Ну, вот кто бы мог подумать, что последней каплей эти дурацкие платья станут? На следующее утро я, впервые в жизни, не пошла на работу. Никогда я еще себе такого не позволяла. Ни там, ни тем более здесь. А сейчас так все равно стало. Зачем стараться, пытаться чего-то добиться, если все равно ничего не изменить. Ни домой мне никогда не вернуться, ни родителей увидеть, ни Орландо, ни даже платье-мешок из дерюжки колючей не снять...
А еще подруги про меня забыли. Я уже полдня на кровати лежу, а ко мне даже не заглянул никто. Не спросил, что, мол, Малла с тобой случилось? Как ты себя, подруженька наша, чувствуешь? Ни Салине я не нужна, ни Рыске, ни своей бригаде овощеводов. Они-то небось, на огород пошли. Работают там... поливают, сорняки пропалывают. Хотя дождик каждую ночь лил и сорняки не так уж сильно донимали, но все же в большом колхозном огороде для пары человек всегда работа была.
А я не нужна никому. Ну и пусть, буду лежать пока не умру. Только вот тюфяк сегодня какой-то совсем неудобный. Сено совсем слежалось. Да и что говорить трава не перо. Вот была бы у меня перина... Кстати... а чего-то я здесь перин не видела? И подушек...
Я даже села. Как это так, в деревне подушки не перьевые? Всю жизнь у бабушки пера этого было завались. Каждый год подушки шила, по родне раздаривала. Вот бы у Глаи спросить, у птичницы нашей. Вдруг неспроста это. Вдруг какая-нибудь беда, как с этими платьями-мешками.
Я уже подскочила и бежать хотела, да вспомнила, что страдаю сегодня. И обратно в постель легла. А самой-то так перинку хочется под попу, подушку под голову... плюнула я на страдания и к Глае рванула. Огородами, чтоб никто не видел, что я из дома вышла. Вот проверим, насколько нужна я подружкам... так называемым...
К Глае я как шпион пробиралась. Чтобы не увидел никто. Спрошу у нее только про перину, а потом тихонько домой вернусь. Так же, огородами. А то обидно как-то, я бы, например, забеспокоилась, если бы Салина с утра из дома не вышла. Или если бы Рыску возле коров утром не увидела. А подружкам моим все равно значит, раз они за столько времени так и не удосужились проверить, что со мной случилось.
- Привет, Малла, - Глая мне обрадовалась. Единственная за весь день. Она кормила в своем типовом дворе кур, которые бегали под ногами и стучали клювами по деревянному корытцу, подбирая цветки синей каши, - а ты чего так рано-то? Случилось что?
- Ничего не случилось, - обиделась я. Ну а что? Разве я могу прийти в гости только когда что-то произошло. - И не рано уже вовсе... солнце почти в зените, - махнула я рукой в небо. Приврала, конечно, для красного словца. Солнце совсем не в зените было... и, вообще, даже совсем недавно рассвет был... Не знаю, почему мне так показалось, пока дома лежала. Наверное, от обиды.
- Глая, скажи, а почему здесь тюфяки травой набивают, а не пером куриным?
- Не только травой, - пожала она плечами, - и пером набивают. И шерстью овечьей. Только дорого это. И шерстью дорого. А уж пером так, вообще... такая перина, наверное, только у его величества, да самых приближенных имеется..
- А почему? - удивилась я. Ну, мне всегда казалось, что перо дешевый материал.
- Ты представляешь, сколько кур надо на перину, - рассмеялась Глая, - это сколько же лет собирать надо. Всех наших кур даже на одну подушку не хватит. Так что дорогое это удовольствие.
- Все равно не понимаю, - я даже головой потрясла на всякий случай. Вдруг там извилина какая на место встанет, - пера, конечно, много надо, но ведь и кур можно не двадцать завести, а двести.
- Малла, - Глая расхохоталась до слез, - а ты хоть знаешь, как кур разводят?
- Из яиц? - я немного растерялась. Все же другой мир... вдруг у них куры живородящие. А яйца так, побочный эффект...
- Из яиц, - кивнула подруга, а я выдохнула. А то уже с опаской начала поглядывать на живородящих монстров, которые вокруг нас крутились, - но чтобы яйцо стало курицей, надо чтобы другая курица высидела цыпленка. И три недели ей нужно на гнезде провести, не вставая. А они не любят на одном месте сидеть, так и норовят сбежать. Поэтому и выводят мало очень...
- Значит надо инкубатор строить! - заорала я, но изо рта снова зазвучало, - я Малла Вильдо из Хадоа! Кошмар меня подери!
Это что за издевательство?! Почему я про колхоз, про ферму для коров и про сыры могу говорить, а про инкубатор нет?! Что за пакость!
- Малла, - а вот Глая уже вцепилась в меня, мгновенно почуяв, что я что-то знаю, - что?! Что ты хотела сказать?! Малла! Пожалуйста!
- Подожди-ка...
Какая-то мысль мелькнула в моей голове. Не зря говорят, догадка озарила. Вот и я словно искорку увидела, которая вспыхнула и пропала, снова оставляя меня во тьме. Надо подумать. Еще раз. О чем я думала? О том, что про колхоз, про ферму, про сыры могу говорить, а про инкубатор, про трактор, да, пыталась, про другой мир — нет...
А в чем их разница?
- Глая, - начала я медленно, - вот смотри, яйца лежат под курицей в определенных условиях: тепло, влажность, может быть еще что-то. Ты это лучше знаешь. А если мы положим яйца в ящик и создадим в нем такие же условия, как под курицей?
Ух, ты! У меня получилось! Я, кажется, поняла принцип! Главное не говорить ни о чем, что невозможно сделать здесь и сейчас в этом мире.
