Кто-то написал, что историки пишут или сочинения, или изложения. Не судите строго. Я напишу сочинение...
Как я люблю эту скульптурную группу на памятнике "Тысячелетие России"! Как много можно увидеть здесь, где стоят вроде бы простые персонажи. Как много лжи вокруг неё! Посмотрите подписи - в них вся эпоха Ивана Грозного: Иоанн, Сильвестр, Анастасия, Адашев... И не надо меня убеждать в том, что это Иван III. Ибо тогда точно совершенно не понятно становится, что рядом с ним делают остальные персонажи, жившие лет так на 60-70 позже... А ведь здесь вполне логичная скульптурная группа: первый русский царь и его жена, связывающая русский престол в будущем с Романовыми, первый учитель государя, его наставник, написавший для него "Домострой" и человек, всегда стоявший за спиной царя, его рында, его помощник, его глаза и уши...
Сегодня рассказ об Алексее Адашеве, звезда которого на небосклоне Истории ярко сверкнула и закатилась в течение всего лишь 13 лет... Магическая цифра однако!
Год рождения Алексея Фёдоровича Адашева вычислили примерно. Ну раз умер в 1561, а было ему 51 год, то - родился в 1510. Всего-то! Если открыть энциклопедию, то чего только там о нём не прочитаешь: русский воевода, окольничий, фаворит и приближенный царя Ивана Грозного - это в одном месте. В другом - начальник Челобитного приказа, постельничий, хранитель личного архива царя и печати "для скорых и тайных дел". Главное забыли: участник "Избранной рады" и друг молодого царя.
Вот как мог один человек столько вместить в свою биографию? Достаточно короткую, надо сказать.
Ну что ж, разбираемся потихоньку...
Отец Алексея Фёдоровича - Фёдор Григорьевич Адашев был стольником, затем окольничим (с 1547) и боярином (с 1553). Менее чем дипломатом, хотя он и исполнял подобные поручения, он был воеводой. Фёдор Адашев сын Григория Адаш Ивановича Ольгова и внук Ивана Головы Ольгова, происходил из костромских дворян Ольговых. Подписывался в грамотах Ольговым, Головиным и Адашевым.
***
Опять костромские дворяне! Ну куда не глянь в XVI веке - везде они. Такое ощущение, что костромичи решили, что центром России должен быть их город. Или по крайней мере Москва, в которой живут и правят костромичи!
Кстати, очень уж странно звучит имя деда - Адаш Ольгов... По-татарски "адаш" - тёзка, друг.
***
В биографиях этого выдающегося политика обычно сообщается, что Алексей Федорович Адашев - выходец из богатой, но не родовитой семьи костромских дворян, наживших состояние на торговле солью. Это так, только биографы часто забывают отметить одну важную, но существенную деталь - Адашевы были дальними родственниками окольничего Романа Юрьевича Захарьина, на дочери которого Анастасии в 1547 году женился молодой царь. Первый брак Ивана IV возвысил и родню первой русской царицы, в том числе и не очень родовитого Алексея Фёдоровича Адашева. Благодаря уму, блестящим организаторским способностям он вскоре добился исключительного доверия государя, который, по словам князя Андрея Курбского, без совета Адашева ничего не мог "устроити или мыслити".
Впервые Алексей Адашев упоминается в документах 3 февраля 1547 года вместе с братом Даниилом на свадьбе царя Ивана Грозного в должности ложничего и мовника, то есть он стелил брачную постель государя и сопровождал по обряду новобрачного в баню: "А в мыльне мылись с великим князем: боярин князь Юрья Васильевич Глинской да казначей Федор Иванов сын Сукин; спальники и мовники – князь Иван Федорович Мстиславской да князь Юрья Шемякин, да Никита Романов да Алексей Адашев". Нельзя не обратить в данном случае внимание на знатность всех "мовников", кроме Адашева. В разрядах в июле 1547 года Алексей Федорович упоминается в числе рынд при государе. Эти факты указывают на положение Алексея Адашева в момент его возвышения: он был комнатным спальником и стряпчим.
Весьма вероятно, что достаточно взрослые братья Адашевы ( Алексею шёл 37-й год) были товарищами буйных забав юного государя, хотя про их участие в них позднейшие источники, делавшие из Алексея Адашева икону благообразного стиля, не говорят. Но иначе трудно понять, каким образом юный царь доверил им интимные обязанности постельничьего и мовчего на своей свадьбе в 1547 году.
Но это всего лишь догадки.
