Восьмиклассники продолжают проверять границы дозволенного с новым учителем. Я понимаю, что им нелегко: перед третьей четвертью из двух восьмых классов сделали три. Так что они не только ко мне привыкают, но и друг к другу. А нам ведь между делом еще и программу надо осваивать.
Дети стали понемногу оживать. С одной стороны, начинают мне доверять, с другой — начинают реагировать на проблемные вопросы. Все любят загадки разгадывать. Последней была такая загадка: О каком времени идет речь в предложении «Юра — ученик восьмого класса» и откуда вы это узнали? Насчет настоящего времени ответили довольно быстро, но со второй частью вопроса зашли в тупик. Вот для чего, спрашивается, составное именное сказуемое изучали. Хотя о чем я! Какое сказуемое! У нас пока в головах хаос. Например, сделали несколько попыток озвучить версию, что настоящем времени узнали из существительного. В общем, с помощью наводящих вопросов и подсказок девочка О все же догадалась, что здесь пропущен глагол «есть»: Юра есть ученик, Юра был учеником, Юра будет учеником… Ну вы поняли.
Меня не удивляет, что они не могли догадаться — проблем масса, но мне важно то, что они делали попытки догадаться, у них ожили глаза, и это сейчас самое главное. Невербально и вербально объясняю им, что учеба — это труд, но пытаюсь приучать детей к тому, что это не каторжный труд, учиться можно весело, и шутки по ходу шутить. Главное, дать им понять, где границы шуток. Обещаю им, что будет трудно, но весело, при условии, что все будут заняты делом.
А то есть у нас ученик Ю, умный, активный в устной работе, но писаниной заниматься — это для него каторга, сразу просится выйти. Пришлось напомнить про мальчика, который часто кричал «Волки!», а когда правда напали волки, ему не поверили. Предложила ему представить картину маслом, когда ему действительно нужно будет выйти, а ему не поверят. Пока на какое-то время попытки «выходок» прекратились. У Ю пока две оценки — четверки за работу на уроке и двойки за письменные работы. Нужен баланс.
Так что как минимум двое в классе гиперактивны. С П. мы договорились, что она будет резать бумажки для всяких маленьких тестов и словарных диктантов — чего энергии зря пропадать. Она, кстати, села за первую парту, и весь урок возила по столешнице какие-то железяки. В ответ на мой укоризненный взгляд ненадолго останавливалась, потом опять. Может, ее все время письменными работами загружать?
У меня второй день на уроках першит в горле и начинают течь слезы. Дети сочувственно смотрят. Говорю: «Наверное, на мел аллергия». Ученик А. поправляет: «На школу». «Точно, — говорю, — я же связками стала много работать, вот они и не могут привыкнуть к новому режиму. Тогда нормально, наладится все».
Завтра пишем первую контрольную, закончили тему «Односоставные предложения». С ужасом думаю, что впереди у нас обособленные члены предложения, которые никто не усваивает толком. А вообще, если бы с восьмиклассниками целый год изучать только типы сказуемых и односоставные предложения — было бы неплохо)))
Спасибо за добрые пожелания в комментариях к предыдущей статье. Ряд граждан, правда, предлагали меня чуть ли не на костре сжечь за издевательство над детьми. «А вы не боитесь…» Дорогие комментаторы, ничего не знающие ни о детях, ни о школе: учителям бояться нечего. Работа такая тяжелая, что уйдут без проблем. А вообще, в каждой школе есть несколько скандальных родителей, их знают все, в том числе администрация. А большинство родителей адекватны и не станут вредить своим детям. Следующий абзац можете пропустить, я не уверена, нужно ли об этом писать.
Потому что картина такая. Директор также знает своих учителей. Поэтому он может, конечно, пообещать неадекватным жалобщикам, что учитель будет наказан, а учителю скажет: «Ты там повнимательнее». Большинство учителей и так внимательны, просто будут работать дальше так, как считают нужным, по совести. А кому-то надоедает нервы трепать лишний раз, и я их не осуждаю, они просто оставляют в покое этого ребенка, будут ставить ему оценки, какие хотят родители, ребенок будет мешать классу, если он хулиганистый, и наглеть еще больше. Естественно, классу все это тоже на пользу не пойдет, в общем ничего хорошего. И скандальные родители опять идут к директору и просят другого учителя, потому что этот «не справляется». Хотя, скорее всего, учитель к этому времени уже и сам напишет отказ от класса или заявление об уходе. В итоге класс начинает переходить из рук в руки, учи́теля найти не могут или класс берет другой учитель, который сначала вроде жалобщиков устраивает, но периодически они все равно будут трепать ему нервы.
У меня такое ощущение, что есть часть общества (в том числе многие законодатели), которая с упоением обсуждает школьные дела, так, как они видятся снаружи. И есть реально работающие школы, где все далеко не так, как представляет себе эта общественность, где все, как и во все века, держится за счет энтузиазма, энергии и здоровья учителей. Эти сообщества не пересекаются и живут в разных измерениях.
Я иногда смотрю на детей и отмечаю, что каждый чем-то интересен, в каждом есть искра божья. А потом удивляюсь, откуда берутся неразумные взрослые, бессмысленные и беспощадные, как русский бунт…
Продолжение следует.
Автор: Софья Мулеева (Романенко)
Спасибо, что уделили внимание!
Если вам нужна редактура или корректура, я на связи в ВК.
Следите за подборкой «Снова в школу».