Нечасто случается, что люди, отправляясь в лес ради своего увлечения, оказываются втянуты в семейную драму, связанную с наследством и брошенной всеми старушкой. Но именно это произошло с Геной, Стасом и Ромой. Трое друзей, давно увлечённых поиском старых вещей, не могли предположить, что одна заброшенная изба со старенькой хозяйкой перевернёт их представления о совести, долге и элементарной человечности.
— Ром, ты в порядке? — Гена придержал приятеля за локоть, когда тот едва не зацепился за торчащий корень. Лес вокруг них напоминал пёстрый лабиринт: стволы деревьев стояли так плотно, что в некоторых местах казалось, будто почти стемнело.
— Да, — проворчал Рома, смахивая пот со лба. — Но у меня ощущение, что мы крутимся на одном месте.
— Давай без паники, — отозвался Гена более бодро, чем чувствовал на самом деле. — Нужно двигаться туда, где, возможно, есть дым или какой-то просвет.
Стас шёл замыкающим, стараясь не отставать. Он держал наготове смартфон, время от времени проверяя GPS. Но связь была слабой, а батарея подходила к концу. К тому же лесная глушь не позволяла определить точное местоположение.
— Хорошо бы найти хотя бы речушку, — заметил Стас. — Или какую-нибудь тропинку…
— Ничего, найдём! — Гена похлопал приятеля по плечу.
Рома тяжело вздохнул. Они уже полдня плутали в попытках вернуться к машине, оставленной у крайней точки асфальтированной дороги. Зачем-то свернули в сторону, заметив ветхий сруб — и вот, результат: заблудились всерьёз. Но тут Стас вдруг замер и вскинул голову:
— Парни, чувствуете запах? Кажется, кто-то разжёг костёр или топит печь!
Этот призрачный аромат был лучшей возможностью выбраться: там, где дым, обычно есть жильё. Друзья поспешили вперёд, словно сами деревья сместились, пропуская их к цели.
Пробираясь сквозь заросли, Стас вспоминал, как начиналось их странное дело. В семье его все были прагматиками: отец — чиновник, мать преподавала в университете, и они искренне считали, что сын пойдёт по их стопам. Но он неожиданно увлёкся реставрацией: начал чинить старые столы, табуреты, понял, что может зарабатывать этим небольшие, но стабильные деньги. Ещё со школы он водил дружбу с Геной, который всегда был «мотором» любого начинания, и с Ромой — самым младшим в компании, хотя все они были ровесниками, просто Рома выглядел моложе.
Они открыли маленькую мастерскую в городе, наладили контакты с антикварными лавками. Когда наступал сезон, выезжали в глубинки, где на чердаках и в сараях порой находились настоящие сокровища: от дореволюционных сундуков с шикарной резьбой до металлических ларцов с клеймами 50–60‑х годов. Но самое ценное было в том, что, восстанавливая эти предметы, друзья давали им вторую жизнь.
Конечно, родственники Стаса — да и у других ребят — не всегда одобряли этот «кочевой» бизнес. «Устроился бы ты, сынок, куда надо, — говорили родители Стаса, — что это за жизнь: то на болоте сидите, то в избу́ лазите?». Но Стас не мог бросить любимое занятие. Это увлечение было в крови.
Сейчас же он просто мечтал о том, чтобы найти человеческое жильё и чашку горячего чая. «Неужели мы зря всё это затеяли?» — мелькнула у него мысль. Но Гена уверенно замахал рукой и зашагал вперёд, указывая на едва заметную тропу.
Примерно через полчаса они вышли к старой просеке, заваленной сухими ветками. Унылые бревенчатые срубы стояли без крыш, у некоторых стены были наполовину развалены. Казалось, здесь не ступала нога человека много лет. Но в одном доме отчётливо шёл дым из трубы, поднимаясь ленивой струйкой.
— Идём, — скомандовал Гена, уверенно перешагивая порог, где некогда, видимо, была калитка.
К дому вела узкая тропка, заросшая крапивой. Но стоило им приблизиться, как дверь приоткрылась, и на крыльцо, пошатываясь, вышла крошечная, сутулая женщина. Густой платок скрывал половину морщинистого лица, но глаза смотрели живо и добродушно.
— Ох, гости к старухе пожаловали, — произнесла она тихим голосом. — Заходите, чаю попьём.
Друзья переглянулись. Кто бы мог подумать, что в такой глуши действительно живёт человек? Они вошли, стараясь не задеть ветхую дверную раму, и обнаружили внутри крохотное помещение с потрескивающей печью. На столе стоял самовар, вокруг которого были расставлены щербатые чашки.
