Редакция портала «Христианская Россия» готовит новый цикл материалов «Взаимопонимание и единство: Как православные и католики могут работать вместе для достижения общей цели». В истории христианства, особенно в контексте взаимодействия православных и католиков, ключевую роль играют не только догматика и богословские различия, но и личности, которые стремились к взаимопониманию и единству между христианами восточной и западной традиций.
Одним из первых символов единства служат равноапостольные Кирилл и Мефодий, которые в IX веке принесли свет христианства славянам, создав глаголицу и положив начало письменности и христианского богослужения для множества народов. Их миссионерская деятельность заложила основы богословского и культурного обмена между Востоком и Западом, которые уже тогда были разделены Фотианской схизмой и рядом других конфликтов, но все же сумели на продолжительное время преодолеть культурные различия и богословские разногласия.
Первые богослужебные тексты, посвященные солунским братьям, были составлены их учениками еще в досхизматический период, а именно — в Моравии. В «Похвале и службе святому Кириллу» отмечаются его добродетельное житие, ревность о святых иконах и миссионерские труды. Роль святого в просвещении славянского мира отмечена, но только наряду с его другими миссионерскими подвигами; он сравнивается с апостолом Павлом, не является просветителем какого-либо одного народа. Заслуги его в создании славянской азбуки отмечены, но главным образом, он восхваляется за свои сочинения (богословские беседы). Составленная вскоре после преставления Мефодия служба называет его «великим пастырем славян».
После изгнания учеников Кирилла и Мефодия из Моравии, уже в Болгарии (и на землях будущей Македонии), они прославляли святых братьев, прежде всего, как просветителей славян. В богослужебных текстах этого времени делается акцент на том, что славянская письменность является священной, открытой Кириллу Самим Богом. Особенно явно эта сторона деятельности святых братьев подчеркивается в эпоху правления болгарских царей Бориса и Симеона в IX-X веках. Древнейшие из наших церковных служб в честь святых братьев сохранились в рукописных списках от XI-XIII вв. Служба святому Кириллу, составленная в среде его учеников в Болгарии, была хорошо известна и употреблялась уже в самый древнейший период истории Русской Церкви. Вскоре после Крещения Руси здесь начинается почитание Солунских братьев; об этом свидетельствует «Повесть временных лет».
Интересно, что святые Кирилл и Мефодий изначально широко почитались и на христианском западе — в Чехии и Далмации. Они были канонизированы папой Иоанном IX (914–928) уже спустя полвека лет после смерти, но всего лишь как «местночтимые святые», почитание которых не обязательно для всей Церкви. Дискуссии о вселенском почитании Кирилла и Мефодия в Католической Церкви возобновились лишь в ХIХ веке в связи с общим подъемом национального самосознания малых народов, в том числе народов славянских. На западе богословы и церковные историки обращали внимание на верность Кирилла и Мефодия Римскому Престолу. Также подчеркивалась важность того, что Мефодий получил епископский сан именно на западе. Солунским братьям воздавалась честь как обычным христианским миссионерам, а не создателям совершенно нового культурно-лингвистического пространства.
Неожиданно, что, несмотря на все препоны из-за нараставшего еще при их жизни христианского разобщения, плодами миссии святых Кирилла и Мефодия стали: культурный универсализм (c IX века и до сих пор национальные литургические, иконописные и литературные традиции свободно взаимодействуют, а произведения искусства и литературы свободно циркулируют по всем славянским государствам); демократизм (церковнославянский язык остается на востоке международным богослужебным языком,никак не ограничивая в применении национальные языки; на славянскую культуру не допускаются никакие посягательства, и на какое-то время это характерно даже и для славянского мира на западе); панславизм и европейская христианская цивилизационная идентичность; стремление к сохранению (восстановлению) единого канонического, культурного и языкового пространства на территории проживания славян.
Не менее важной фигурой в истории борьбы за христианское единство является святитель Климент Охридский, ученик Кирилла и Мефодия, который продолжил их дело, способствуя распространению христианства и созданной им с учениками кириллической письменности и византийской литургической традиции среди славян. Базой для этой миссии стали Преславская и Охридская книжные школы, выпускники которых открывали на местах множество училищ по всей Болгарии.
