Молодая женщина вдруг откинулась на спинку кресла, опять привычным движением заведя ногу за ногу, потянулась назад, в сторону листвы вечно зеленых пальм своей оранжереи, и вдруг ловким движением достала из гущи веток изящный кованный треножник, на котором размещалась пачка дорогих сигарет в красивой прозрачно-перламутровой пепельнице, инкрустированной в виде лепестков и бутонов экзотических цветов камнями, переливающимися в слабом свете последних лучей уходящего зимнего солнца. Даже на веранде от этих тусклых лучей света не хватало, но Диана освещение не включала намеренно. Видимо, так ей было легче погрузиться в воспоминания. Зажженная сигарета с кольцами дыма в полутьме так же настраивала на ностальгический лад, а главное - снимала нервное напряжение. Игорь заметил, что после первой же затяжки тонкие красивые пальцы женщины дрожать стали меньше.
-Ну, что могу рассказать, Игорек? - выдохнула она сигаретный дым расслаблено, периодически сбрасывая пепел в пепельницу, - расскажу, видимо, то, что знаю. Ничего, что начну издалека? - подняла она подбородок, снова глядя на него шоколадом миндалевидных глаз с трагическим вызовом, и журналист в этот момент наконец-то понял, что напоминала она ему все это время Монику Беллуччи.
-Нет-нет, как удобно, - поднял открытую ладонь Игорь.
-Мы сестрой были очень близки. Я, понятное дело, старше. На десять лет. Но у нас была особая, духовная, называйте это, как хотите, связь. Особенно в последние годы. Яна хотела стать актрисой, - продолжала женщина повествование, стряхивая пепел в пепельницу. -Это было её мечтой, тайным желанием. Отец не одобрял, он видел её дипломатом. Ну, то есть хотел, чтобы она продолжила династию, - криво и одновременно грустно ухмыльнулась старшая сестра, - Хватало в доме и одной актрисы, - она хрипло засмеялась, видимо, намекая на себя. - И поэтому свою мечту она никому не рассказывала. Только мне. Это её и сгубило...- женщина, преодолевая подступивший спазм в горле, вдруг снова схватила фужер и разом наполнила до краев.
-Игорь? - спросила она его предупредительно, глядя "в лоб". Мужчина не смог отказаться, и его фужер так же забагровел от пенного напитка богов. Диана снова оглушила залпом.
-И вот, мечтая стать актрисой... - женщина начинала уже немного путаться и тормозиться в словах. - Она ходила на всякие театральные курсы, разумеется тайно, чтобы родители не знали. Я, со своей стороны, обещала ей во всем помочь. У меня связи и знакомые в творческих кругах как в России, так и за рубежом. Мне просто хотелось, чтобы она была счастлива и исполнила свою мечту?... - виновато подняла она на собеседника глаза, словно пытаясь найти себе оправдание.
Игорь счел необходимым понятливо кивнуть и развести руками в ответ, и женщина, тяжело выдохнув, продолжила:
-И вот однажды, уже в выпускном классе, их с подругой пригласили куда-то, то ли на пробы, то ли на фотосессию для проб? Я была за границей, не могла отследить этот момент. - Диана помолчала, может быть подбирая слова, и вдруг тяжело выдохнула, - И там их тяжко изнасиловали. Было, как я поняла, групповое. То есть по сути наивных школьниц, двух сопливых дурочек, грезящих театральными подмостками и всеми этими софитами и красными дорожками, будь они трижды прокляты, просто заманили и использовали.
Диана перевела дух, и, увидев, что бутылка на столике пуста, спросила:
-Вы позволите?
