— Кто тут шарится на кухне? — голос сына прозвучал за спиной так неожиданно, что Виктор Степанович выронил кружку.
— Это… я, Игорь… — ответил он, растерянно обернувшись.
Перед ним стоял взрослый мужчина, угрюмо сжимавший плечи. Игорь — его собственный сын, который ещё полгода назад говорил с отцом преимущественно по телефону. Теперь он вдруг оказался здесь, среди ночи, и похоже, не слишком этому рад.
— Забавно, — Игорь косо улыбнулся. — Я привык, что по ночам на кухне только мама. А тебя, пап, я сто лет не видел.
Виктор промолчал, ощущая, как всё в груди сжимается. Впервые за много лет он просто жил дома, а не приходил ночевать между сменами. Всё: большая пенсия, официальные проводы. Казалось бы — мечта, отдохнуть, заняться огородом. Но в этом доме, который он оплачивал и обустраивал, он чувствовал себя гостем.
Пока Игорь мрачно разглядывал осколки кружки на полу, в коридоре раздался взволнованный женский голос:
— Игорёк, что у вас там?..
Из полутьмы появилась Людмила, жена Виктора, и с затаённой тревогой перевела взгляд с сына на мужа. Игорь провёл ладонью по лицу и выдавил:
— Да вот… застал папу,как призрака, на нашей кухне.
Виктор хотел ответить что-то бодрое вроде «Теперь я здесь хозяин!», но осёкся: в комнатах давно установились чужие для него порядки, и сам он… уже не знал, как говорить с сыном, который вырос без его участия.
Виктор с замиранием сердца наблюдал, как сын, бросив короткое «Спокойной ночи», исчезает в тёмном коридоре. Людмила тихо сказала:
— Он приехал внезапно, хотел тебя увидеть. Но… сам видишь, у него накопилось много вопросов.
— И я этого не отрицаю, — Виктор вздохнул, поднимая осколки. — Сыну тридцать два, а я почти не знаю, что у него на душе.
Людмила лишь опустила глаза.
— Давай завтра поговорим все вместе, — предложил Виктор, чувствуя, что страх щемит его сердце. — Хочу наладить отношения. Мне надоело жить, словно я тут чужак.
Жена только кивнула. И в ночной тишине кухня показалась Виктору символом: когда-то он оставил семейные разговоры на Людмилу, а сам уходил «на смену». Теперь же прячется среди кастрюль, не зная, как завоевать доверие детей.
Утром Игорь хотел уйти быстро — надо было в городскую контору по делам, но Виктор решился пригласить сына позавтракать вместе. За столом царила напряжённая тишина, пока Виктор не нарушил её:
— Слушай, Игорь, давай как-то чаще видеться? У меня теперь времени полно…
Сын поднял глаза:
— А зачем, пап? — в голосе звучала явная обида. — Ты тридцать лет работал без выходных, не замечая, что у меня там учёба, увлечения… А сейчас вдруг свобода у тебя, и мы должны к тебе кинуться?
— Я понимаю, я виноват, — Виктор сделал глубокий вдох. — Но ведь я работал ради вас…
Игорь сжал кулаки:
— Нам нужны были не только деньги! Мама всё делала одна. Я хотел, чтоб отец научил меня… ну, чему-то, не знаю, вместе поиграть в футбол, поговорить по душам…
Оба умолкли. Людмила, дежурившая у плиты, поставила перед сыном тарелку:
— Не ругайтесь, — сказала она тихо. — Давайте хотя бы этот завтрак спокойно съедим.
Игорь потёр лоб:
— Хорошо, мам. Я не хотел ссориться. Просто… это всё накопилось.
Когда Игорь уехал, Виктор почувствовал себя разбитым. Но едва успел сесть на диван, как в дверь постучалась дочь, Олеся. Ей двадцать семь, живёт отдельно, но сегодня Людмила позвала её «на выходные».