— Бабушка, как вас зовут? — спросил Рома.
— Таисия я, — отозвалась хозяйка, откашлявшись. — А вы откуда будете?
Гена вкратце рассказал о своей команде: мол, мы искатели старинных вещей, но в лесу заплутали, вот вышли к вам на дым. Таисия согласно кивала: сама она уже давно никуда не выбиралась. Говорила, что давно осталась одна, а в деревне помимо неё «обитают разве что призраки прежних времён».
— Дети-то у меня есть, — произнесла бабушка, ставя перед ребятами тарелку с чёрствыми сухариками. — Да вот не приезжают они, им некогда… всё у них дела какие-то. Павел да Маргарита… Слыхали про таких? Конечно, нет.
Голос её звучал с обидой и тоской, но не с ненавистью. Глаза, казалось, привыкли к одиночеству и не ждали от жизни поблажек.
— Может, вам помочь? — предложил Гена. — Мы могли бы позвонить им, сказать, что вы тут одна…
— Да зачем, сынок, — вздохнула старуха. — Если бы хотели, сами б приехали. Мне уж лучше со старыми стенами дружить, чем с такими… Ну да ладно, проехали.
Рассказ Таисии о прошлом был полон мелких деталей: как некогда эта деревня шумела на праздниках, как жилище её родителей сгорело во время войны, а отстроить успели кое-как, да так и осталось. Друзья слушали, попивая ароматный чай, который вдруг показался им вкуснейшим напитком, — то ли сказывалось гостеприимство, то ли усталость.
Когда стемнело, хозяюшка показала гостям, где можно разложить спальники. Собственно, это была лавка вдоль стены и два слегка покосившихся стула, на которые удалось приладить одеяла. Гена, Стас и Рома с радостью согласились переночевать, потому что у них не оставалось сил продолжать путь.
Ночью в избе стояла полная тишина, только печка потрескивала, выбрасывая красные искры на решётку. Стас пару раз просыпался от того, что ему снились какие-то образы старых сундуков и неизвестных людей, хранящих обиду. Но под утро в окнах засветился рассвет: лучи пробились сквозь щели, осветив потолок и пару икон, что висели над полкой с книгами.
Гена поднялся первым и, выйдя во двор, замер в восхищении. Над большим лугом расстилался мягкий туман, сквозь который выглядывал нежно-розовый диск солнца. Река, судя по далёким всполохам света, текла чуть поодаль, скрытая зарослями камыша. Гена решил запечатлеть это чудо на камеру телефона, сделав несколько снимков.
— Эх, друзья, — подумал он, когда щёлкнул кадры, — вот и не говори после этого, что лес враждебен. Он и прекрасен, и пугающ, но в нём есть место доброте и таким людям, как бабушка Таисия.
К восьми утра все трое были на ногах, дружно доедали вчерашние сухари. Таисия молчаливо за ними наблюдала, словно стараясь запомнить каждое их движение. Когда ребята засобирались на выход, она вдруг сказала:
— Я вас, добрые люди, не забуду. Если что, вы заходите… Только вот вряд ли кто найдёт сюда дорогу-то.
Гена пожал плечами:
— Постараемся не потеряться в следующий раз. Хотим ещё привезти вам продуктов, да помочь по дому.
Старушка кивнула, скрывшись в платок:
— Спасибо, сыночек, но чего мне… жизнь моя на исходе, дети не приезжают… ну да бог с ними. Живите лучше, чем я.
Эти слова звучали с тихим отчаянием, которое невозможно выразить иначе. Ребята вздохнули и двинулись за бабушкой: она вышла проводить их до узкой тропки, указав направление. Там действительно оказался заметный просвет, и, шагнув туда, они вскоре нашли вырубку — оттуда уже открывалась дорога к соседней, более обитаемой деревне.
Вернувшись в город ближе к вечеру, друзья делились впечатлениями. Рома выложил в соцсети парочку снимков избы, Стас тоже подумывал написать пост о брошенных стариках. Гена обмолвился, что хотел бы как-нибудь наведаться к бабушке, если получится договориться с местными, кто знает ту часть леса.
На следующее утро в их маленькую мастерскую наведался человек из краеведческого сообщества — он хотел узнать, не находятся ли в тех краях ценные объекты культурного наследия. Гена рассказал о старых домах и про Таисию, но официально подтвердить ничего не мог.
А ещё через пару дней произошло невероятное: к ним заявились двое: мужчина крепкого телосложения лет сорока и женщина чуть помладше, с резкими чертами лица. Они представились Павлом и Маргаритой.
