Ольга Спесивцева стала одной из самых знаменитых балерин ХХ века. Артистку ставили в один ряд с другой выдающейся примой Анной Павловой и даже несколько выше ее.
Спесивцеву обожали зрители и критики, слава поджидала артистку везде, куда бы она не поехала. Однако в какой-то момент ее жизнь постигла череда предательств со стороны самых близких людей.
А карьера еще больше пошатнула ее психологическое здоровье. В результате балерина оказалась в психиатрической больнице и о ней «забыли» на 20 лет.
Прирожденная артистка
Ольга Спесивцева родилась 18 июля 1895 года в Ростове-на-Дону, в семье провинциального театрального актера. Семью постигло несчастье, когда девочке исполнилось шесть лет: ее отец умер от туберкулеза.
Мать, осознав, что не сможет прокормить пятерых детей, переехала с ними в Санкт-Петербург, так как там можно было устроить старших детей – Ольгу, Анатолия и Зинаиду – на полное содержание в приют для актерских сирот.
Уже в приюте будущая балерина стала интересоваться искусством, демонстрируя врожденные грацию и артистизм. Она поступила в театральное училище, где выделялась среди учеников.
Сочетая трудолюбие, одаренность, уверенность и элегантность, Ольга уже в юности демонстрировала превосходные технические данные. Ее наставники были убеждены, что при таком потенциале она имеет все шансы стать выдающейся танцовщицей.
Первые успехи
Выпускной спектакль в училище стал первым большим успехом в жизни Ольги. После впечатляющего выступления ее пригласили в труппу Мариинского театра. Она блестяще исполнила небольшую роль в балете «Раймонда» и полюбилась зрителям.
Балерина жила с матерью и по-прежнему в очень плохих условиях. Однако девушка никогда не отчаивалась. В ее воображении не было ни холодной комнаты, ни серых стен, ведь она думала исключительно о танцах и была ими вдохновлена.
Работа над собой быстро дала свои плоды. Всего спустя два года работы в театре Ольгу пригласили на гастроли в США с артистом балета Михаилом Фокиным в составе дягилевской труппы.
В этот период у нее начался роман с известным критиком и писателем Акимом Волынским. К слову, тот был на много лет старше балерины.
Он пытался «воспитывать» девушку, оказывал на нее большое влияние. К примеру, внушал ей, что по-настоящему «правильной» может быть только классическая балетная школа, а все новшества, которые используют в коллективе театрального деятеля Сергея Дягилева, это надругательство над танцем. В результате артистка отказалась от гастролей.
Судьбоносная роль
Однако союз Спесивцевой и Волынского просуществовал недолго. Сразу после расставания балерина все же присоединилась к труппе Сергея Дягилева и отправилась на гастроли в Штаты. Вернувшись на родину, она стала одной из ведущих балерин Мариинского театра. Дягилев сравнивал Ольгу и Анну Павлову с двумя сторонами одного яблока.
«Для меня Спесивцева – та сторона яблока, которая обращена к солнцу. Она тоньше и чище Павловой», - отмечал он.
В 1919 году состоялась премьера легендарного балета «Жизель». Тогда публика отмечала, что ничего подобного в Мариинском театре не случалось. Балерина сыграла главную роль в постановке. Исполнение Спесивцевой стало образцом, и на ее Жизель равнялось впоследствии не одно поколение артисток.
Однако сама Ольга испытывала определенные трудности, выступая на сцене. Девушка слишком вживалась в роль и чувствовала себя разбитой после каждого представления.
Готовясь к роли, артистка даже посещала различные психиатрические больницы и наблюдала за душевнобольными людьми. В тот момент она не могла предположить, что в конце жизни станет одной из них.
Карьера балерины развивалась стремительно: последовали роли в «Лебедином озере», «Баядерке», Корсаре». Однако хрупкое здоровье артистки не выдерживало такой нагрузки – врачи диагностировали ей туберкулез. К выступлениям балерина смогла вернуться только в 1921 году.
После расставания с Волынским Ольга закрутила роман с работником Петросовета Борисом Каплуном. Черноволосый красавец покорил балерину своей властностью.
Жизнь в театре поменялась благодаря новому избраннику: были выделены средства для отопления помещений и увеличения продовольственных пайков голодающим артистам.
В отношениях с Ольгой мужчина проявлял щедрость, балуя ее ресторанами, деликатесами, фруктами и сладостями.
Однако друзья настойчиво предупреждали Ольгу, намекая на то, что ее возлюбленный участвует в массовых убийствах, и его руки по локоть в крови. Балерина осторожно интересовалась у Бориса, так ли это, но тот называл это очередными сплетнями.
Однажды Спесивцева посетила офис Каплуна и увидела заваленный оружием кабинет: винтовки, ножи и револьверы громоздились целой горой. От испуга она бросилась бежать, но красноармеец, находившийся в коридоре, крикнул ей вслед: «Стой! Стрелять буду».