— О, папа, ты здесь… — Олеся, кажется, удивилась, увидев отца дома в будний день.
— Да… Привыкаю быть пенсионером, — Виктор попытался улыбнуться. — Раньше я всё бегал на завод, а теперь… ну, вот я.
Олеся кивнула сдержанно. — Ладно, где мама?
— На кухне.
Когда они втроём сели пить чай, Олеся скользила взглядом между родителями. Виктор не выдержал:
— Дочка, как у тебя дела? Расскажи о работе, об этом… парне твоём.
Олеся нахмурилась:
— Зовут Костя. Мы просто вместе снимаем квартиру. Но, честно говоря, я не уверена, что тебе это интересно, пап.
— Почему не интересно? — Виктор почувствовал укол в сердце. — Я ведь твой отец.
Она лишь пожала плечами:
— Всё детство я росла, видя тебя только по вечерам, а и то ты был уставший. Прости, но трудно поверить, что теперь ты хочешь знать подробности моей жизни.
— Да, я был поглощён работой, — признал Виктор тихо. — И я понимаю, что упустил многое. Но сейчас я бы хотел… наверстать, что ли.
Олеся на миг смягчилась, хоть и не показала вида. Она произнесла с кривой улыбкой:
— Поздно, но… может, ещё не всё потеряно.
Воскресенье собрало всех вместе: Игорь и его жена Надя с ребёнком, Олеся, Виктор и Людмила за большим столом.
Виктор неловко косился на всех, пытаясь быть радушным хозяином:
— Ну что, раз у меня теперь полно времени, давайте устроим семейную традицию? Раз в месяц или чаще…
Сын криво усмехнулся:
— Пап, я только что говорил, что нам трудно выкроить время. Да и честно, зачем нам эти твои новые затеи?
Виктор опешил:
— Игорь, мне просто хочется видеть вас всех, пообщаться…
— Странно слышать это именно от тебя, — вмешалась Олеся, подтягивая к себе тарелку. — Я всю жизнь не знала, как называть тебя: «папа» или просто «человек, который приносит деньги в дом».
— Олесь, хватит, — тихо сказала Людмила. — Давайте не будем всё портить.
Но Игорь уже вспылил:
— Мама, при чём тут хватит? Папа сам признаёт, что он не был с нами. А теперь, когда у него свободное время, мы должны всё бросить и сидеть за его «семейным столом»?
Надя вдруг подняла глаза:
— Игорь, ну скажи по-другому… может, он просто хочет искупить вину?
— Да какая вина? — Виктор вскипел, — Я же не пил, не бил никого, не гулял! Я работал на благо семьи!
— А мы разве хотели только денег? — прошептала Олеся с горечью. — Я так хотела, чтобы ты мной гордился, приезжал на школьные праздники…
В комнате воцарилась тяжёлая пауза. Внучка, видя напряжение, начала плакать. Надя прижала малышку к себе. Игорь встал:
— Ладно, пап, извини, но у нас свои дела. Поедем мы.
Олеся тоже выскочила из-за стола со словами: «Мне пора, у меня встреча».
Все разбрелись, Людмила осталась за столом, чувствуя нарастающую усталость. Виктор бессильно сел, сжав виски руками. Пытался, а вышло только хуже.
Позже, уже вечером, Людмила принесла чай мужу, который сидел в гостиной один. Она осторожно присела рядом:
— Прости, что так вышло… Я сама не ожидала, что дети так резко взорвутся.
— Да нет, это я… — Виктор с горечью развёл руками. — Они правы. Я был «функцией», а не отцом. Думал, главное — приносить деньги, чтоб вы ни в чём не нуждались… А как жить, как разговаривать, я не умею.
Людмила накрыла его руку своей:
— Знаю, дорогой. Ты всегда был для нас защитой, но… о душе детей мало думал.
— Что же теперь делать? — он взглянул на жену, словно маленький мальчик, ищущий подсказку.
