Эвелина стояла у окна, опершись лбом на прохладное стекло.
Дождь стучал по подоконнику, будто отражая её собственные мысли — беспорядочные и тяжёлые.
Она любила его. Любила так, что боль стала её постоянным спутником.
Александр, её муж, казался идеальным. Высокий, статный, с обворожительной улыбкой, он умел околдовывать людей. Именно это качество и заставило Эвелину в своё время потерять голову. Но с годами её восторг уступил место сомнениям. Он стал отдаляться, возвращаться домой всё позже, а его телефон часто отключался под предлогом «деловых встреч».
— Эвелина, я просто много работаю, — объяснял он ей, избегая смотреть в глаза. — Ты же знаешь, как это важно для нас.
Но Эвелина знала, что дело не в работе. Она чувствовала это. В каждом его взгляде, в каждом жесте, сквозило что-то чужое. Однажды она решилась на отчаянный шаг — проверить его. Это было унизительно, но её мучила неопределённость.
Она наняла частного детектива. Через несколько недель мужчина с серьёзным лицом передал ей конверт. Внутри были фотографии. Александр обнимал другую женщину. Молодую, яркую, такую, какой Эвелина себя уже давно не чувствовала.
Эвелина опустилась на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги. Её сердце сжалось от боли. Она смотрела на эти фотографии и пыталась понять, когда же всё пошло не так. В чём она виновата? Почему её любви оказалось недостаточно?
Эти мысли стали её постоянными спутниками, но ещё больше её изматывали отношения со свекровью. Валентина Павловна с самого начала не одобряла брак сына. Она находила любой повод, чтобы принизить Эвелину: «Ты даже суп нормальный сварить не можешь», «Смотри, какие женщины ухоженные вокруг, а ты совсем себя запустила». Каждый день её замечания превращали жизнь Эвелины в пытку. Но Александр лишь отмахивался.
— Ну не обращай внимания, мама просто переживает за нас, — говорил он, утыкаясь в телефон. — Не надо ей перечить.
Эвелина терпела, ради мужа, ради детей. Она верила, что любовь всё исправит. Но её терпение подошло к концу, когда она случайно узнала о планах Александра продать квартиру, которую они покупали на деньги Эвелины продав квартиру ее бабушки, и оставить её ни с чем.
Однажды вечером она решила заглянуть в его компьютер. Она чувствовала, что делает что-то неправильное, но внутренний голос подсказывал ей: «Это необходимо». В одном из документов она увидела договор купли-продажи квартиры. Имя покупателя было уже вписано. Её имя отсутствовало.
— Что это? — спросила она, когда он вернулся домой.
Александр посмотрел на неё и нахмурился.
— Это не то, о чём ты думаешь.
— Правда? Тогда объясни, почему ты собираешься продать нашу квартиру без моего ведома? — её голос сорвался на крик.
— Потому что я устал. Устал от твоих обвинений, от твоей несчастной физиономии. Хочу начать всё сначала. С Катей.
Имя «Катя» пронзило её, как нож. Она даже не смогла ответить. Слёзы застилали глаза, сердце билось так, что казалось, ещё немного, и оно разорвётся.
— Ты... ты был мне другом, партнёром, любовью всей моей жизни. А теперь что? Ты просто предал нас, — её голос звучал глухо, будто издалека.
Он пожал плечами, взял куртку и ушёл, громко хлопнув дверью.
На следующий день Валентина Павловна пришла к ней домой.
— Ты сама виновата, — заявила она. — Мужчины любят ласковых и заботливых, а не таких, как ты. Вот Катя — другое дело. У неё и образование лучше, и вид приятный.
Эвелина молча выслушала её, но в душе разгорался огонь. Она больше не могла быть жертвой. Вечером она позвонила адвокату и рассказала обо всём. Квартира была оформлена на двоих, и её мужу не удастся оставить её ни с чем.
Прошли месяцы. Суд вынес решение в её пользу. Эвелина осталась в квартире с детьми, а Александр исчез из их жизни. Валентина Павловна попыталась ещё несколько раз вмешаться, но Эвелина ясно дала понять: «Вы для меня больше не существуете».
Теперь, стоя у окна, Эвелина смотрела на закат. Она научилась жить заново, без оглядки на чужие мнения. А Александр? Он стал лишь болезненным воспоминанием. Но она знала: её история — предупреждение для других.
А как бы вы поступили на её месте? Продолжали терпеть все выходки мужа и его матери?