«Сюда приходят либо с благодарностью безмерной, либо в отчаянии глубочайшем» - гласила надпись у входа.
- Хм, именно то, что нужно! – с едва теплящейся надеждой произнес про себя музыкант, и толкнул увесистые дубовые двери.
Пара осторожных шагов - и его взору предстал огромный зал с высоченными потолками, стены которого снизу доверху были увешаны и заставлены разнообразными музыкальными наградами: начиная от золотых и платиновых дисков и заканчивая шикарными статуэтками, свидетельствующими о грандиозных победах в самых престижных номинациях.
То была обитель известного продюсера, Величайшего из Величайших. Точнее, его бесплотного духа. Жизненный путь выдающегося мастера завершился уже давным-давно. Но его мудрые советы были настолько нужны и важны, что высшими силами было сделано редчайшее исключение. При особой необходимости людям творчества было даровано право обратиться к духу величайшего продюсера. Правда, ответ получали далеко не все, а лишь те, кого мастер видел действительно достойным.
На сей раз необходимость в мудром совете предстала перед музыкантом, поскольку жизнь его будто-то бы остановилась. Да, он продолжал дышать, общаться с единомышленниками, играть, выступать... Однако уже далеко не первый год прогресса в творчестве не наблюдалось совершенно. Оттого музыкант стал ощущать себя, словно в тупике. Радость творчества его почти покинула, вдохновение практически перестало посещать, да и жизнь в целом совершенно потеряла вкус.
- Мастер, скажи, что мне делать? – обратился он к духу.
Сперва никакого ответа не последовало. Впрочем, дело это было вполне обычное. Дух мастера всегда действовал примерно одинаково: внимательно изучал того, кто к нему обращался, тщательно оценивая гостя по множеству критериев и в полном согласии с собственным профессиональным чутьём, которое, к слову, не подводило вообще никогда: ни до, ни после окончания жизненного пути.
- Ответ прост! – раздался вдруг голос великого продюсера, что уже само по себе было добрым знаком. – Тебе нужно обнулиться!
- А это как, мастер? Я совершенно тебя не понимаю, - ответил музыкант с плохо скрываемой растерянностью.
- Всё элементарно. Долгое время ты продолжаешь своё музыкальное дело в привычном ключе. И поступаешь именно так, поскольку тебе слишком боязно кардинально что-то менять в том, на что было затрачено огромное количество энергии, времени, сил и прочих ценнейших ресурсов. И уж тем более тебе безмерно жалко в случае чего бросить это дело, переключившись на что-то новое, начав практически с нуля.
- Да, мастер. Пожалуй, это так, - хоть и нехотя, но всё же согласился музыкант. – А разве может быть иначе?
- Твои опасения и желание крепко держаться за уже достигнутые результаты мне понятны вполне, – благосклонно ответил дух. – Да, освоению игре на музыкальном инструменте ты действительно посвятил множество лет. Кроме того были затрачены немалые средства на уроки известных учителей. Да и практика выступлений на различных концертных площадках тоже имеется огромная. Всё это, безусловно, ценный опыт. И твоё трудолюбие в дуэте с завидной настойчивостью вызывают у меня лишь чувство подлинного восхищения.
От столь неожиданной похвалы со стороны Величайшего из Величайших музыкант заметно приободрился. А мастер тем временем продолжал:
- Но сейчас настала пора обнуления. Представь, что многих лет творчества, бесчисленных выступлений, а также затрат времени, сил и материальных средств на освоение музыкального мастерства – всего этого просто не было. Всё! Забудь! Отпусти! Каких-либо обязательств играть на музыкальном инструменте у тебя больше нет: ни перед самим собой, ни перед кем-либо ещё. Ты полностью свободен выбирать то, чем тебе заниматься. Тебе нечего терять. Ты можешь только приобрести. И все дороги перед тобой открыты. Что ты предпочитаешь в этом случае? Чем намерен заниматься?
И тут музыкант вдруг чётко для себя осознал, что даже если начать всё сначала, то он всё равно бы предпочёл путь творчества. Но только не стал бы сочинять музыку в привычном стиле, чего, как ему виделось, ждали от него поклонники. Вместо этого он начал бы делать что-то кардинально иное, с полной творческой свободой, и затем именно с этим выходить к широкой публике. Да и круг общения он бы предпочел совершенно иной. А ещё…
Когда спустя несколько часов увесистые дубовые двери захлопнулись за спиной музыканта, он выглядел совершенно иным. Прежде тусклые глаза теперь были наполнены каким-то нереальным светом. Столь ярким, что исходящего зарева, казалось, хватало на сотни, а то и тысячи километров вокруг. Ничего подобного музыкант не ощущал уже многие годы. И вот теперь эти сладостные чувства вернулись. Его вновь, как и в самом начале творческого пути, переполняло вдохновение, бесчисленные смелые идеи, а также безудержное желание направлять свои произведения в большую насыщенную жизнь.