— Надо время и действия, — ответила она мягко. — Выстраивать общение не из приказа «приходи каждое воскресенье», а из искреннего интереса. Звони чаще сам, приезжай. Помоги Олесе с ремонтом, предложи Игорю посидеть с внучкой, чтобы они с Надей хоть в кино сходили. Пусть дети видят твои поступки, а не слова.
Виктор кивнул, чувствуя облегчение и в то же время страх: сможет ли он?
Прошёл месяц. Виктор стал по субботам появляться у сына: иногда брал внучку на прогулку, привозил ей книжки и игры. Игорь сначала сидел в стороне, но заметил, что отец старается: то починит детский велик, то сам предложит искренне пообщаться.
— А давай в следующий раз съездим к реке? — предложил Виктор как-то Игорю.
Сын смутился, но пожал плечами:
— Ладно, попробуем…
С Олесей Виктор постарался наладить контакт, предложив отвезти её на строительный рынок, если ей нужны материалы для комнаты. По дороге они беседовали о житейских вещах, смеялись над забавной вывеской. Постепенно Олеся перестала говорить с ним сквозь зубы.
Конечно, не всегда всё шло гладко: Игорь мог вспылить, вспомнив обиды, Олеся порой избегала личных вопросов. Но Виктор старался терпеть эти «вспышки», понимая, что накопленные за годы эмоции быстро не исчезнут.
Спустя полгода, когда уже чувствовалось потепление в отношениях, Олеся объявила о своей помолвке с Костей. Решили устроить скромную вечеринку у родителей. На этот раз Игорь с Надей и малышкой тоже приехали охотно.
— Ну что, поздравляю, доченька, — сказал Виктор, даря Олесе небольшой букет. — Рад за вас с Костей.
Олеся улыбнулась:
— Спасибо, пап. Раньше я бы не думала, что именно ты меня будешь поздравлять. Но… теперь у нас вроде что-то меняется.
За столом было больше смеха и меньше напряжения, хотя интуитивно все понимали: ещё не так всё безоблачно, обиды не растворяются мгновенно. Но шаги навстречу стали постоянными.
Когда тосты достигли пика, Игорь неожиданно поднял бокал:
— Пап, я хочу сказать… раньше я думал, что тебе всё равно на нашу жизнь. Но теперь вижу, что ты стараешься. Это заслуживает уважения.
— Спасибо, сын, — Виктор попытался скрыть накатившую волну эмоций. — Прости, что многие годы я не…
— Ладно, не будем о старом, — перебил Игорь, чуть смущённо улыбаясь. — Будем лучше о будущем.
Надя подхватила: — И давайте чаще встречаться — уже по желанию, а не по принуждению.
Вечером, когда гости разошлись, Виктор вышел на балкон и вдохнул свежий воздух. К нему присоединилась Людмила, и они молча стояли бок о бок.
— Ну вот видишь, получается же, — сказала она тихо, прижимаясь к его плечу. — Дети потихоньку открываются, тебе и не боится…
— Спасибо тебе, Люд, — Виктор обнял жену. — Если бы не ты, я так бы и… остался чужим для собственных детей.
Жена улыбнулась устало:
— Главное, не останавливайся. Старые раны не заживают от одного «прости». Надо показывать, что ты действительно с ними — в радости и в беде.
Виктор взглянул на огни ночного города, чувствуя, как в груди горит тёплая уверенность: да, он не сможет стереть прошлое, но сумеет построить новое будущее. Никто не знает, сколько у него осталось сил и времени, но ради этих людей, которых он некогда любил «на расстоянии», он готов научиться настоящей близости.
Такая вот история: отец рядом, но поначалу чужой в собственном доме. Постепенно, через кризисы и откровенные разговоры, он начинает возвращать доверие семьи. И хотя ещё много шагов впереди, маленькие победы уже чувствуются в любопытном взгляде внучки, тёплом рукопожатии сына и благодарной улыбке дочери.
ПРИСОЕДИНЯЙСЯ НА НАШ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.