Маргарита Сергеевна пару раз моргнула, видимо в это время вновь размышляя над тем, как ответить той, которая успела всего за три часа своего пребывания в доме разбаловать собаку и обследовать её холодильник, и наконец-то ответила:
- Готовьте и на меня яичницу, Лёля. Из пары яиц.
- А творог с йогуртом?
- Тоже буду. Спасибо.
Путеводитель по каналу можно посмотреть здесь
Свидетельство о публикации №225010600395
*****
Во сне Лёля шевельнулась, меняя положение затёкшего тела, и, вдруг, какой-то громкий звук, напоминающий выс****трел, вырвал её из сна резко и неприятно.
Первым, что увидели её глаза после пробуждения, были зелёное кресло и «чучело» попугая, сидящего на подставке. Виноград всё так же свисал из клюва яркой птицы, а его пластмассовый, черный глазик смотрел на Лёлю пристально и настороженно.
Переведя взгляд с красно-зелёного попугая на потолок, Лёля нахмурила брови, пытаясь понять, что за звук её разбудил после короткого, дневного сна? И стоило ей лишь немного повернуться на матрасе, ложась с бока на спину, как точно такой же «выс***трел» раздался под её спиной.
- Мм… Всё ясно…
Девушка провела по покрывалу рукою. Этому матрасу давным давно уже пора на свалку, а он всё служит, верой и правдой, своим хозяевам.
Сев и спустив ноги с кровати, Лёля дотянулась до своих костылей. Ей срочно нужно в туалет, а ещё, после долгой дороги и короткого сна, нестерпимо хочется пить и есть.
Выйдя из комнаты бесшумно, стараясь не стучать костылями о пол, и помня, что и хозяйка этого дома тоже легла отдохнуть, девушка огляделась.
Эта проходная комната, с тремя высокими окнами, служила в доме гостиной, и выглядела очень уютной. В её интерьере преобладали спокойные, тёплые тона, а мягкие, и на вид очень удобные диван и два кресла, вызывали восхищение своей красотой и качеством.
Пройдя дальше, через тихий коридор, Лёля оказалась на кухне. Здесь, в самом сердце дома Маргариты Сергеевны, господствовали три цвета: белый (стены), стальной (кухонная мебель), и черный (столешницы и вся кухонная техника). Заглянув в сушилку для посуды, Лёля обнаружила, что и посуда на этой кухне исключительно белого, серого, и черных цветов.
Ещё раз удивившись такому резкому контрасту в обустройстве хозяйкой всего дома и гостевой комнаты, Женя попила водички и отправилась в ванную комнату привести себя в порядок.
И там её тоже ждала неожиданность, так как и в этом царстве "воды и мыла" всё сияло чистотой и обычным видом: голубенькая плитка на стенах и полу, обычная ванна и раковина, полки и шкафчики выкрашены в белый цвет. И ни тебе крокодилов, ни попугаев, ни заката солнца, уходящего за белоснежный унитаз.
Вновь вернувшись на кухню, Лёля опустилась на стул и ещё раз огляделась, привыкая к новой обстановке.
Через минуту безмолвного созерцания, её пустой желудок напомнил о себе голодным урчанием, но кроме вазочки с галетным печеньем, сиротливо стоящей на столе, больше ничего из съестного на виду на этой кухне не стояло.
А, нет! Не всё! Ещё средняя упаковка собачьего корма стояла на одном из соседних стульев у стола, но она, конечно же, не в счёт.
(Видимо, это Рома купил и привёз корм для собаки, а потом уехал по своим делам.)
И так как Маргарита Сергеевна всё ещё не спешила появиться на кухне,чтобы напоить и накормить невесту сына, Лёля поняла, что о себе она должна позаботиться сама, если не хочет умереть с голоду в таких "гостях".
А раз так…
Лёля подошла к холодильнику и открыла дверцу.
Творог, йогурты, баночка красной икры, маленькая булочка черного хлеба, три свежих огурца, половинка кочана пекинской капусты, палочка колбасы, яйца.
Набор продуктов просто прекрасный! Особенно для лёгкого перекуса!
Но не успела Лёля достать и пару яиц из холодильника, чтобы приготовить себе скромную яичницу, как на кухню, цокая коготками, забежал пёсик Маргариты Сергеевны.
Увидев гостью, он широко расставил лапки, нагнул голову и зарычал так грозно, как только мог, а затем звонко тявкнул на Лёлю, выражая своё недовольство.
