15 October 2024
•
Ты такая красивая и деловая, сильно держишь меня за руку. Тебе 15. Ну а мне вот столько годиков: отгибаю четыре пальца. Это такой возраст, в котором проверяешь, что тебе сойдет с рук, а что нет. Я понял это по прошествии многих лет. Я понял, что не нужно было вырывать руку и убегать от тебя. Прятаться под горкой и возвращаться, спустя битый час, грязным, как черт. Ты тогда сидела и курила на скамейке, закинув ногу на ногу, такая красивая и деловая. Ты выговаривала мне строгим голосом, что своим уходом я сделал выбор, и нечего теперь возвращаться. Я стоял перед тобой - красивый, четырехлетний, а в голове у меня шумел белый шум. Я понимал, что ты принципиально права в своей позиции, что я очень плохо поступил. Я в очередной раз все проебал - вот так я скажу об этом позже, через годы, когда выучу новые слова.
Сворачиваюсь креветкой на своей постели и вспоминаю тебя. Какой ты была тогда жесткой и решительной, когда курила на скамейке. Как безапелляционно не желала прощать мне ни разрезанных надвое дождевых червей, ни новых продырявленных шортов, ни того, что я зачем-то спрятался от тебя под горкой. Помнишь, как я стоял тогда перед тобой? Я не знал, что мне делать: держаться ли как взрослый, с достоинством, или тихонечко и жалобно заскулить, чтобы ты сжалилась и простила меня.
Я лежу в позе креветки. Время медленно перетекает туда-сюда. Я думаю о том, что я ни на что не способен. Вспоминаю, что тогда на детской площадке, стоя перед тобой, грязный, оборванный, виноватый, я верил, что смогу что-то сделать, вдруг удивить тебя. В тот момент я верил, что создам для тебя нечто, что никто и никогда не создавал.
Я иду к холодильнику и достаю брикет шоколадного мороженого и затем поливаю его мятным сиропом. Знаешь, мне так нужны эти разговоры. Мне так нужно, чтобы кто-то меня выслушал. Кто-то не из этой комнаты. А помнишь, ты сказала, что тебе ничего не нужно от меня? А может быть, эти слова сказал я. И я думаю о природном явлении, которое просто есть, оно существует, и сам факт его существования, как и то, что у тебя есть чувства и ощущения, чтобы впитать в себя это явление, наблюдать за ним, созерцать, быть частью его посредством своего личного восприятия - все это делает тебя наполненным. Вот что я имел в виду, когда говорил, что мне от тебя ничего не нужно. А ты сказала: зачем мне ураган, если он разрушает меня. Ты сказала: что толку любить лёд, если он холодный и колючий. Ты сказала: зачем мне ветер, если я не могу потрогать его. Ты сказала: зачем мне ангел, которого нельзя выебать. Вот так ты твердо стояла на ногах, ты мыслила здраво, и в свои 15 уже точно знала, чего хочешь от этого мира. Я был тебе не нужен, я был помехой для тебя. Я был ангелом.
Мороженое тает, смешиваясь с сиропом. Это вкусно. У тебя есть любимая ложка? У меня да. Среднего размера. Десертная.
Знаешь, кое-что случилось со мной. Что-то плохое. Что-то очень плохое, худшее. Это все еще длится, происходит со мной, обостряя до предела мое восприятие. Знаешь, как я себя чувствую? Набор шестеренок, пружин и винтиков, собранных в полиэтиленовый пакет, завязанный узелком. Иногда я вспоминаю, как был когда-то будильником.
В этом мире происходят несправедливые вещи, которые ломают людей. А ты уже тогда, в свои 15, твердо знала, чего ты хочешь от этой жизни, и у тебя был четкий план. Ты была права, требуя, чтобы вещи функционировали правильно, и чтобы я функционировал правильно. Я же имел дефект, несовместимый с несколькими мирами.
А помнишь, ты однажды сказала, что если бы вдруг заболела раком, то не стала бы бороться. Я промолчал, но про себя подумал, что тоже не стал бы. Что незачем рьяно цепляться за жизнь, не подлежащую восстановлению.
Интересно, сколько тебе сейчас? Не помню, сколько времени прошло с того нашего разговора на детской площадке. Ты сидишь, такая деловая и красивая, нога на ногу, и говоришь: Я не доверяю тебе. Я максимально чужой человек. Я совершенно инородный для тебя человек. Да, я в восторге от безумств, от тебя. И что? Что с этим делать? А я такой стою перед тобой и думаю, плакать или нет. Я уже не слышу тебя. Лишь понимаю, что меня наругали. Ты делаешь вопросительные паузы, но у меня нет ответов. Я думаю, что мне нужно просто побыстрее уйти, но я жду непонятно чего, не ухожу.
Я лежу в безопасном полумраке, приняв позу креветки, и мечтаю о том, что придет завтра. Завтра я повзрослею, и мне будет уже 17, на два года больше, чем тебе. И я стану разговаривать с тобой нежно и немножко повелительно, как твой бойфренд. А ты будешь хихикать над моими шутками, не потому что они смешные, а потому что я, черт возьми, тебе нравлюсь. Я засыпаю, притворившись креветкой. Я так и не понял, что завтра уже прошло. Мне снится, что ты идешь по солнечной улице, улыбаясь кончиками губ, у тебя шопинг и свидание в модной кафешке. День обещает быть приятным. Ставишь пакетик с шестеренками и пружинами на край мусорного бака - а вдруг кому сгодится на запчасти - и элегантно удаляешься под стук каблучков. Я кричу тебе: До завтра! До завтра, мой чудесный чужой человек (ЧЧЧ)
•
M
a
+
+
