После массированного удара вражеских БПЛА и дальнобойных ракет на заводах в разных регионах России вспыхнули пожары. Уже давно назрел вопрос: а почему страна с передовой армией до сих пор полностью не прикрыта ПВО? Военный эксперт указал на ошеломляющую причину. Подробности – в материале "Новороссии".
В ночь на 14 января случилась самая масштабная воздушная атака ВСУ по "старым" регионам России. Враг применил американские дальнобойные ракеты ATACMS и британские Storm Shadow. В Минобороны РФ отчитались, что расчеты ПВО сбили около 180 беспилотников.
При падении обломков загорелась газовая цистерна в районе Казани. Пожары начались на лесохимическом заводе "Оргсинтез", на нефтебазе в Энгельсе и неизвестном промпредприятии в Саратове.
Военные эксперты считают, что основная цель таких массированных налетов – растянуть нашу противовоздушную оборону и найти наиболее уязвимые участки. Чтобы этого избежать, нужно массово развернуть расчеты ПВО по городам в рамках теробороны. Но за три года войны Россию так и не прикрыли полностью. Почему? Свою версию в интервью "Новороссии" назвал первый министр госбезопасности ДНР, полковник запаса Андрей Пинчук. Он возмущен: развернуть ПВО над Россией косвенно не дают олигархи.
– Массированный налет 14 января показал, что у Киева в запасе еще много вооружения для воздушных атак по России. А по ТВ нам говорят, что противник истощен и СВО вот-вот закончится. Так какой же вывод правильный?
– Те, кто рассуждает о том, что наша задача – не брать территории, а как-то там истощать противника, должны понимать личную персональную ответственность своих демагогических призывов. Потому что рассуждение о некоем исчерпании ресурсов врага не соответствует действительности. Киев только наращивает свой военный потенциал.
– Как тогда действовать?
– У войны и у всех смежных с ней процессов есть конкретные правила. Они механизированы и не имеют обходных потенциалов. Если хочешь, чтобы противник тебя не атаковал, уничтожай его ресурс. А у врага есть всего несколько ключевых элементов этого ресурса. Это территория, это мобилизационный ресурс населения, это промышленные возможности. Все три составляющие уничтожаются тогда, когда берёшь территорию под контроль. Единственный полноценный способ защиты от БПЛА — это взятие под контроль новых территорий и ресурсов противника.
– Массированные налеты показали, что наша ПВО имеет слабые места. Почему за почти три года военного конфликта ее массово не усиливают?
– Я вообще не понимаю, почему у нас до сих пор нет мобильных расчетов в городах. Разговоры идут давно, но ничего не сделано. Есть версия, что это связано с давлением элит. У нас в стране очень развита частная авиация. А вдруг начнут сбивать самолеты или вертолеты бизнесменов? Или какие-то правительственные объекты. Есть и другие предположения на эту тему, но достоверного ответа у меня нет.
Вопросы к ВКС
Военный эксперт Владислав Шурыгин после большого налета украинских БПЛА выступил с критикой в адрес главного штаба Военно-космических сил России. Он не понимает, для чего нужна эта структура с несколькими десятками генералов, если небо над страной до сих пор полностью не защищено.
Шурыгин рассуждает:
Мы имеем самое большое в мире количество зенитно-ракетных систем, целый парк самолётов ДРЛО, многие десятки РЛС. Но мы почти каждый день получаем прорывы и удары тихоходными украинскими БПЛА по нашим объектам. И это говорит о том, что в "оркестре" ВКС, мягко скажем, царит непорядок.
Военный эксперт задает руководству ВКС назревшие за почти три года войны вопросы:
– Где радиолокационные рубежи, способные обнаруживать вражеские беспилотники на предельно малых высотах?
– Почему не работает истребительная авиация ПВО, "заточенная" под перехват таких целей?
– Где скорострельные зенитно-пулеметные модули, способные автоматически обнаруживать и обстреливать цели?
– Почему у нас не выстроена единая система ПВО страны?
– Кто именно из генералов отвечает за воздушное прикрытие наших городов?
Шурыгин отмечает, что нам пока везет, что нашу систему противовоздушной обороны испытывает на прочность истощенная войной армия Украины. А если бы это была авиационная группировка НАТО, результат мог бы быть по-настоящему печальным.