Сильные впечатления, вынесенные молодым царём Иваном Васильевичем IV из страшного московского пожара 21 июня 1547 года и следовавшего за ним народного бунта, резко отразились в истории последующего десятилетия, ставшего одним из светлых моментов русской государственной жизни. Страстная натура царственного юноши временно подчинилась придворной партии, душой которой были протоиерей Благовещенского собора Сильвестр и Алексей Адашев. Оба деятели эти по общественному положению не стояли во главе Избранной рады, как называет князь Курбский кружок вновь выдвинувшихся царских советников, но руководили ею, как и самим царем, силой обаяния своих личностей. https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/russkij-biograficheskij-slovar-tom-1/132
Недаром князь Курбский делает восторженный отзыв: «…и был он (той Алексей) общей вещи зело полезен, и отчасти, в некоторых нравах, ангелом подобен. И аще бы вся по ряду изъявил о нем, воистину вере не подобно было бы пред грубыми и мирскими человеки».
Со времени того московского пожала, остерегаясь нового заговора родовитых бояр, царь постепенно приближает к себе новых людей. Чаще всего они не знатны и мало известны. Молодой Иван Васильевич так же как и в митрополите Макарии, и в священнике Сильвестре, и в своей жене - нашёл поддержку своим мыслям и идеям в дворянине Алексее Фёдоровиче Адашеве. Хочется напомнить, что со времени пожара Адашев исполняет и роль личного телохранителя - рынды государя.
Учебники и энциклопедии в один голос твердят, что Алексей Фёдорович стал вдохновителем реформ Ивана Грозного. Курбский превозносил Адашева как одного из вдохновителей и руководителей лучших дел царствования Ивана IV.
Но... Этих "но" целых два:
1. Вспомните, что князь Андрей Курбский был перебежчиком, предавшим страну, и писал свои знаменитые письма, чтобы русскому государю досадить и клеветать на его дела.
2. Алексей Адашев имел ТОЛЬКО ОДНУ ДОЛЖНОСТЬ! " Заведующего царским архивом". Чаще всего царь просил его что-либо сделать не привлекая внимания к своей персоне и задачам, которые ему были поставлены.
Он не возглавлял Посольский приказ - им заведовал дьяк Иван Висковатов, - но вёл переговоры с послами. Правда, глава приказа всегда был фигурой технической, канцелярской. Руководителем внешней политики обычно был один из членов Боярской думы. Но Алексей Адашев не входил в неё, так как не был боярином. Значит почётное звание "Министра внешних отношений" к нему не прикладывалось.
В 1550 году царь Иван IV пожаловал А.Ф. Адашева в окольничие. Он стал руководить работами по составлению официальной "Разрядной книги" и "Государева родословца", редактировал материалы официальной летописи - "Летописи начала царствования". Ведя "Разрядную книгу" (Разрядного приказа в ту пору формально тоже ещё не было), Адашев получал в свои руки огромную власть над знатными фамилиями - он владел информацией о местнических счётах и мог их подделывать. А если он ещё и разбирал челобитные (Челобитный приказ тоже появился позднее), то мог контролировать всю информацию о внутренних делах, поступавшую к царю.
Получается Алексей Адашев стал этаким серым кардиналом за троном царя... Только кто сказал, что получивший из рук царя такие возможности, Алексей Фёдорович действовал по своему усмотрению? Да и было ли такое вообще возможно, если мы вспомним подозрительность государя?
Конкретную роль Алексея Фёдоровича Адашева в славных делах тех лет в точности установить уже не является возможным. Известно лишь, что он не был профессиональным военачальником, в отличие от младшего брата: во время войны с Казанью 1552 года, когда Даниил Адашев был одним из воевод, Алексей Адашев выполнял дипломатические поручения в той же Казани.
Его "дипломатический список" не такой уж и большой. Судите сами:
- с казанским царём Шах-Али ( Шигалеем) (1551 и 1552) - о воцарение московского ставленника касимовского хана в 1551, попытка мирного установления московской власти в начале 1552, завоевание Казани осенью 1552.
- с ногайцами (1553) - добился к 1556 вассального подчинения Ногайской орды.
- с астраханском ханом (1554 и 1556) - способствовал воцарению в Астраханском ханстве в 1554 московского ставленника хана Дервиш-Али и присоединению в 1556 ханства к Русскому государству.
- с Ливонией (1554, 1557, 1558) - стремился добиться вассальной зависимости Ливонского ордена и Дерптского епископства от Русского государства, а также установления свободной транзитной торговли с европ. странами без посредников, без ограничений на провоз цветных металлов и вооружений.
- со Швецией (1557) - заключение Новгородского договора, окончившего русско-шведскую войну 1555–1557 годов.
- с Данией (1559) - обеспечение невмешательства в русско-ливонские отношения, да принцип свободной торговли также был важен .