Игорь кивнул, и женщина скрылась куда-то на время, оставив его одного с теми размышлениями, грустную пищу для которых она ему только что дала. Вернувшись с новой бутылкой, Диана уже, не спрашивая, просто разлила её содержимое по бокалам и, горько улыбаясь и смотря ему прямо в глаза, подняла свой:
-За молодость, а, солдат? За юность! За надежды и мечты! - и, не чокаясь, снова залпом залила себе всё это в горло. Она резким движением, обернувшись, сорвала с ветки мелкий лимон и, вгрызшись в него зубами, откусила половину. Поднос с бутербродами так и стоял перед ними нетронутый. Есть в такую минуту совершенно не хотелось.
-Ну так воооот.... - продолжала она, полным отчаяния взглядом рассматривая сумерки перед собой, словно пытаясь именно там узреть обидчика, - Девчонки это, понятно, скрывали, как могли. Опять же, знала только я, тот час же по звонку сестренки прилетев из Милана. Помогала ей психологически справиться с этой болью, договорилась об ученической справке. Месяцок мы с Янкой посидели дома, так же уходя от ненужных расспросов родителей. И вот, казалось бы, немного она пришла в себя, замкнулась, конечно, но, хотя бы, оставила мысли о суициде. Каким-то чудом сдала ЕГЭ. Документы подала в МГИМО, разумеется. О карьере актрисы она уже и слышать не хотела. И вдруг... - Диана снова замолчала. Перед повествованием какого-то сокрушительного удара она всегда брала паузу, - ... через месяц после экзаменов Аню нашли мертвой...
Игорь сидел напротив и так же молчал. По логике вещей именно сейчас он должен был достать из внутреннего кармана те самые фотографии и тут же выяснить, где на них Яна и та самая искомая Аня. Но, видя состояние женщины, он не смел перебивать её воспоминаний горестных раздумья.
Диана же, словно встрепенувшись от каких-то своих мыслей и образов, приходящих ей одной на память, через какое-то время продолжила:
-Ну, у сестры, разумеется, истерика, нервный срыв. Какое уж тут поступление в МГИМО? Она лежала в частной больнице, на капельниках, на седации. Снова мысли о самоубийстве, тут уж и родители всё узнали. Мне пришлось покинуть дом, отец был в страшном гневе. - По мере продолжения разговора казалось, что молодая женщина куда-то уплывает. Перерывы между повествованиями становились все продолжительнее, интонация её все отрешеннее... Казалось, что ей уже все равно, и та боль, что она вынесла своим сестринским сердцем, до сих пор продолжая себя обвинять в судьбе младшей сестры, притупилась от своей чрезмерности, превысив порог возможного. Глядя в темноту опустошенным взглядом, она монотонно и буднично продолжала, выпуская периодически кольца душистого серебристого дыма:
-Ну а потом... Я - в Италии, звонит отец и сообщает, что Яны больше нет, наша Яна повесилась.
-Да... - сочувственно выдохнул, стараясь продолжить диалог, Игорь, чтобы вывести сестру из оцепенения воспоминаний и иметь возможность задать наводящие вопросы, - И вы в это верите? Вы верите, что она могла сама?
-Не знаю, солдат. - мотала опущенной головой Диана, - она хотела жить. Ведь это произошло через два года после смерти подруги. Она хотела жить, делилась со мной планами. МГИМО тоже прошло стороной, частые нервные срывы и отсутствие желания туда поступать сделали свое дело. Отец смирился и отстал. Я хотела забрать её к себе, в Италию. Предложить ей работу в своем бизнесе. Янка была эффектная, красивая. У неё бы получилось. Но вот...- разочарованно цокнула на языком. - Не судьба...
-А почему не забрали?
-Ждали совершеннолетия. Ждали визу. Она умерла буквально через неделю после дня рождения. Кто же мог подумать? Тем более не верится, потому что она была согласна переехать ко мне. Родители отпускали. С визой тоже проблем особо не было. Я не понимаю, зачем умирать?
-Да, случай непонятный. И что, судмедэкспертиза выдала заключение о суициде? Признаков действия насильственного характера не усмотрели?
