Немец злой! Мне тетя и говорит: «Расскажи стихи про Ворошилова». А я не рассказывала — ведь немец услышит, убьет меня и бабушку.
Она играла на улице возле немецкого гаража, подняла с земли какую-то гайку. Немец-шофер увидел, рассвирепел и ударил ребенка по голове тяжелой рукояткой молотка. Девочка прибежала домой и с тех пор по ночам кричит, мечется, мать зовет.
Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 27 декабря 1942 г., воскресенье:
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Был июль. Наши части отступали от Северного Донца и Оскола за Дон. На исходе одного из этих горьких дней мы оказались в тихом придонском городе Богучаре. Город насторожился, но еще не чувствовал, как близко надвинулась беда. По неосвещенным улицам еще разгуливали парочки, из городского сада доносились переборы гармоники. А вдоль ограды сада, но неостывшей от дневного зноя пыльной дороге двигались к донской переправе бесконечные вереницы машин с потушенными фарами.
На следующее утро завыли первые немецкие бомбы над переправой. Тихий тыл кончился, начался фронт с бесконечными воздушными тревогами и бомбардировками. Через несколько дней в город вступили немцы. Настали томительные и страшные дни немецкого полона.
Фронт ушел от города всего на семь километров. Близость фронта обнадеживала. Прошло лето, прошла осень. Наступила зима. Группы партизан-богучарцев, переправляясь по ночам через Дон, появлялись в городе, в окрестных селах. Ими руководили хорошо известные в Богучаре люди— секретарь райкома партии Белицкий и председатель райисполкома Дубровский. Партизаны проводили дни в степном бурьяне, а по ночам ходили к верным людям, приносили вести с советской стороны, листовки и даже письма отцам, матерям и женам от богучарцев, сражающихся в рядах Красной Армии.
Богучарцы тщательно укрывали партизан от комендантских ищеек, сообщали им все сведения, какие могли пригодиться Красной Армии. Богучарцы терпеливо ждали и надеялись. И вот их надежды сбылись. По грому приближающейся канонады, по суматохе спешной эвакуации они догадались, что неволе приходит конец.
К вечеру 18 декабря совсем рядом засвистели снаряды. С окраины от Перещепного по пятам убегающих немцев ворвались в город красноармейцы.
Утром Богучар проснулся снова советским городом.
...Мы торопились в освобожденный Богучар с соседнего участка фронта. Ранние сумерки переходили в ночь. Мы въехали в город с запада, лавируя в пути между немецкими минными полями. По дороге тянулись обозы, торопилась артиллерия, шли подразделения пехотных резервов. Люди, жмурясь, оборачивались на вспышки фар, на лицах у них было выражение решимости и силы. Может быть, многие из них шли здесь тогда в летней пыли. Теперь они торопятся скорее дорваться до врага, расплатиться за горечь летнего отступления.
В городе было, как в вооруженном лагере. По темным улицам сновали связные и посыльные, скакали всадники, проносились мотоциклисты. В узеньких переулках вставали на огневые позиции прибывающие батареи, перекликались обозники. На окраинах шагали патрульные автоматчики, дежурили минометные расчеты. Неподалеку еще гремел бой.
К утру стало тихо. Бой откатился за виднеющиеся вдалеке у горизонта высоты. Только беспрерывное движение обозов и артиллерии напоминало о близости фронта. На пожарной каланче, над мертвыми кварталами домов, разрушенных летними бомбардировками, заколыхалось яркое полотнище нового кумачевого флага.
На улицу выходят горожане. Они как будто только что пробудились от долгого, полного кошмаров сна. Но это не был сон. Вещественные знаки вчерашней страшной яви попадаются на каждом шагу. На перекрестках белеют квадратные щиты с указателями и надписями по-немецки. Связист старшина Отмашкин срывает с телеграфного столба приказы немецкого коменданта. Они полны предупреждений и угроз:
«Разрешается выходить из домов с 5 часов утра до 5 часов вечера. За нарушение приказа строгая ответственность». «Предлагается хозяевам и квартиронанимателям скалывать лед и чистить снег с тротуаров. За неисполнение строгая кара», "Красноармейцы, не явившиеся в германские части, будут беспощадно расстреляны или повешены. Житель, дающий красноармейцу убежище, питание или оказывающий другую помощь, будет наказан самым строгим образом — расстрелом или повешением".