- Тише, Мэни! Тише, пожалуйста! Я тут у вас немножко поживу. Давай мы с тобой подружимся. – Тихим, ласковым голосом уговаривала Лёля собачку, но пока всё было бесполезно. Делая один смелый шаг вперед, Мэни грозно рычал и даже гавкал, а затем резко отбегал назад, глядя на неё испуганными глазёнками. Так он и метался, между нападением и отступлением, и Лёля, уже разобравшись в характерных особенностях пёсика, решила «пойти другим путём».
Сняв с магнитной доски нож, она сделала надрез на пачке с кормом, и, набрав горсть мясных шариков поманила собачку:
- Мэни! Мэни, смотри, что у меня есть! Иди ко мне, маленький, иди сюда!
Лёля взглядом искала собачью миску, чтобы высыпать в неё корм, но её нигде не было видно. Наверное, собаку кормили где-то в другом месте.
Пёсик ещё какое-то время нерешительно потоптался на пороге кухни, скаля свои зубки, но потом всё же набрался смелости и подошёл к Лёле, а она, боясь насорить на чужой кухне, предложила Мэни угоститься прямо из её руки.
Когда мягкий язычок впервые боязно коснулся кожи Лёли, подцепляя шарики корма, взгляд Мэни был таким запуганным и виноватым, что девушке его стало жалко.
И вот уже Мэни съел всё угощение, виляя своим купированным хвостиком, а затем даже позволил новой знакомой погладить свою шёрстку, от удовольствия получаемой ласки сглатывая слюну и прикрывая глазки.
- Мэни! Ты такой хороший мальчик! Красавчик!
Лёля в эти минуты совсем забыла о том, что собиралась поесть сама, настолько ей было приятно ощущать зародившееся доверие пёсика.
- Твоя хозяйка ещё отдыхает, давай мы с тобой не будем шуметь и посидим здесь тихонечко. Давай? - Предложила Лёля, но Мэни, видимо, такой план не понравился. Он вдруг резво обернулся вокруг себя волчком, а затем унёсся из кухни, оставив девушку в одиночестве.
Но что-то подсказывало Лёле, что это одиночество не будет долгим.
И точно! Только Лёля успела вымыть руки, как на кухню вновь забежал Мэни, держа в пасти какую-то вещь.
Когда пёсик выпустил из пасти свою ношу, Лёля увидела, что это курточка Мэни, с капюшоном и меховой опушкой.
- Ты зовёшь меня гулять? Да, дружочек??
Пёсик всем своим видом старался дать понять человеку, что он думает в правильном направлении.
Гулять! Гулять! Гулять!
- Нет, Мэни, прости, но гулять мы с тобой не пойдём. Видишь, у меня нога в гипсе. Тебе надо подождать Маргариту Сергеевну. Она скоро проснётся и выведет тебя на прогулку.
Лёля уговаривала животное ласковым голосом, и Мэни, казалось всё прекрасно понимает. Получив отказ в прогулке, он начал ходить кругами, постепенно двигаясь к выходу, явно куда-то зазывая Лёлю.
- Ты хочешь, чтобы я пошла за тобой? Ладно, пойдём.
Лёля встала и зашагала на костылях за пёсиком.
Мэни довёл её до двери, ведущей в одну из комнат, и начал царапать лапкой, пытаясь её открыть.
Девушка прекрасно поняла желание собачки зайти в комнату, но он не могла знать точно, что находится за той дверью:
спальня Маргариты Сергеевны, в которую вламываться Лёле совсем не хочется? Или…
А может, это комната Мэни?
Всё же решив открыть двери для собачки, Лёля, потянула за ручку, и как только образовалась щель, Мэни стремительно исчез за дверями.
Увидев в просвете приоткрытой двери на полу игрушку, девушка догадалась, что это, всё же, комната Мэни, а не спальня Маргариты Сергеевны. А раз так, то можно удовлетворить своё собственное любопытство, не нарушив личного пространства мамы Романа.
****
В светлой и широкой комнате стоял широкий диван, всюду были разбросаны по полу пуфики и игрушки, а в одном из углов был организован собачий туалет. И маленький Мэни, пока Лёля разглядывала его владения, был занят своим очень срочным и безотлагательным делом в том углу.
- Фух, успел, дотерпел. Молодец! – Порадовалась за пёсика девушка.
А Мэни, облегчившись, пробежался по своей территории, схватил с пола игрушку, отчаянно пискнувшую в его пасти, и пронёсся мимо неё, выбежав из комнаты.