-Вот именно, что не усмотрели. Но мне трудно поверить. Повесилась в своей машине на заднем сидении своим нейлоновым шарфом. Это как?
-Действительно, как это могло стать возможным? Следственный эксперимент проводили?
-Следователя, что вел наше дело, через какое-то время отстранили. Вот он пытался доказать, что не было суицида. Но на смену ему пришел другой, дело быстро закрыли. Отец добивался несколько раз возобновления следствия, была задействована генеральная прокуратура, подключился знакомый генерал, все было на контроле у министра МВД и генерального прокурора. Но - никаких доказательств. Никаких следов чужого присутствия в машине, потовых и сальных отпечатков, следов борьбы... Как это они говорят? Ничего не нашли.
-А тот следователь, что пытался помочь? Где он?
-Против него завели уголовное дело. То ли взятку взял? В общем, мы поняли, что есть во власти некое подводное течение, темные воды, назовем их так, которое делает свое дело, не выходя особо на поверхность. У меня, во всяком случае, сложилось, после всего, такое мнение. Ну что, солдат, выпьем ещё, на прощание? - горько усмехнулась она, доливая бутылку, и, снова сорвав лимон с ветки за спиной, вдруг обратилась к журналисту, напрочь забыв его имя:
- Василий! Ты мне только найди этого урода, слышишь? - зловеще шептала она с яростным блеском бездонных карих глаз, пригнувшись, словно дикая кошка перед броском, над журнальным столиком, - Я его!... - Диана впилась острыми ногтями в кожуру плода, медленно разрывая его сочную мякоть так, что из ладони на стол струйкой потекла кислая жидкость, - Найди эту cукy, солдат! - она стукнул кулаком по столу, обнажив сомкнутые от бессильной злости белоснежные передние зубы.
Игорь достал фотографии и положил перед ней на стол. Было уже достаточно темно, Диана, отметая кистью одну за другой, вдруг уверенно ткнула пальцем в высокую темноволосую девочку в заднем ряду:
-Вот моя Янка! - гордо сказала она.
-А где-то ещё есть?
Женщина по второму кругу пересмотрела фотографии и снова указала на ту девочку:
-Порода! Такое ни с кем не перепутаешь!
-А Аня? Здесь есть Аня?
-Аня?... - было видно, что женщина приняла изрядно и её клонило в сон, - а вот и Аня. - указала она пальцем на стройную светловолосую девушку в среднем ряду. - Царствие Небесное девчонкам, - устало провела она рукой по лицу, словно желая умыться, и вдруг, утонув в мягком кресле, уснула.
Журналист не ожидал такого резкого поворота дел. Он хотел ещё спросить фамилию подруги убитой сестры и адрес, по возможности, ибо в его списке никаких Ань не значилось. Но Диана на все потряхивания за плечо с целью разбудить и привести в чувство лишь отбивалась рукой и похрапывала. Обескураженный журналист из темного дома вышел во двор. Игорь посмотрел наверх. С неба падал пушистый мягкий снег, словно обещая разогнать все печали. Была светлая ночь, мягко светили фонари вдоль частных домов элитных коттеджных застроек, подсвечивая искрящиеся снежные шубки елок и туй, высаженных за забором. Игорь был пьян и попытался выйти через калитку. Но открыть замок самостоятельно он не смог, а лишь разбудил огромную мохнатую собаку, снова гулко забрехавшую на него со стороны гаража, звеня цепью. Мужчина растерянно стоял перед калиткой и думал, как же теперь ему выбраться?
Вдруг на лай собаки из гаража вышел молодой парень среднего роста в расстегнутой фуфайке. Он с ходу дружески кивнул незнакомцу и крикнул ещё издалека:
-Щас вас отвезу!
-Да я сам, на такси. Только дверь откройте. - улыбнулся в ответ журналист.
-Не-не, как Диана Георгиевна приказала - так и сделаем. - с серьёзным видом настаивал парень, открывая ворота и следом заводя в гараже джип. - Идемте сюда! - махнул он Игорю рукой, подъехав к распахнутым воротам. Тот подчинился и сел.
