В мае 1897 года в России началось строительство первой самой протяженной в Европе (660 км) междугородной телефонной линии Санкт-Петербург – Москва. Двухпроводную линию проложили вдоль Николаевской железной дороги, а на ее сооружение использовали 2450 верст проводов. 31 декабря 1898 года состоялось торжественное открытие телефонной линии, соединившей две столицы. Это событие сопровождалось пышными торжествами.
А двумя неделями раньше, 12 декабря 1898 года, без всяких освещений торжественного события, в семье Ивана Николаевича и Анны Федоровны Некрасовых родился сын.
Его, наверное, приняли нежные руки бабки-повитухи. Оказывается, их специально обучали в те времена, и даже выдавали разрешение на работу. Матери новорожденного, юной роженице Анне не было еще полных семнадцати годков. Ей бы еще в куклы играть, но кукла у нее появилась живая, и Анну сразу ожидала нелегкая бабья жизнь.
Пока не удалось найти, из какой семьи вышла Анна Федоровна, из какого села. Почему в столь юном возрасте она уже «вышла в замуж». От большой ли любви или по какой-то другой причине. В любом случае, крепкое хозяйство Некрасовых получило в лице невестки еще одни рабочие руки, а с появлением малыша – еще одного продолжателя фамилии.
Обычно в это время года на Урале уже стоят трескучие морозы, а в тот год зиме было не разогнаться. Только пару раз в ноябре столбик термометра опускался ниже отметки минус 20 градусов. Вот и в тот день на дворе стояла теплая, как мы сказали бы сейчас, новогодняя погода, и поэтому все мужчины семьи уехали в лес. Всегда были нужны дрова, бревна для стройки, а также дерево, для столярных и плотницких работ и ремонта домашнего инструмента (грабли, оглобли и.т.д.). Особенно удачными днями считались те, когда удавалось найти цельный комель с корнями, подходящий для того, чтоб из него сделать скамьи или прялки без гвоздей. Они были устойчивыми и служили десятилетиями.
Женщины же, как обычно в зимнюю пору, варили щи, пекли хлеб, кормили скотину, ткали, пряли, вязали, шили и ПЕЛИ... И кажется мне, что под эти добрые песни Аннушка и ее новорожденный сынок сладко дремали. Она – на каком-нибудь сундуке или лавке, он – рядом, в семейной зыбке. Ее по такому случаю принесли из сарая, помыли и подвесили на крюк в матке дома, который нет-нет да и скучал по младенцам без дела.
Чаще всего наши предки крепили зыбку к очепу — длинной гибкой жерди, которая одним концом проходила через кольцо на потолочной балке (матице), а другим упиралась в стену. На такой жерди качали люльку вверх, вниз, в стороны. А когда мать работала в поле, колыбель подвешивали на ветку. В Сибири говорили: «Детей на березе растить».
Общее правило для любых люлек, будь они подвесными или напольными — ребенок должен находиться в центре избы: высоко от пола и в отдалении от углов. Кроме того, что на полу холодно, там, как и в углах — нечистая сила.
Сейчас зыбки забыты. Виной то ли старомодный Спок со своим запретом укачивать, то ли натяжные потолки и тесные квартиры, но многовековая русская традиция отвергнута.
Колыбельные песни — один из самых богатых жанров русского фольклора. В каждом регионе расселения русских записано свыше тысячи вариантов колыбельных, отличающихся друг от друга напевами, сюжетами и мотивами.
На следующий день Иван Николаевич запряг, скорее всего, тройку лошадей и повез жену и сына в православную Введенскую церковь Артинского села, что расположилось точно на восток от Симиничей, крестить малыша. Ехать было недалече, верст 14. Наши предки считали, что прокатившись на яркой, лихой, громкой тройке, человек избавляется от всех порчей и заклятий. Поэтому, мне кажется, везли новорожденного в храм именно на тройке. А они могли себе такое позволить!
В те времена имя ребенку давали по святцам. Это христианская традиция — называть человека при крещении именем святого, чьи именины совпадают с рождением малыша. Считалось, что этот святой станет на всю жизнь человека его ангелом-хранителем. А накануне, 11 декабря, были именины Григория, и родители с батюшкой нарекли новорожденного этим красивым именем в честь мученика Григория Византийского.
В настоящее время не все метрические книги находятся в доступе в Интернете, да и сохранились не все, и пока не известно, скольких детей носила под сердцем Анна Федоровна. Достоверно лишь то, что повзрослело в семье шестеро братьев и одна сестра, названная Зинаидой.
Был у Григория старший брат. Пока о нем ничего не известно: ни имя, ни возраст. Не ясно, была ли Анна Федоровна матерью старшему ребенку, или у Ивана до нее была другая жена. Эти загадки только предстоит разгадать. А писать я буду только о том, что подтверждено документами.
Мне очень хотелось бы написать что-то вроде: «Мальчиком Григорий старался быть хорошим ребенком. Но непоседливый характер постоянно мешал ему быть спокойным. Рос ербе́зой (по-уральски непоседа). Отправившись гулять, Григорий обязательно возвращался со сбитыми коленками и перепачканной одеждой. Особенно любил запускать кораблики в лужах. С девочками он не дрался, но если они начинали дразнить его, то мог их и поколотить.» Но это было бы чистым вымыслом, поэтому детские годы я затрагивать не буду, а просто опишу те события, которые происходили, когда рос Григорий, его братья и младшая сестра Зина.