И с этого момента Мэни было уже не остановить! Он бегал по дому, как заведенный, громко цокая лапками, беспрестанно подкидывал и вновь ловил пастью свою игрушку-пищалку, и при этом успевал звонко лаять, радуясь возможности продемонстрировать Лёле свои охотничьи инстинкты.
Все увещевания девушки вести себя тише, Мэни полностью игнорировал, и поэтому, когда за спиной у Лёли раздался строгий голос Маргариты Сергеевны, она даже и не удивилась.
- Что здесь происходит? Лёля? Вы зачем впустили собаку в игровую? Я же говорила вам, что плохо себя чувствую и хочу вздремнуть, а вы здесь игрища устроили!
И переключив внимание на пёсика, женщина уже не стала сдерживаться и крикнула громким, приказным тоном:
- Мэни! Мэни, иди сейчас же на место!
Услышав приказ, Мэни опустил виновато голову, и засеменил куда-то своими крошечными лапками. Оказалось, он направился в комнату Маргариты Сергеевны.
- Извините, Маргарита Сергеевна. Мэни попросился на улицу, а потом, когда понял, что я не буду его провожатой, позвал меня открыть ему эту дверь. Он захотел в туалет.
- В туалет? С чего бы это ему хотеть в туалет? Рано утром, до вашего приезда, я его выгуливала.
Лёля пожала плечами и ответила:
- Может, потому что он немного поел корма, или просто время пришло, и он захотел?
У Маргариты Сергеевны округлились в удивлении глаза, и она спросила, окинув Лёлю строгим, сканирующим взглядом, с головы до ног:
- Каким еще кормом вы его кормили?
- Там, на кухне упаковка стоит. Я её открыла и дала совсем немного, только чтобы он не лаял на меня.
Маргарита Сергеевна хмыкнула и произнесла назидательным «тоном учительницы»:
- Прошу впредь Мэни не кормить без моего разрешения. У него диета. Он не дворовая собачка, которой можно, в любой момент, кинуть косточку. Договорились?
- Хорошо, не буду.
- И в игровую его больше не впускайте, когда я, или Рома, будем отдыхать. Сами видели, он начинает шуметь.
Лёле было смешно слышать указания мамы Романа, и она не удержалась, и всё же спросила:
- Я поняла. Только скажите, как мне поступать с его горшком в таких случаях?
- С каким ещё горшком? - Не поняла вопроса Лёли Маргарита Сергеевна.
- С «ночным горшком». Если бы Мэни не попросил меня открыть ему дверь в игровую, он бы напрудил вам где-нибудь в доме. А выйти с ним на прогулку я пока не могу.
Лёля показала взглядом на свои костыли и ногу в гипсе.
Этот вопрос поставил женщину в тупик. Лёля видела, как старается Маргарита Сергеевна найти достойный ответ, чтобы «не потерять лицо» перед ней, незваной гостьей.
- Если вы не будете кормить его в неположенное время, то и в туалет Мэни не будет просится когда попало. У него всё по графику. – Наконец-то ответила мама Романа, а Лёля мысленно улыбнулась.
Как ловко эта женщина вывернула всё так, что она, Лёля, всё же осталась виноватой.
- Хорошо. Я не буду кормить Мэни, и в игровую комнату тоже пускать не буду. Извините, Маргарита Сергеевна. Я всё запомню и привыкну. – Произнесла Лёля миролюбиво, а затем добавила:
- До истории с Мэни я собиралась перекусить что-нибудь. Думала пожарить яичницу, заправить творог йогуртом и выпить чаю. Вы будете со мной?
Маргарита Сергеевна пару раз моргнула, видимо в это время вновь размышляя над тем, как ответить той, которая успела всего за три часа своего пребывания в доме разбаловать собаку и обследовать её холодильник, и наконец-то ответила:
- Готовьте и на меня яичницу, Лёля. Из пары яиц.
- А творог с йогуртом?
- Тоже буду. Спасибо.
- Пока не за что. - Улыбнувшись ответила Лёля капризной «девочке», и, развернувшись на костылях, отправилась на кухню готовить еду.
Интересно, когда вернётся домой Рома? И что он будет есть на обед? Тоже яичницу? ))
******
Дом Виктора Бессмертного.
- Кощеич! Я есть хочу… Уже обед?...