-Вы меня до дома. А завтра я машину сам заберу, - попросил он.
-Не, мы - как сказала Диана Георгиевна, - сопротивлялся исполнительный парень, - И машину вашу транспортируем, куда скажете.
-Ну, тогда в сервис бы её отогнать? За мостом, на Голубых прудах, знаете?
-Найдем! - уверенно заверил его парень, лихо выруливая из заносов свежего пушистого снега, который вихрем сопровождал машину, словно крылья царской снежной птицы.
-Неловко получилось, - обернулся к нему журналист, словно извиняясь.
-Ничего. Диана Георгиевна каждый вечер так. - ответил парень, горько морщась., - за Яну Георгиевну, видимо, переживает. - немногословно пояснил он.
-А, понятно.
-Хороший она человек. Да и вообще они все хорошие люди. - вдруг разоткровенничался то ли работник, то ли личный шофер, - Вы не смотрите, что она пьет. Она, если захочет - разом бросит. Она ведь в Милане модельное агентство открыла, у неё там сеть магазинов, свой бизнес. Она - модель, в показах участвовала, от Версаче! - хвастался за неё парень. Он вдруг одной рукой достал телефон и стал искать на нем фотографии. Найдя нужные - сунул его в руки к Игорю:
-Вот , смотрите, это она. С актерами, со знаменитостями. Её там знают. - гордо констатировал парень, давя на газ.
-А это она с кем?
-С женихом своим. Он граф какой-то был. Или князь? А может лорд? Шут их разберешь. В общем, у них было все серьезно, пока не умерла Янка, - по-свойски, по-семейному рассуждал он., - Сосмертью сестры всё кончилось. Диана Георгиевна стала, как не своя. Подкосила её смерть, конечно. Да и родители её, Татьяна Васильевна и Георгий Станиславович, думаете, отдыхать уехали? Нет, это она просто так вам говорит. Мать её лежит в больнице, рак у неё. Лечится в какой-то элитной, и в Германии уж были, и в Израиле. А толку нету. Умирает, в общем, матушка её. Тоже после смерти дочери началось.
Вдруг вмиг став словоохотливым, парень вырулил в квартал, где жил журналист.
-И папаша их, Георгий Станиславович-то, другую себе нашел. Молодую. Из семьи окончательно ещё не ушел, но развалилась у них семья, вот что я скажу. И всё это началось после смерти Янки...
Парень подъезжал к перекрестку и протянул руку, чтобы взять телефон назад. Отвлекшись на секунду, он потерял из видимости машину, пересекавшую не регулируемый перекресток им наперерез. В последнюю секунду водитель джипа резко нажал на тормоза и вывернул вправо, чтобы уйти от столкновения. Автомобиль резко закрутило, он ушел в занос, мимо него пронеслась та машина, что чуть было не стала виновницей новой аварии.
-Вот козлы! - кричал возмущенный водитель, выруливая из заноса из последних сил. Когда джип наконец встал, парень как ни в чем не бывало развернулся и проехал перекресток в нужном направлении.
-Ты их видел? - вдруг перешел на "ты" Игорь, оглядываясь назад и пытаясь хоть что-то заметить.
-Да хрен их рассмотришь, этих уродов. Гоняют тут, прав накупивши. - парень вновь пришел в состояние умиротворения, как будто ничего и не произошло. Игорь же задумался и всю оставшуюся дорогу просидел молча. Когда он уже выходил и снова напомнил парню адрес сервиса, куда надо было отогнать автомобиль, - тот на прощание сказал:
-Будет сделано, командир. Для меня приказы Дианы Григорьевны - святое. Она меня на улице подобрала, детдомовец я. С квартирой обманули. Бомжевал. Я за неё кому угодно глотку перегрызу. - И, подмигнув, скрылся из вида.
