4 февраля 1945 г. начала работу Ялтинская конференция Большой тройки, определявшая устройство послевоенного мира. Мы до сих пор живем в конструкциях Ялтинской системы, хотя со временем они серьезно изменились. Вспомним, как 80 лет назад решался югославский вопрос.
Итогом поражения в Апрельской войне 1941 г. стало расчленение Королевства Югославии на пять неравных частей. Германия аннексировала бóльшую часть Словении и установила оккупационное управление над значительной частью Сербии (режим М. Недича), включая восточную часть Воеводины и некоторые районы на севере Косово и Метохии (КиМ). Италия хозяйничала в южных районах Словении, Боке Которской, на Адриатическом побережье, в значительной части Косова и Метохии и на западе Вардарской Македонии. К Венгрии отошла северо-западная Воеводина и прилегающий район Славонии. Болгария получила бóльшую часть Вардарской Македонии и некоторые районы на юго-востоке Сербии. Границы марионеточного усташского (фашистского) Независимого государства Хорватия были расширены за счет Боснии и Герцеговины и Срема.Балканы были и остаются стратегически значимой зоной мировой политики, ареной столкновения культур, религий, борьбы великих держав.
Впервые собственно югославский вопрос встал в повестку антигитлеровской коалиции уже осенью 1941 г., что было определено начавшейся борьбой двух сил и двух проектов будущего политического устройства страны: народно-освободительного и четнического (промонархического и великосербского) движений.
В сентябре 1941 г. в Западной Сербии в результате успешных действий титовских партизан были образованы первые относительно свободные от оккупационной и квислинговской власти районы. На освобожденных территориях создавались национально-освободительные комитеты – новые местные органы власти, возглавляемые коммунистами. Расширение зоны партизанского контроля вело к распространению аналогичных властных институтов – под руководством Коммунистической партии Югославии (КПЮ) стала формироваться повстанческая власть, не только противостоящая оккупационно-квислинговскому режиму, но и не имевшая ничего общего с довоенной югославской государственностью. После войны Эдвард Кардель – один из идеологов новой Югославии определил происходившее как «пролетарскую революцию», но развертывавшуюся не в «чистом» виде, а в ходе борьбы против оккупантов и представителей старого порядка», которые сотрудничали с захватчиками. Из тактических соображений в ходе сопротивления коммунисты об этом открыто не говорили, но осуществляли революционные задачи как неотъемлемую часть народно-освободительной борьбы. Показателен следующий факт: согласно приказу Верховного штаба от 1 октября 1941 г. партизанам предписывалось обязательно носить на шапках пятиконечную звезду как антифашистский символ. Тем самым антифашизм в сознании масс ассоциировался с коммунистической партией.
Будущее Югославии было определено не только победой над нацистской Германией и ее сателлитами, но и исходом противостояния между двумя силами, которые имели своих контрагентов далеко за пределами Балкан. Если за Тито стояла Москва (например, 22 июня 1941 г. по тайной радиосвязи он получил указание от Исполкома Коминтерна (ИККИ) о необходимости срочного и всемерного развертывания освободительной борьбы против захватчиков, лучше всего – в виде партизанской войны), то Михайловича до начала 1944 г. поддерживали Лондон и эмигрантское правительство, а помощь со стороны США продолжалась до весны 1945. Однако объяснять успех Тито и социалистического проекта только поддержкой СССР и победами Красной Армии не верно. Здесь сработал комплекс факторов.
Во-первых, от четников титовских партизан выгодно отличал интернациональный подход к организации сопротивления. Несмотря на то, что основной ареной их активных действий была Сербия в коммунистических воззваниях, публичных документах и программных статьях лидеров КПЮ всячески подчеркивалось, что партизанские отряды – это боевые ячейки всех народов Югославии, что в них должны сражаться «все патриоты» независимо от политических взглядов и религиозных убеждений. Такой подход нашел выражение в главном лозунге партизан: «Смерть фашизму – свобода народу!», дававший возможность каждому найти в этой формулировке свой смысл, что способствовало максимально широкому охвату самых разных этнических групп и слоев населения. Исходя из интернационалистских принципов, присущих коммунистическому мировоззрению, КПЮ с первых дней войны категорически осуждала преследования, насилия, убийства на национальной почве; выступала резко против всех, кем бы такие действия ни осуществлялись – оккупантов, усташей, четников, любых военных и политических группировок.