Впоследствии Борис пытался убедить Ольгу, что это оружие было предназначено для музея, но артистке было сложно в это поверить.
Не осознавая хрупкости психики балерины, Каплун привел ее в Петроградский крематорий, открытия которого он долго добился.
Он предложил знаменитости выбрать тело для первого «торжественного» сожжения. По дороге домой Ольга не могла сдержать истерики, рыдая в машине.
Тогда также ходили слухи, что мужчина причастен к смерти другой балерины, Лидии Ивановой. При этом он по-прежнему настаивал, чтобы она игнорировала эти пересуды.
Начало конца
К 1924 году физическое состояние Ольги было критичным. Ночные кошмары и постоянный кашель, вызванный суровым климатом, истощали ее. Борис Каплун, утративший интерес к балерине, сумел получить для нее разрешение на выезд из России. Он убедил Ольгу отправиться во Францию на лечение в сопровождении матери.
Пройдя лечение, балерина подписала контракт с Парижской оперой. Ольга стала примой, зрители с удовольствием ходили на ее выступления, однако сама артистка все больше погружалась в депрессию.
Ольгу терзали раздражение и тоска. Огромная сцена казалась ей пугающей, а неумелые танцовщицы кордебалета вызывали у нее досаду. Французский был для нее чуждым языком, только усугубляя ее чувство одиночества. Надежда на скорое прибытие возлюбленного таяла с каждым днем, а после Борис и вовсе перестал писать.
Психическое здоровье Спесивцевой стремительно ухудшалось. К примеру, она могла вымыть голову шампанским, услышав, что напиток отгоняет нечистую силу. Она также отменяла спектакли, если мать за завтраком рассыпала соль. Однажды после выступления в «Жизели» артистка не могла найти выхода со сцены и повторяла: «Я заблудилась в саду... Где же тропинка?»
На одной из репетиций она потребовала признания в любви от своего партнера Сержа Лифаря. Получив отказ, Ольга бросилась к окну и хотела выпрыгнуть. К счастью, Лифарь успел перехватить ее и вернуть в зал.
Артистке и ее матери постоянно не хватало денег: Ольга часто болела и редко выступала.
«Сегодня Оля танцует, а утром ставили банки... До красоты ли... Со слезами порхала. Знала, что не под ее силу... Все заработанное уходит на отели и кормежку. Даже не остается на одежду... Ну выкупила кольцо. Да за квартиру. А теперь февраль и март не танцевать», — рассказывала ее мать в письмах.
Со временем Спесивцева стала забывать партии прямо во время представлений, а потом рыдала на полу. Как-то девушке стало плохо прямо на улице. Когда прохожие подбежали, чтобы помочь балерине, она даже не смогла вспомнить свое имя.
«Кажется, я сегодня Жизель», — бормотала она.
Следующим ударом для артистки стало предательство матери – та уехала обратно в Россию, не оповестив дочь. В поиске любви и тепла балерина начала отношения с американцем Леонардом Брауном, который был давно в нее влюблен, и переехала в Нью-Йорк.
В первые недели пребывания в Нью-Йорке Ольга закрылась в своем гостиничном номере – огромный город вызывал у балерины лишь страх.
В роковой день раздался телефонный звонок, который перевернул ее мир с ног на голову. Звезде сообщили, что ее возлюбленный обнаружен бездыханным на улице.
Браун не успел ни оставить завещания, ни официально зарегистрировать брак с Ольгой. Опустошенная и одинокая, она оказалась заперта в чужой стране без средств к существованию и знания языка. Не выдержав этого сокрушительного удара, Ольга впала в истерику.
После этого Спесивцева попала в психиатрическую клинику для бедных. Звезда мирового балета стала безымянной пациенткой № 360446 на 20 лет, пока ее не нашел танцор Дейл Ферн.
Нашли спустя 20 лет
Случайная фотография Ольги Спесивцевой в роли Жизели произвела неизгладимое впечатление на 24-летнего Дейла Ферна. Он был полон решимости найти балерину, запечатленную на снимке. В 1952 году Ферн встретился с вдовой партнера Спесивцевой, которая сообщила, что Ольга находится в психиатрической больнице.
Ферн отыскал больницу и посетил Спесивцеву. Изначально пожилая женщина с седыми волосами испугалась незнакомца, не понимая его намерений. Однако Ферн разъяснил персоналу, кем является их пациентка.
После этого Спесивцевой оказали необходимую медицинскую помощь, и ее память с рассудком постепенно восстановились.
Затем ее перевели в пансионат на ферме Толстовского фонда, учрежденного Александрой Толстой, дочерью великого писателя. Там Спесивцева провела последние годы своей жизни.
«Ферма большая, выстроена на пожертвования. Тут есть очаровательная церковь, и я могу молиться и быть близкой Богу», — писала Ольга сестре.
Ольга Спесивцева скончалась в 1991 году и была похоронена на русском кладбище в Ново-Дивееве.