— Вы те самые «туристы», которые шатались у нашей матери? — спросил Павел холодно, разглядывая троих друзей.
— Мать? — переспросил Рома, понимая, о ком идёт речь.
— Да, бабушка Таисия — наша мать, — женщина прищурилась. — И мы бы хотели знать, что вы там делали и чего хотите.
Друзья растерялись. Они спокойно объяснили, что заблудились, и Таисия позволила им переночевать. Никаких корыстных мыслей у них не было. Но Павел вдруг повысил голос:
— Не врите! Раз вы «по старью» специализируетесь, значит, хотите присвоить дом и предметы, которые могут там оказаться.
Стас покачал головой:
— Да там, по сути, ничего особо ценного. И вообще, что за наезды? Ваша мать говорила, что вы не приезжаете.
— У нас свои дела! — отрезала Маргарита. — Но дом и земля принадлежат нашей семье. И если кто-то там шастает, мы хотим знать зачем.
Неприятный разговор прервал нотариус, который вошёл в мастерскую с папкой бумаг: он давно знал Гену и ребят по одной прошлой сделке. Окинув Павла и Маргариту равнодушным взглядом, сказал:
— Боюсь, вы опоздали. Здесь все документы на завещание бабушки Таисии — с подписями и медицинским подтверждением её дееспособности. По этому завещанию дом и участок переходят Геннадию, Стасу и Роману после её смерти.
На мгновение в мастерской повисла мёртвая тишина. Павел побледнел, Маргарита раскрыла рот от изумления.
— Это… это какая-то афера! — заорал Павел. — Наша мать не могла оставить всё чужакам!
— Ваша мать может распоряжаться имуществом, как пожелает, — холодно ответил нотариус. — Вы ведь сами не занимались ею много лет?
Гена не вмешивался — он был ошарашен не меньше Павла. Выходит, Таисия, желая отблагодарить ребят за помощь, оформила всё законным путём. Но им-то зачем всё это? Они же даже не мечтали о каком-то доме в глуши!
— Мы подадим в суд! — выкрикнула Маргарита, сжав кулаки. — Я буду оспаривать это дурацкое завещание!
— Имеете право, — пожал плечами нотариус. — Но, повторюсь, шансы у вас не слишком велики.
На этом Павел не унялся: он потребовал копии бумаг, стал что-то бурно обсуждать с Маргаритой, порываясь сорвать печать на папке. Нотариус пригрозил вызвать полицию, если они не прекратят безобразие.
Внезапно Павел, решив, что из драки можно извлечь какую-то выгоду, толкнул нотариуса к стене, чуть не выбив у него из рук документы. Маргарита бросилась распускать руки на Рому и Стаса, крича, что «не отдаст дом матери в руки пройдох». Гена еле разнял эту потасовку.
— Да вы очнитесь! — воскликнул Стас, отступая от разъярённых «детей». — Мы ничего не хотим забирать. Бабушка сама всё решила. Может, хотите помириться с ней? Приехать, поговорить?
— Она нам не указ! — злобно выкрикнула Маргарита. — И вы ничто без нас! Думаете, победили? Ошибаетесь!
Драка стала расходиться, когда один из сотрудников мастерской вызвал охрану. Павел и Маргарита, кипя от ярости, покинули помещение, пригрозив судом. Нотариус поправил одежду, видимо, получив пару синяков. Ребята стояли в полнейшем шоке.
— Ну и дела, — тихо выдавил Рома. — Просто приехали по старинке… а теперь мы — наследники бабулиной избы. И дети, похоже, готовы биться насмерть.
— Как-то это всё дико, — пробормотал Стас. — Но что поделаешь — бабушке мы не откажем, тем более что она оформила всё официально.
— Самое главное, — вмешался Гена, — это узнать, чего хочет сама Таисия. Если она рассчитывала, что мы защитим её от жадных родственников, то мы обязаны помочь.
Вечером друзья, переваривая ситуацию, размышляли, что делать дальше. Можно, конечно, формально признать наследство, но не трогать бабушку, пусть живёт в своём доме, как жила. А детям, если они действительно хотят «базу отдыха», придётся договариваться.
— Похоже, эти двое хотели выгнать мать, чтобы построить там турбазу, — озвучил свои догадки Стас. — Она отказалась уезжать, и тогда они перестали к ней ездить.
— Теперь, видимо, рассчитывают нажиться, — согласился Рома. — А бабушка хитро сделала: чтобы не досталось им, отдала нам.