Во-вторых, командой Тито был предложен новый проект государственного устройства, способный объединить крайне сложное в историческом, этнокультурном и социальном плане пространство.
29 ноября 1943 г. в боснийском городке Яйце состоялась Вторая сессия Антифашистского веча народного освобождения Югославии (АВНОЮ), на которой были провозглашены принципы будущей политической системы – суверенитет, народность, федерализм и равенство. Стремление к превращению страны в «подлинное отечество для всех своих народов» выразилось в осуждении «монархической клики во главе с королем Петром II Карагеоргиевичем» и запрете на его въезд в страну до окончания войны. На сессии было создано, по сути, переходное правительство, верховный законодательный и исполнительный орган новой Югославии – Национальный комитет освобождения (НКОЮ). В то же время окончательное решение вопроса о монархии откладывался до конца войны, но уже тогда было совершенно очевидно, что никакого пиетета потенциальная власть не питает по отношению к королю.
На этом фоне девиз повстанцев, руководимых Д. Михайловичем, унаследованный из довоенного лексикона: «С верой в Бога за Короля и Отечество!» , был прямым посылом к восстановлению монархии. Не случайно успехи четников в 1942 г. привлекли внимание правительства в изгнании. Из Лондона вместе с рангом бригадного, затем дивизионного и наконец армейского генерала Михайлович получил назначение на должность командующего югославской армией. Однако это не могло быть конкурентным преимуществом – в отличие от коммунистов четники не имели институционально оформленных властных институтов на местах; их политические представители сидели в Лондоне и не могли в должной мере влиять на политические процессы на местах.
В-третьих, в мае 1943 г. в штаб партизан прибыли первые представители ближневосточного командования западных союзников антигитлеровской коалиции, а к концу 1943 г. они окончательно переориентироватлись на Тито. Следует признать, что не последнюю роль в этом сыграла умело использованная коммунистами дезинформация о сотрудничестве Михайловича с оккупантами. Однако первоочередной причиной такой «перемены декораций» видится реальная сила партизанских отрядов столь необходимая при открытии второго фронта. Так, во время Тегеранской конференции Рузвельт неоднократно упоминал Тито. Американский президент передал Сталину для ознакомления некоторые материалы, полученные от американского офицера, который длительное время находился в партизанском отряде Тито, неоднократно поднимал вопрос о помощи партизанам (особенно в привязке с операцией «Оверлорд») и предлагал «организовать на Балканах рейды комбинированных отрядов и снабжение партизан, заставляя таким образом немцев держать там свои дивизии». Черчилль в свою очередь предложил «предпринять диверсионные акты в Югославии», организация которых, очевидно, возлагалась на отряды Тито. Еще за год до Крымской конференции, 8 января 1944 г. Черчилль отправил на имя председателя НКОЮ письмо, в котором сообщал, что «британское правительство не будет в дальнейшем оказывать никакой военной помощи Михайловичу и будет оказывать помощь только Вам [Тито]…». Тем не менее, это не означало отказ от поддержки Петра II и эмигрантского правительства, которое к июню 1944 г. британцам удалось организовать «из людей “не особо неприятных” для коммунистов».
В конце февраля 1944 г. английские офицеры, действительно, были отозваны из четнических войск, а вот США сохранили свою военную миссию при штабе Михайловича и продолжали снабжать его отряды оружием, продовольствием, деньгами. По сути, формальный демарш должен был завуалировать продолжающуюся работу по сохранению монархии. Только теперь главное внимание союзники сосредоточили на обработке партизан Тито. В частности, сын британского премьера Рэндольф Черчилль, входивший в состав англо-американской военной миссии при Верховном штабе Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ), требовал от своих офицеров «сильнее нажимать на руководство Комитетом, чтобы добиться максимальных уступок» в процессе организации новой власти.