В этот период созданы древнейшие памятники старославянского письма, использующие как глаголицу, так и кириллицу. Для Общей Минеи Климент Охридский составил службы пророку, апостолу, святителю, преподобному отцу, мученику, мученице и, кроме того, каноны Евфимию Великому и на Положение честной ризы Пресвятой Богородицы. Также широко известны проповеди святителя, которые касались наиболее известных библейских подвижников и христианских праздников: Слово о пророке Захарии и зачатии Иоанна Предтечи, похвалы Клименту Римскому, архангелам Михаилу и Гавриилу, Воскресению Лазареву, Успению Богородицы и другие.
Общее количество учеников святителя Климента было огромным: только избранных, принадлежавших к клиру, известно три с половиной тысячи человек. Интересно, что будущий охридский архиерей начал свой пастырский путь в Риме, где в 867 году был рукоположен в священный сан по благословению Папы Адриана II, а затем стал викарным моравским епископом при равноапостольном Мефодие. Возможно, что в благодарность Святому Престолу он писал общую службу Папе Стефану I (254-257) и первомученику Стефану. Обо всем этом свидетельствуют авторы Православной энциклопедии. Таким образом, он был верным продолжателем кирилло-мефодиевской духовной традиции, основанной на экуменизме и заботе о христианском единстве Востока и Запада.
В более поздние времена униатские архиереи, такие как митрополит Исидор Киевский (между 1385-1390 — 1463) и священномученик Иосафат Кунцевич (1580/1584—1623), пытались наладить диалог между уже разделенными православной и католической церквями, стремясь к их объединению под единым духовным руководством Рима. Их усилия, хотя и встречали определенное сопротивление, но также свидетельствовали о желании многих славян обрести утраченное после Великой схизмы христианское единство. Касалось это и периода пребывания митрополита Исидора на престоле предстоятеля Русской Церкви:
— В современной России, однако, о нем знают мало, а кто знает, часто называют Митрополита Исидора не иначе, как предателем – предателем Православия, своей Церкви и даже Родины. Однако изгнание Митрополита Исидора из Московии носило скорее политический, а не религиозный характер. Великий Князь Василий II Темный изначально хотел видеть на престоле своего политического союзника Иону Рязанского, поддержанного собором русских епископов до того, как византийский император Иоанн VIII Палеолог в спешке перед Ферраро-Флорентийским Собором и самолично принял решение о хиротонии и назначении Исидора – тем самым вмешавшись в планы великого князя. Планы… по объединению земель, которым весьма способствовал Иона. Великий князь хотел поставить митрополитом Иону и не гнушался в продвижении сего апеллировать к только что принявшему унию Патриарху. То, что «уния» и негативное отношение к ней есть нечто определяющее православный менталитет и самоидентичность сейчас — очевидный и закрепленный энциклопедически факт. Сейчас для православного уха, когда речь заходит о негативном аспекте идентичности, это звучит так: униат – значит предатель, в то время как православный – значит не униат, не католик. Когда мы заглядываем в историческую эпоху до установления этого порочного консенсуса, нужно проявлять крайнюю осторожность. Потому что то, что для современного православного грека или русского является априори «предательством», для тех же восточных христиан XV века могло быть… одной из форм выражения ортодоксии – так и было для таких исповедников, как митрополит Исидор, а до него – Патриарх Иоанн Векк, умерший в заточении и никогда не прекращающий свою проповедь единства с Римом, — написал в одной из своих работ наш постоянный автор Максим Григорьев.
Не менее знакова судьба священномученика Иосафата (Кунцевича), который прошел путь от униатского священника до епископа всего за восемь лет — с 1609 по 1617 гг. За это время он успел основать монастырь у чудотворной Жировичской иконы Божией Матери, стать архимандритом виленской Свято-Троицкой обители, а в качестве правящего архиерея — восстановить множество храмов, открыть церковно-приходские школы и богадельни по всей Полоцкой архиепархии. Отметим, что окормляемая владыкой территория была огромной по своим размерам и включала в себя: Полоцкое, Витебское, Мстиславское и Инфлянтское воеводства, а также Курляндское и Семигальское герцогства. Эти земли были включены в Русскую Униатскую Церковь одними из первых на территории Великого Княжества Литовского. Архиепархия просуществовала до самого Полоцкого Собора 1839 года, который был инициирован светскими и духовными властями Российской империи и упразднил Брестскую унию после присоединения к ней вышеупомянутых территорий.
К сожалению, невзирая на все вышеописанные достоинства святого Иосафата и его глубокую верность славянско-византийской традиции (о которых можно подробнее узнать из данной статьи), на православном востоке его принято демонизировать, приписывая ему личное участие в репрессиях против православных. Конечно же, он был человеком своего времени, и считал себя обязанным защищать простой народ от греха разделения христиан. Соответственно, он поддерживал решения Брестского собора 1596 года и проводил их в жизнь, в том числе и административными методами. Но то, что уния вызывала сопротивление на востоке белорусских и украинских земель, совершенно не значит, что она не была воспринята с пониманием на западе, где на многих территориях до присоединения их к России или СССР вообще не было православных, поскольку все миряне посещали греко-католические приходы и были укоренены в данной традиции.
Кроме того, важной для нас является фигура хорватского католического архиепископа и теолога Йосипа Штроссмайера (1850–1905), который активно выступал за панславизм и сближение христианских конфессий в XIX веке. Особенно нам хотелось бы отметить то, что эти устремления привели ученого к формированию у него активной позиции защитника славянской письменности. Также он поддерживал тесные отношения со славянским движением, общался с русским философом Владимиром Соловьевым, который впоследствии принял католичество. Штроссмайер отличался небывалой открытостью в отношении к православному миру. В 1859 г. Штросмайер послал папе Пию IX письмо, в котором предлагал возродить славянское (кирилло-мефодиевское) богослужение во всех хорватских епархиях, а также ввести изучение глаголицы в семинариях Далмации. К сожалению, он выступал против принятия догмата о папской безошибочности на Первом Ватиканском Соборе, не понимая его сути из-за своего чрезмерного сближения с отделенными восточными христианами и их антикатолическими мыслителями, а также с протестантами. Тем не менее, он умер в мире с Апостольским Престолом, и оставил свою критику этого догмата, объявив о своем раскаянии и преданности Риму в 1881 году.
Блаженный экзарх Леонид Федоров и митрополит Никодим Ротов, бывшие практически нашими современниками, также внесли свой вклад в развитие православно-католического диалога и поиска путей преодоления Великого раскола. Если блаженный Леонид основал Российскую Католическую Церковь византийского обряда для православных желающих воссоединиться с Римом, то митрополит Никодим Ротов отвечал за сворачивание антикатолического дискурса в церковной печати Московской Патриархии и за контакты с Ватиканом, которые впоследствии привели к установлению системы академического обмена между богословскими школами РПЦ и РКЦ, причащению гонимых католиков в православных храмах СССР и многим другим позитивным переменам, которые, к сожалению, не закрепились на постоянной основе в нашей обыденной жизни.
Нельзя забывать о понтификах XX и XXI веков — святом Иоанне Павле II, Бенедикте XVI и Папе Франциске. Каждый из них делал шаги к сближению православных и католиков, призывая к единству в любви ко Господу нашему Иисусу Христу. В этом цикле материалов мы рассмотрим, как эти и другие исторические фигуры и события могут служить основой для совместной работы православных и католиков сегодня. Мы верим, что через понимание прошлого можно построить мосты для будущего, где христианское единство станет не просто идеалом, а реальностью для всех верующих.
В заключение подчеркнем, что еще во времена первых славянских просветителей площадкой для межкультурной коммуникации христианского востока и запада, для богословского диалога Римского Престола и Восточных Поместных Церквей в 863-907 годах стали территории Великой Моравии (до ее распада), а затем Чехии (908-1096) и Хорватии (XI-XX века). Моравско-чешская книжная школа была перенесена на земли Болгарии, но отдельные ее представители трудились в чешском Сазавском монастыре до его закрытия в 1096 году. Интересно, что глаголическая письменная традиция и славянское богослужение в версии западного обряда сохранилось вплоть до конца Второй мировой войны. Первоначально залогом успешности в этом диалоге было единство Христианской Церкви, а в XIX-XXI столетиях отношения развиваются, благодаря процессам глобализации и росту количества эффективных международных площадок для обмена опытом научных деятелей, исследующих кирилло-мефодиевскую духовную традицию и вопросы экуменизма. Свидетелями уже обретенного христианского единства становятся последователи дела вышеупомянутых митрополита Исидора Киевского и святого архиепископа Иосафата Кунцевича — католики византийской традиции на территории современных восточнославянских государств.
Кирилл Белоусов
Продолжение следует. Вскоре на нашем портале выйдет моя статья «Где двое или трое собраны во Имя Мое: наследие равноапостольных Кирилла и Мефодия и святителя Климента Охридского», которая откроет вышеупомянутый цикл статей.