Не задалась зима две тысячи двадцать пятого года не задалась.
Не валится крупными хлопьями снег, не растут сугробы и снег не искрится под ярким зимним солнцем, не хрустит под ногами прохожего. Не схватишь под мышку лыжи, не махнёшь в Берёзовую рощу на прогулку, не сиганёшь с крутых склонов оврага вниз, с ветерком. И не понесёшься вихрем на санках с горы, гикая и крича от удовольствия. Главное справиться с санками и не влететь в сугроб. Хотя и тут не случится ничего страшного. Ну разве что за шиворот набьётся снег, да и то – разве ж это огорчение? И на коньках не погоняешь на катке, что за дворцом культуры им. Гагарина.
Да и много мест есть в Сергиевом Посаде, где в снежную зиму можно и на коньках, и на лыжах, и на санках покататься. Если, конечно же, выпал снег и укутал землю.
Снежные зимы нынче не то, чтобы редкость. Но и не часто таковые случаются. Такие, чтоб с конца ноября снег и мороз, без оттепелей и до самой весны, чуть ли не до конца марта.
В середине прошлого века центральный проспект города Загорска заваливало снегом. Машины укатают снег чуть ли не до плотности асфальта, а дорога так и останется белой. У Лавры редкие машины аккуратно взбираются в гору, пробуксовывая и пофыркивая от напряжения. За ними тихонечко плетутся лошади, сосредоточенно волокут они в гору телеги. Если же легковая машина пристроится за телегами, то не стоит торопиться с подъёмом. На такой скорости всякое может случиться с «внутренностями» железной лошадки. Лучше не торопиться, лучше подождать внизу. И, выждав момент, быстро забраться вверх.
А на встречу с опаской, спускаются встречные машины, отчаянно скрипя тормозами и грохоча подвесками, побаиваясь – не заскользить бы, не понестись бы вниз.
По тротуарам бодро двигаются прохожие – все спешат по своим делам. Кому-то нужно в лавки и магазинчики, что притулились у стены монастыря. Другие же держат путь в учреждения казённые. И нет праздных прохожих, туристов. Они там, на площади, перед входом в Лавру. Автобус привёз их, выгрузил выпустил сизое облако из выхлопной трубы и замер в ожидании их возвращения.
В стороне от дороги – частные дома. Живут там люди простые и неприхотливые. Коль надо, то и бельё развесят сушить перед своим домом. Вот только дом их стоит прямо у центральной улицы и с дороги любопытствующий прохожий, наблюдая такую картину, многое мог бы сказать о жителях, что развесили бельё после стирки. Благо что и некогда тут любопытствовать, да и сами жители, коль довелось бы им что-то от кого-то услышать, лишь пожали бы плечами, развернулись бы и отправились бы восвояси. Ну или бы крепким словом шуганули бы не в меру любопытных и наблюдательных.
Но стоит свернуть с центрально проспекта и пуститься в путешествие по тихим улочкам Загорска, куда-то исчезает городская суета, затихает шум машин, растворяются ней привычные городские шумы и звуки. Окутанный тишиной, как укутаны одноэтажные дома по сторонам улицы, идёт прохожий к себе, в тихий, уютный и тёплый дом. Вот только проберётся по узким тропинкам и …
Встретится ему в таком узком месте сосед, постоят они, поболтают, обсудят новости, да и пойдут каждый своей дорогой, с трудом, бочком-бочком, разойдясь на узкой тропке.
В те времена зима была настоящей зимой. Сугробы вырастали «до небес». Улиц, где выстроились частные дома, заваливало снегом. Местные жители протаптывали тропы вдоль улицы и к своим домам. Машины прокладывали колею посреди улицы. И уж если не успели до «большого снега» сделать две колеи, то уж так до весны и оставался один проезд, в котором двум встречным машинам уже не разъехаться.
А кто как не Татьяна Маврина ярко и красочно, весело и задорно, передала настроение жителей Загорска в зимнюю пору?
Весело и сосредоточенно, занятые своими мыслями, но и всё вокруг замечая, спешат они мимо древних стен монастыря, замечая их только тогда, когда споткнутся или подскользнуться они. Отвлекутся они от своих размышлений, нет-нет, да и бросят на них мимолётный, скользящий взгляд, хмыкнут и пойдут дальше.
Что ж, будем ждать следующую зиму.
Ждать и надеяться на не очень крепкие морозы и на то, что всё ж таки увидим снег.