Гена кивнул, вглядываясь в фотографию на телефоне — рассвет, снятый около той избы. Красота и печаль. Старушка была искренне рада простому человеческому общению. «Если нас пригласят, приедем и поможем, — думал он. — А если понадобится защищать её от диких детей в суде, то придётся».
На следующий день они собрали машину с продуктами, какими-то тёплыми вещами и отправились в ту же сторону, хотя дорогу предстояло искать заново. Хотели хотя бы предупредить Таисию о странном визите Павла и Маргариты. Друзья понимали, что эта история, возможно, затянется надолго, но внутри каждый чувствовал — нельзя оставлять бабушку в беде.
— Вдруг она видит в нас тех, кто выполнит её последнюю волю: сохранить этот дом от жадности и разрушения, — произнёс Гена, включив двигатель.
— А мы… — Рома пожал плечами. — А мы вроде как оказались втянуты в чужие семейные счёты, но, наверное, это судьба.
Они тронулись в путь, стараясь не думать о возможных скандалах и судебных тяжбах. Перед глазами у всех стояла маленькая, сгорбленная фигурка Таисии, которая наверняка прямо сейчас хлопочет вокруг печки и повторяет: «Может, хоть кто-то вспомнит про меня».
В глубине души ребята надеялись, что эта история завершится мирно: кто знает, может, дети одумаются и извинятся перед старой матерью, помирятся? Но, видя их злобу, верилось с трудом. Во всяком случае, у Гены, Стаса и Ромы оставалось одно решение: принять волю бабушки и позаботиться о ней на склоне её лет. Ведь если не они, то кто?..
Дорога в лес тянулась под колёсами, и каждый из друзей думал о своём. Рома размышлял, как необычно может обернуться простая вылазка за старыми сундуками, когда в итоге получаешь дом и кусок земли «в наследство». Стас прокручивал в голове возможные варианты: как бы помочь бабушке и при этом не ввязываться в бесконечные суды с её детьми. Гена, сжимая руль, молча смотрел вперёд: он чувствовал ответственность за всю группу и понимал, что именно им теперь выпала роль «защитников» самой ненужной, на первый взгляд, избы во всей округе.
Они не знали, чем закончится противостояние с Павлом и Маргаритой. Может, те всё-таки обратятся к юристам, устроят разбирательство и попытаются доказать недееспособность матери. А может, наоборот, решат одним махом выселить бабушку и заняться строительством «базы отдыха». Но друзья держали в уме один важный момент: Таисия не выглядела помрачённой в уме. Она ясно излагала свои мысли, хорошо понимала, чего хочет. И закон был на её стороне.
Трое приятелей понимали, что теперь стали невольными участниками душераздирающей истории о том, как дети забыли о родной матери. Им было горько от мысли, что такие ситуации не редкость. Лишь малая часть стариков сохраняет крепкие связи с семьями, большинство доживает век в одиночестве, надеясь, что хоть кто-то проявит сострадание.
— Ну что ж, — тихо сказал Гена, когда машина сворачивала с асфальта на грунтовку, — посмотрим, что нас ждёт дальше. Надеюсь, мы поступаем правильно.
— По крайней мере, мы не бросим бабушку, — ответил Стас. — Не все же люди жадные и черствые.
— Верно, — подхватил Рома. — Да и если что, у нас руки растут откуда надо: подлатаем крышу, печку подправим, вдруг пригодится.
Они улыбнулись друг другу, словно скрепляя негласный договор. Пускай эта избушка никогда не принесёт им реальных денег, но зато принесёт покой на душе — осознание, что они не стали теми, кто бросает стариков на произвол судьбы. Они продолжали свой путь по лесной дороге, где деревья словно склоняли ветви, пропуская их к тому месту, которое нуждалось в их поддержке. «Охота за стариной», превратилось в миссию по спасению одной человеческой жизни от забытья и жадности ближайших родственников.
Впереди смутно маячил разветвлённый силуэт леса, где, если не ошибиться тропой, на тихой полянке стоял ветхий дом бабушки Таисии. Ребята ещё не понимали, насколько трудным будет путь моральной ответственности, но каждый чувствовал, что отступать нельзя: уж если судьба вывела их туда, они сделают всё, что в их силах.
Солнце постепенно поднималось над верхушками сосен, расплёскивая золотой свет по зелёной траве. Этот утренний свет казался им символом новых надежд, даже в самое тяжёлое время. И никто из троих не произнёс ни слова, когда они увидели знакомый изгиб тропы. Просто Гена сбросил скорость, готовясь свернуть туда, где их могла ждать старушка и её непростая история, готовая вплестись в их собственные судьбы.
ПРИСОЕДИНЯЙСЯ НА НАШ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.