- Малла, - Глая ответила мне шепотом, - у вас так делают? - Я кивнула. - И цыплята выводятся? - Еще кивок. - Кошмар меня подери! Малла! Это же здорово! А как это сделать?
- Не знаю, - засмеялась я, - а что знаю, я тебе уже рассказала.
Ящик мы с Глаей нашли у господина Гририха. Положили туда травы из тюфяка, два десятка яиц на пробу и в одеяло войлочное укутали. И стали думать как в печи температуру поддерживать, чтоб цыплята наши в яйцах не сварились и не замерзли.
Так, бегающих из угла в угол с ящиком с яйцами, нас и нашли подруги. А я даже забыла высказать им претензии, потому что вопрос как греть будущих цыплят, стал важнее. Наконец-то, благодаря Дару Глаи, решение пришло — нужно просто постоянно топить печку, помаленьку, чуть ли не по щепочке, поддерживая температуру, а для влажности, прямо в коробку поставить кружку воды, накрытую деревянным кружочком. Надо больше, приоткрыл, надо меньше, прикрыл. А еще каждый час нужно было поворачивать и ящик, и яйца, чтобы они грелись равномерно со всех сторон.
И если с влажностью было проще, один раз выставил, и потом можно не трогать долго, то переворачивание яиц и особенно топка печки крошечными порциями, но регулярно и часто, требовали постоянного присутствия. И мы установили дежурство, чтобы бы контролировать наш инкубатор круглосуточно.
В общем, следующие три недели мы жили у Глаи. Вся наша банда: я, Салина и Рыска.
Всю остальную работу тоже никто не отменял, поэтому как-то не до обид было. Моя недоделанная выкройка сарафана так и осталась лежать на полу в пустой комнате.
Ох, и тяжелая это работа, скажу я вам работать курицей-наседкой.
Первый месяц нашей колхозной жизни пролетел как один миг. И мы собрались подвести итоги.
Как не похоже было это итоговое собрание на то самое первое. Мы крепко сдружились, мы знали друг друга как самых родных и близких людей, мы смогли стать командой. И сейчас сидели в кабинете господина Гририха, пододвинув лавки ближе к столу.
- Итак, бабоньки, - начал наш председатель, - первым делом хочу сообщить две радостные новости. Первая, все члены колхоза, которые внесли вклад своим трудом отработали долг и теперь являются полноценными колхозниками. И вторая, - не дал он нам завизжать от восторга и кинуться в объятия друг друга с поздравлениями, - за месяц мы с вами продали сыра на двести двадцать два грота.
Вот тут мы уже не сдерживались. Вдовы, жившие на три-пять грот в месяц, просто взвыли от озвученной суммы. Это была просто немыслимые деньги.
Когда закончилось всеобщее ликование, а мы все наобнимались и даже наплакались, господин Гририх, который терпеливо ждал, когда все успокоятся, продолжил:
- Итак, бабоньки. Нам нужно решить, что делать дальше. Если мы отложим эти деньги, то уже можно нанимать бригаду строить ферму и сыроварню. Если мы решим выплатить каждой то, что вы заработали, то строителей можно будет приглашать на коровник. А если мы направим все эти деньги на покупку коров, то через месяц мы сможем заработать примерно шестьсот грот...
Вот тут все онемели. Столько деньжищ даже я не могла себе представить. Хотя сто грот в руках держала.
- А мы сможем продать столько сыра, - я первая пришла в себя, потому что для меня это пока еще были просто цифры.
- Сможем, - прошептала Салина, - это примерно по сорок килограмм сыра в день... да... сможем... даже больше сможем... только, - она обвела нас всех взглядом, - мы столько не вытянем. Нам рук не хватает...
- Еще три вдовы хотят вступить в колхоз, - господин Гририх довольно улыбался, - а когда они увидят наше будущее стадо... Думаю, от желающих не будет отбоя...
- А потом еще овощи, - вмешалась я, свято верившая в успех картошки, капусты и огурцов с помидорами, - через пару недель дойдет первый урожай репы, кабачков и капуста ранней. Их заготавливать на зиму нельзя, но капусту можно мариновать, добавлять в супы и есть сырой. Как и репу с кабачками. Салина, мне нужны бочонки.
- Малла, - подруга стала серьезной. После фиаско с зеленью у местных появились сомнения в травах из Хадоа, - пару бочонков мы тебе выделим, но, знаешь, если то, что ты положишь в них не будет интересно купцам... - она замолчала, но всем стало ясно, что в таком случае мой огород так и останется только на моем участке для моего личного удовольствия.
- Хорошо, - согласилась я, - а еще у нас скоро будут цыплята. А если получится их выводить без курицы, то очень много цыплят.
- Да кому они нужны, - одна из женщин-овощеводов махнула рукой. В последнее время их энтузиазм спал, и хотя работали они старательно, но как-то без огонька. А вот Рыскины животноводы чувствовали себя героями, - куда нам столько яиц-то?
- Никуда - согласилась я. Я уже знала, благодаря Салине, что рынок сельскохозяйственной продукции поделен жестко, чуть ли не указом его величества. Втиснуться туда с яйцами просто нереально. - А вот мяса и пуха-пера можно много продать. А лучше не просто мясо и перо продавать, а мясо коптить, а из пуха-пера перины, подушки и одеяла шить.
- Да кому... - возразила вторая моя помощница, но господин Гририх перебил, начавшийся спор.
- Про цыплят будем думать потом, когда они вылупятся. А сейчас надо решить с коровами. Что делаем? Закупаем еще коров или делим прибыль сейчас?
За увеличение коровьего стада проголосовали единогласно. И за новых колхозников тоже.
Друзья, на Дзене можно прочитать и другие мои книги: