Андрей снял квартиру в старом доме на окраине города. Хозяин предупредил: соседи тихие, дом спокойный. Так и было. Днем. Но по ночам…
Каждый раз, когда часы показывали за полночь, сверху начиналось движение: шаги, шорохи, едва слышный женский смех, от которого на коже проступала испарина. Андрей лежал в кровати и прислушивался. Раз за разом, ночь за ночью.
На пятую ночь он не выдержал. Взяв фонарь, поднялся на последний этаж. Постучал в дверь, откуда доносились звуки. Никто не ответил. Он попробовал ручку — заперто. Тогда он ударил кулаком по двери и выкрикнул:
— Прекратите шуметь! Люди спят!
Ответом был только шорох за дверью, будто кто-то медленно провел ладонью по дереву. Андрей попятился, спустился в свою квартиру и накинул цепочку.
Наутро он спросил соседку из второго этажа:
— Кто живет наверху?
Старушка сняла очки, посмотрела на него долгим взглядом.
— Никто, милок. Несколько лет уже пустует.
— Но… я слышал. — Его голос задрожал. — Там кто-то есть!
Старушка вздохнула.
— Девушка жила. Студентка. Сама руки на себя наложила. Но говорят, не сама…
Тем же вечером Андрей снова услышал шаги. Но теперь они не оставались наверху. Шорох спустился на лестничную площадку. Он погасил свет и слушал.
Шаги остановились у его двери. Затем — тихий, растягивающийся скрип, как будто кто-то проводил ногтем по дереву. Затем голос, шепчущий, но четкий:
— Открой…
Андрей стоял в полной темноте, не дыша. Цепочка на двери звякнула, как от легкого толчка. Потом раздался смех — короткий, отрывистый. Как у ребенка, нашедшего что-то забавное.
На следующий день Андрей съехал со съемной квартиры обратно к родителям.