Виктор, кинув недовольный взгляд на своего работника, двадцатилетнего паренька по имени Гоша, ответил, выдрав вилами ворох сена из круглого, спрессованного тюка, только что выгруженного им с трактора посреди скотного двора:
- Гоша! Мы ели с тобой вместе два часа назад! До нашего обеда еще два часа, а сейчас обед у телкОв, а не у нас. Нам половину этого тюка надо раздать по базам, и пойло еще налить кормящим мамкам.
- Кощеич! Я есть хочу!... Когда уже обед? – Вновь пробубнил работник, вяло подцепляя сено на свои вилы. Он как будто и не слушал Виктора вовсе.
- Господи! Гоша! Пошли уже! Быстро только! Бутерброды будешь?
- Буду))) – Ответил паренёк.
И Виктор, с силой воткнув вилы в сено, зашагал широкими шагами к дому, а за ним, как верный оруженосец за рыцарем, поплёлся долговязый парень, лицо которого сияло яркой, глупенькой, широкой улыбкой.
*******
Гоша – работник Виктора - сирота, не умеющий толком писать и читать. Он даже счет деньгам не знает. Парень имеет умственную отсталость. По характеру Гоша совершенно безобидный и добрый малый, обладающий хорошей физической силой и выносливостью.
Он искренне любит Виктора, так как этот человек, за ту работу, что он выполняет на его ферме, даёт ему крышу над головой, кормит, обувает и одевает.
По сути своей Гоша – это пятилетний ребёнок, наивный и добрый, и в большом мире он бы не нашёл себе места.
Раньше он жил с бабушкой, по соседству с Виктором. Она его вырастила сама. Её дочь, когда поняла что у малыша проблемы со здоровьем, привезла и оставила его у пожилой матери. Бабушка Гоши умерла, когда парню исполнилось девятнадцать лет.
Через два дня после тихих и скромных похорон пожилой соседки, Виктор, забеспокоившись о парнишке, который до этого каждый день приходил к нему смотреть на маленьких телят, а тут вдруг пропал, решил навестить его.
Зайдя в дом, Витя застал Гошу, голодного и плачущего в одиночестве. Увидев Виктора он заплакал ещё сильнее. Видимо, он всё же понял, что бабушка больше к нему не придёт никогда.
С тех пор Гоша занимает комнату в доме Виктора, и помогает ему с хозяйством, прекрасно справляясь с любыми несложными заданиями своего опекуна Кощеича.
Так, и только так, называет Гоша Виктора, ведь таким ласковым имением звала соседа когда-то и бабушка. Она так и наказывала внуку каждый раз:
- Гоша! Дальше двора Кощеича не ходи! Ты меня услышал?
И Гоша всегда кивал головой, а затем спешил к самому последнему дому на улице, за которым начиналось пастбище, обнесенноё деревянным забором. А за этим забором всегда резвятся маленькие телята. Вот с ними, с этими телятами Гоше и интересно проводить свой длинный день.
Было так и раньше, осталось всё и сейчас так. Только теперь за Гошей присматривает и беспокоится о нём не бабушка, а уже Виктор - человек, не позволивший органам опеки оформить парня в дом для умалишенных.
И теперь у Гоши есть дом (наследство бабушки, но он пустует), есть Кощеич, который заботится о нём, и есть любимое дело – телята и коровки. И Гоша готов быть рядом с рогатыми круглые сутки, и только неуемный аппетит (Гоша ест за двоих взрослых мужчин), может отвлечь его от любимого занятия.
*****
- Всё? Наелся?
Виктор смотрел на Гошку, который засунул очередной бутерброд целиком себе в рот, и жует, роняя крошки и прикрывая глаза от удовольствия.
- Угу.
- Со мной пойдёшь сено раздавать?
- Угу. Пойду.
-Тогда вставай и пошли. Только рот салфеткой вытри и запей всё чаем из кружки.
Гоша дожевал бутерброд, запил всё чаем, отрыгнул громко, и встал из-за стола как неваляшка, переваливаясь с ноги на ногу.
И когда уже Виктор выходил из кухни, ожидая, что Гоша, как и всегда, поплетётся за ним, он услышал вопрос, заставивший его тяжело вздохнуть:
- Кощеич, а когда мы будем суп с мясом кушать?
Виктор развернулся, посмотрел на добродушное лицо своего работника и ответил:
- Через два часа, Гоша. Через два часа. Продержишься?
И парень, продолжая улыбаться, кивнул, соглашаясь.
- Ну и хорошо. Давай тогда, Гоша, шевели ластами. Нас уже телкИ заждались пока мы тут с тобой бутербродами балуемся.
******
Благодарю Вас за прочтение и ожидание))