Но большинство официальных и не совсем официальных дипломатических миссий и приёмов приходится на время после болезни царя Ивана Васильевича в 1553 году. Почему я на этом заостряю внимание? Потому, что все служившие Ивану Васильевичу Адашевы, в отличии от родовитых бояр и иных деятелей, включая священника Сильвестра и двоюродного брата царя князя Владимира Старицкого, не отказались присягать малолетнему сыну царя. Окольничий Фёдор Адашев, прямо объявил больному царю, что они не хотят повиноваться Романовым, которые будут управлять за малолетством Дмитрия, а вот самому Дмитрию - будут верны. Соблюли честь своего слова. За что Фёдор Адашев был удостоен боярского чина. Так кому же ещё как не верному человеку можно было доверить переговоры с ногайцами, которых ещё никто в истории на сторону Руси не склонил?
С 1553 и по 1560 год Алексей Фёдорович постоянно жил в Москве, выезжая только с государем и всюду сопровождая его во всех походах или по делам дипломатического ведомства. Слава Адашева всё более и более распространялась, его влияние, по-видимому, всё крепло и крепло.
Доверие царя к Адашеву было поколеблено после смерти царицы Анастасии Романовны. Был пущен слух, что её отравили. В отравители записали тех, кто был ближе всех к государю. Адашева прямо обвиняли в ворожбе.
Было и ещё одно обстоятельство: Алексей Фёдорович настоятельно не рекомендовал воевать в прибалтике, пока не будут улажены все вопросы, интересующие Русское государство на его южных рубежах. Он пытался убеждать Ивана IV, что нельзя оставлять Крымское ханство без "пригляду".
Но царя убедили в необходимости вспомнить о "Юрьевской дани" с Ливонского ордена и он был решительно настроен войну начать и продолжать её сколько этого потребуется.
В мае 1560 года отношение царя Ивана Васильевича, пережившего потерю жены, к А.Ф. Адашеву были таковы, что последний нашел неудобным оставаться при дворе. Царь вынудил Алексея Адашева отправиться 3-м воеводой Большого полка, предводимого князем Мстиславским и Морозовым, в Ливонию, хотя никогда раньше тот не командовал войском. В августе 1560 А. Ф. Адашев был оставлен воеводой во взятом Феллине (Вильянди), затем переведён в занятый русскими войсками Дерпт (Юрьев) без указания должности, это стало признаком полной опалы. В его отсутствие царь устроил заочный суд над ним и Сильвестром по требованию неких неназванных злопыхателей. Те якобы обличили Сильвестра и Адашева в злодейских умыслах. После этого царь приказал взять всех Адашевых под стражу. "Пискаревский летописец" говорит о царской опале на Адашевых как о времени, когда "почал множитца грех земской и опришнина зачинатися". В этой части "Пискаревского летописца" относительно жизни Алексея Фёдоровича в опале в Юрьеве-Ливонском сказано следующее:
"А житие его было: всегда пост и молитва безспрестани, по одной просвире ел на день. И посла его убити князь велики. Пригнал гонец убити, а он преставился за день и лежит в гробу".
Естественная смерть спасла его от царской расправы, так как в ближайшие годы все родственники А.Ф. Адашева были казнены, включая 12-летнего мальчика-подростка, сына воеводы Дмитрия Адашева. Так и закончилась династия Адашевых. В синодике Московского Чудова монастыря на стр. 115 имеется запись: "род Алексея Федоровича Адашева: Григория. Агрипину. Схимника Евсигнея. Конана. Оулианию. Данила. Петра. Тарха. Иноку Александру". В живых осталась единственная дочь Алексея Адашева - Анна Алексеевна, которая ко времени опалы была женой окольничего Ивана (большого) Петровича Головина.
Весьма вероятно, что давнего царского постельничего погубили клевета и зависть конкурентов. Вполне возможно, что царь стал подозревать его в использовании служебного положения для сведения счётов с личными его обидчиками. Всегда, глядя из глубины веков, мы знаем больше, чем современники тех событий, что когда-то были.
Пользуясь огромным доверием подозрительного царя Ивана Васильевича, Алексей Фёдорович вызывал зависть и ненависть у многих, особенно учитывая, что Адашев возвысился над родовитой знатью.
Он посвятил свою жизнь служению государю. Ему же он свою жизнь забрать не позволил...
На смену же членам "Избранной рады" пришли другие люди - А.Д. Басманов, В.М. Юрьев-Захарьин, князь А.И. Вяземский, стремившиеся любой ценой упрочить единовластие царя.
Источники:
https://www.stoletie.ru/sozidateli/izbranni_v_izbranno_rade.htm
https://stuki-druki.com/authors/adashev-alexey.php
Спасибо, что дочитали до конца! Лайки помогают развитию канала!