врач, - очень гордо прозвучало в ответ.
- А я иногда вижу тебя на троллейбусной остановке рядом с квартирой твоих родителей. Я как раз проезжаю мимо, когда еду домой с работы. Ты всегда прогуливаешься с одним и тем же мужчиной, он очень симпатичный.
- Это мой муж. Мы живем в той самой родительской квартире, куда вы приходили за тем «фонтаном».
- Так почему ты нам тогда не открыла дверь?
Света в ответ только улыбнулась и встала со скамейки – её как раз вызвали по очереди в кабинет на снимок. Наташа поняла, разъяснений она так и не услышит.
И всё-таки она радовалась, что сама попыталась объясниться и извинилась. И что судьба предоставила ей такую возможность.