Я видел того, кто старше Ветхого Завета. Он уже не похож на человека, хотя точно был им раньше. У него холодные костлявые руки, одна из них держит посох из гнилого дерева, а другая нужна, чтобы давать указания и советы. Его аура пропитана мертвенным холодом, который чувствуют только тела погребённых. У него уже давно нет глаз, но я чувствую его взгляды. Он носит серую мантию, под которой скрывается пустота. Он ходит на когтистых лапах хищного зверя и слышит отголоски давно ушедших дней.
– Кто ты?
– Я старый человек. Я помню всё, что со мной случилось. – Сказал он голосом старика, сидя на каменном троне, изъеденном шрамами времени и измученном жестокими корнями неизвестных мне деревьев, чьи кроны скрывались в безлунной темноте пространства.
– Не играй со мной!
– Хорошо, я поиграю с тобой. Мальчик, что носит кресты.
Мне не понравились его слова, но он был серьёзен.
– Сколько тебе лет?
Тот в мантии опустил голову.
– Смотря как считать. Время меняется от времени. – Он поднял на меня взор. – Мне 25000 лет.
Я воспринял эту цифру с уважением.
– И что ты делаешь столько лет?
Старик тяжело вздохнул. Его грудь с трудом поднималась.
– Я веду войну. – Сказал он, еле шевеля губами.
Он притворяется. Я думаю, он притворяется.
– Против кого?
Мой собеседник призадумался.
– Они знают.
Ладно...
– Тогда раскрой мне свои тайны.
– Тайн нет. Если с нами что-то происходит, то это происходит. – Уже более оживлённо сказал старик.
Я кивнул.
– И всё же. Вот прямо сейчас. Ты что-то скрываешь.
Старик начал вставать, отчего я попятился.
– Я такой же точно как ты.
– Я не язычник.
– Все мальчики с крестами так говорят. – Ухмыляясь, сказал безглазый старик, чья бледная рука уже держала на весу цепочку с моим крестиком.
Я быстро ощупал свою шею и в порыве ярости бросился на старика. Я схватил его руку, держащую крестик, но не смог её разжать или хотя бы сдвинуть с места. Вдруг он схватил меня другою рукою за шею, отчего я невольно посмотрел на его лицо: пара жёлтых сверкающих глаз смеялись надо мною из глубины капюшона, откуда резко стал доноситься зловонный запах шкуры мокрого зверя. Я попытался вырваться из его когтистой лапы, но безнадёжно.
– Тебе ещё рано таким заниматься! – строго сказал старик и швырнул меня лицом на землю.
Передо мной появилось чёрное зеркало, в чреве которого я увидел то, что не хотел замечать раньше. Я попытался закрыть глаза руками, но это не помогло – я всё равно всё видел. Видел, как моё отражение закрывало себе глаза руками.
– Это сложно с таким рождаться! – закричал я, обернувшись.
Неожиданно для себя я плачу. Горячие слёзы обволокли мои щёки.
– Ну-ну, тебя напугал первородный грех? Мы все с ним рождаемся, а потом учимся с ним жить.
Шакал подошёл ко мне, он казался больше.
– Я же обещал, что поиграю с тобою, мальчик с крестами.
Шакал посадил меня на свои колени. Я был маленьким.
– Давай закроем глаза и сосчитаем до трёх. – Он закрыл своими руками глаза, я сделал то же самое. – Раз. Два...
– Три.
Я проснулся, хотя и не помню, чтобы спал. Было темно. Ночь надо мной издевалась.
Уже под утро я понял, что общался со жрецом. Я назвал его Шакалом за его жёлтые хищные глаза.
«Тайн нет. Если с нами что-то происходит, то это происходит».
Теперь все мои книги об этом… и о нём.