По, как им, органам, казалось - поводу... Да ни фига никаких особых поводов не было. Ну, выпил там человек, идёт себе по проспектам, никого не трогает. Гуляет себе так аккуратно. Чего цепляться-то? Нет, находились же некоторые из особо рьяных членов органов — цеплялись. И спорящего ( интеллигентно...) Мишку забирали внутрь органов. А ему там не нравилось, внутри, до того не нравилось, что начинались обоюдофизические воздействия. И очки Мишкины модные часто превращались в скорбную кучку стеклянно-металлических осколков. Совсем ему от этого становилось плохо на душе.
Так и в этот раз — высыпал он, выудив из кармана, такую несправедливую кучку на пол и совсем уже грозно повторил — веско: «ДУША ХОЧЕТ ПРРРАЗДНИКА!!!»
Молодец бабуля... Она Мишеньку своего обожала, и никогда вышедшие из строя очки не выбрасывала — лежали они многочисленно в специальном комодном ящичке, для внучка любимого про запас, ибо знала бабуля, знала — грядёт день, когда... … В общем, очередной раз нагрянул.
Праздники я люблю, и повторять мне два раза не надо... Вмылился я в штанишки одним прыжком, куртейку накинул, опорки нахлобучил — и мы с Мишкой бегом побежали — в праздник. Навстречу по пути девицы мои одногруппные — с пакетами, сумками, ёлкой... Куда, кудаааа??? Я им на бегу ключ от комнаты бросил, к вечеру, говорю, буду... Ага... …
Праздник наш начался в пресловутых «Кирпичах» на Кировском. Хорошо начался — с торжественного запуска беленького «малька» в пиво пенное. Мальком мы называли тогда четвертинку водки. Разливая её в отхлёбнутые пивные бокалы, Мишка ласково гудел под нос: «Ну вооот, малёчка сейчас запуууустим, пусть он там поплааавает...». Потом был портвейн. После обеда официанты барные сидели с нами уж за одним столом — тоже к празднику стали готовиться. Мишка с запотевшими очками рассудительные вёл диспуты о том, каким же удивительным же образом переплетаются некоторые песни «Pink Floyd” с некоторыми изумительными картинами мирового шизика Сальвадора Дали... И какие у них однородные, пропитанные близкородственными напитками да снадобьями корни, и... …
...Когда мы с трудом, но вырвались от гостеприимных официантов пивнухи на свежую волю, воля была уж залита чёрными сумерками. Который залил и меня, потому что очнулся я в вагоне ( абсолютно пустом...) заиндевелой насквозь пригородной крайней электрички. От это клаааасс.... Куда еду, зачем... Вскочил, заметался по вагону — и обнаружил невдалеке свернувшегося калачиком на деревянной лавочке Мишку — он спал, блаженно улыбаясь и пуская младенческие слюнные пузыри.
Будил я его долго. Потом — ещё дольше — Мишка одичало пялился то на меня, то в зачернённое новогодней ночью окно электрички, хотя через наледь ( дубак стоял жуткий...) всё одно ни фига ж было не рассмотреть. Бодун, ночь, пустой электровоз и мы в нём едем незнамо куда... Хреновато...