Вряд ли можно согласиться с мнением, присутствующим в современной отечественной и сербской историографии, что ставка Лондона на Тито, во многом определившая обреченность четнического движения, была определена национальной принадлежностью лидеров сопротивления. Тезисы о том, что «англичане посчитали более выгодным ориентироваться не на потенциальных русофилов – сербов Михайловича, а на хорватов, которые могли бы обеспечить Британии прозападную Югославию» (К.В. Никифоров), а также что «разрывом с четниками Великобритания рассчитывала оторвать хорватов от верхушки фашистского Независимого государства Хорватии и тем самым от немцев» (А.С. Аникеев) представляются несколько упрошенными. Какими бы русофилами не были четники, они не рассматривались руководством СССР в качестве даже потенциальных союзников. В то же время национальная принадлежность Тито имела на тот момент третьестепенное значение: коминтерновская школа учила мыслить наднационально (вспомним известный ответ Л.З. Мехлиса: «я не еврей, я коммунист»). Скорее, не национальность лидера социалистической Югославии стала определяющей прозападности ее режима. Кризис 1948 г. и выбранный впоследствии курс на сближение с Западом объясняется целым комплексом факторов и в том числе социальной природой и «русскими тайнами» Тито, которые попытался раскрыть Н.В. Бондарев в книге «Русские тайны Иосипа Броза Тито». Что же касается военного времени, то «гирькой» склонившей «чашу» лояльности союзников в пользу НОАЮ стали военные успехи.
Четвертым фактором успеха Тито стал фактор силы. Как верно заметил Т. Джадт, «Вторая мировая война была первой войной, в которой военный результат определял социальную систему, а, например, не религиозную принадлежность, как это было после Аугсбургского мира 1555 г. с его принципом «cujus region, ejus religio» – «чья область, того и вера», и не форму власти, как в случае с наполеоновскими войнами, революционным способом устанавливавшими новый политический строй». Это прекрасно понимали политики, творившие карту послевоенной Европы. Как вспоминает Милован Джилас, Сталин в апреле 1944 г. в разговоре с Тито особо подчеркнул: «В этой войне не так, как в прошлой, а кто занимает территорию, насаждает там, куда приходит его армия, свою социальную систему. Иначе и быть не может».
В конце 1944 – начале 1945 гг., освободив значительную часть Югославии, советские войска вошли в Венгрию, а затем Австрию. НОАЮ, примкнув к южному флангу фронта Красной Армии и взаимодействуя с ней, вела параллельные операции на югославской территории. В течение зимы 1944/1945 гг. и весны 1945 г. были полностью освобождены центральная и западная части страны. В это время произошла окончательная реорганизация НОАЮ: она выросла не только профессионально, но и численно. По данным историографии социалистического периода и не оспоренным современными историками, весной 1945 г. армия Тито насчитывала 800 тыс. человек. Сила, действительно, была на стороне НОАК. К этому следует добавить оперативное появление на всех освобожденных территориях органов власти, контролируемых КПЮ.
Еще одним фактором победы Тито и нового проекта стала «хитроумная» политика Лондона, определившая провал коалиционного правительства. В ноябре 1944 г. в Белграде, освобожденном в результате совместной операции Красной армии, НОАЮ и войсками Болгарии, было достигнуто соглашение в духе британо-советской «процентной» политики, предусматривающее создание единого политического органа из представителей НКОЮ и эмигрантского правительства. В конце ноября заместитель председателя НКОЮ Э. Кардель и королевский премьер И. Шубашич побывали в Москве, а 16 декабря последний проинформировал правительство в изгнании о согласии союзников признать объединенный кабинет.