Перед городским советом валяется втоптанная в грязь вывеска с надписями на немецком и русском языках: «Местная комендатура». Такие же вывески, еще не сорванные, висят над банком, фотографией и в других местах. Над каждым колодцем прибита регистрационная табличка с немецкой надписью, указывающей, можно или нельзя немцам брать воду из колодца. Многие дворы и сады города обезображены вырытыми в земле ямами — гаражами для машин и танков. Всюду солдатские блиндажи.
Немец злой!
...В начале июля Мария Николаевна Бурдукова, сотрудница Богучарского райкома партии, уехала в командировку. Когда возвращалась, в Богучаре были уже немцы. Родители и две маленьких дочки Бурдуковой остались в городе. Муж был далеко, на фронте под Ржевом. Но внезапно навалившееся горе не надорвало сердце Марии Николаевны. Она пошла на работу в политотдел дивизии, которая держала фронт перед Богучаром. С нетерпением ждала дня, когда посчастливится вернуться в родной город.
Сегодня у Марии Николаевны большой праздник. Она нашла своих дочек, своих стариков. Вместе с нею идем на край города, в крохотную полуразвалившуюся хату, где прятались от волчьих глаз коменданта и полиции двое старых и двое малых. Старики рассказывают о своем тревожном житье-бытье под немцами. Они рассказывают, как богучарцев от 15 до 60-летнего возраста морили голодом и непосильной работой на уборке хлеба, рытье окопов и других повинностях, как за опоздание или малую поспешность били много и жестоко. Черноглазая пятилетняя Тамара то и дело вмешивается в разговор:
— Немец злой. Он маму искал и нас искал. Мне тетя говорит: «Расскажи стихи про Ворошилова». А я не рассказывала — ведь немец услышит, убьет меня и бабушку.
Помолчала, потом, что-то припомнив, проговорила:
— А меня немец по голове молотком бил.
Бабушка поясняет. Тамара играла на улице возле немецкого гаража, подняла с земли какую-то гайку. Немец-шофер увидел, рассвирепел и ударил ребенка по голове тяжелой рукояткой молотка. Девочка прибежала домой и с тех пор по ночам кричит, мечется, мать зовет.
...В небольшой комнатке на окраине шумно, накурено. Приходят и уходят озабоченные, торопящиеся люди. Здесь временное пристанище возвратившейся вместе с Красной Армией советской власти. Вчерашний комиссар партизанского отряда Алексей Дубровский уже приступил к исполнению своих прямых обязанностей председателя районного совета депутатов трудящихся. К нему приходят за поручениями, ему докладывают о пойманных предателях, о найденных складах, о всяких делах. От него ждут совета и помощи. Дубровский внимательно выслушивает каждого, дает советы, поручения, время от времени что-то заносит в записную книжку. Пункт за пунктом вырастает программа будущей первоочередной работы совета. Учесть инвентарь и имущество, оставшееся в колхозах после ухода оккупантов. Разработать план продовольственной, жилищной и всякой другой помощи пострадавшим от немецкого нашествия... Немедленно заняться учетом и сбережением брошенного немцами имущества... Много очередных, неотложных дел занесено в председательскую книжку.
С развалин взорванной немцами городской электростанции возвращаются техники. Они сообщают, что хотя здание рухнуло, но двигатель и ценнейшие части арматуры попорчены не сильно, и после небольшого ремонта станция может дать ток. Алексей Григорьевич весело потирает руки.
— Значит, скоро Богучар будет со светом. Ладно, потерпим. Сейчас и без электричества на душе светло. (А. СУРКОВ).
Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта. Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "Красная звезда" за 1942 год. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.