Однако легко манипулируя, как писали в советской прессе и историографии, «молодым, но закоренелым реакционером» Петром II, англичане и американцы ловко затягивали утверждение им принятых в Белграде решений. Союзники полагали, что такая обструкция вынудит руководство НКОЮ пойти на уступки в деле формирования кабинета. Однако такое упорство имело обратный эффект: в январе 1945 г. НКОЮ заявил о своем твердом намерении создать временное правительство без согласия короля. Это решение нашло одобрение в Москве. Несмотря на типично британскую игру, в Ялте Сталин подтвердил договоренность, достигнутую с Черчиллем в октябре 1944 г. в Москве: Великобритания и СССР сохраняют паритет в Югославии. В частности, Конференция рекомендовала АВНОЮ расширить состав временного правительства «за счет включения членов последней югославской Скупщины, которые не скомпрометировали себя сотрудничеством с врагом», а также утверждать законодательные акты, принятые АВНОЮ, Учредительным собранием.
НОАК принял рекомендации «Большой тройки». В конце февраля 1945 г. была достигнута договоренность о составе регентского совета и объединенного кабинета министров. Временное народное правительство Демократической Федеративной Югославии было сформировано 7 марта 1945 года. Премьер-министром стал И. Броз Тито. 9 марта правительство опубликовало Декларацию, в которой изложило свою программу. Основой деятельности правительства оставались решения Второй сессии АВНОЮ, т.е. построение федеративного народного республиканского государства, а главной задачей – окончательное освобождение страны. Это несомненно было победой КПЮ.
10 марта 1945 г. советское правительство назначило своего посла в
Югославии. Через два дня в Белград прибыл английский, а вслед за ним и американский послы. Вскоре Временное народное правительство было признано всеми государствами антигитлеровской коалиции, а также большинством нейтральных государств.
11 апреля 1945 г. в Кремле был подписан Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между Советским Союзом и Югославией. Через несколько дней, когда Петр II выразил Черчиллю свои опасения в связи с подписанием этого документа, английский премьер ответил, что «многое из того, что происходит в Югославии, ему также не по душе, но он не в состоянии что-либо предотвратить».
После Ялты, как ёмко описал это С. Рыбас, «историческое время убыстряется. События нахлестываются одно на другое. Немецкие войска отступают, Красная армия несется неудержимо». Стремительное проникновение СССР в Европу оказывает огромное влияние на внутриполитические процессы в освобожденных странах, заставляет нервничать союзников. Одним из отложенных итогов Ялты становится изменение внутриполитической ситуации в Югославии.
Правительственная коалиция просуществовала недолго – уже в августе- октябре 1945 г. трое министров-оппозиционеров (включая Шубашича) подали в отставку. 11 ноября прошли выборы в Учредительную скупщину: Единый народный фронт Югославии, где преобладали коммунисты, получил все мандаты. На референдуме большинство (6,5 млн избирателей) проголосовали за ликвидацию монархии в Югославии. 29 ноября 1945 г. Учредительное собрание приняло Декларацию о создании Федеративной народной республики Югославии – «союзного народного государства с республиканской формой правления, содружеством равноправных народов, свободно выразивших свою волю остаться объединенными в Югославии».
Формально базовые принципы Декларации об освобожденной Европе, принятой на Крымской конференции 8 февраля 1945 г., были реализованы. Установление порядка в Европе и переустройство национальной экономической жизни было достигнуто путем, который позволил освобожденным народам уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по их собственному выбору. В соответствии с принципом Атлантической хартии о праве всех народов была избрана форма правительства, при котором было «обеспечено восстановление суверенных прав и самоуправления для тех народов, которые были лишены этого агрессивными нациями путем насилия».
Почему же погибла ялтинская Югославия?
Одна из главных причин кровавого разрушения страны в 1990-е годы лежит глубоко в истории югославских народов. В то же время следует признать, что в нарождавшейся новой системе мироустройства, отрицающей принципы Ялтинской конференции, места Югославии не было. Самоубийство СССР спровоцировало смерть Югославии.
Детально о причинах разрушения Югославии в других моих публикациях.