Об организации и работе постов воздушного наблюдения на линии боевого соприкосновения – в репортаже корреспондента газеты «На страже Родины».
– «Одноразовые» в воздухе, идут с севера на юг.
Личному составу, дежурящему на посту воздушного наблюдения, заглядывать в таблицу сигналов управления не надо. Все и так знают, что «одноразовый» – это прозвище FPV‑дрона противника. В подтверждение слов, доносящихся из рации, срабатывает детектор дронов – его короткие тревожные сигналы ножом кромсают благодушную утреннюю тишину. Чуть позже к ним прибавляется ещё один звук: словно рой растревоженных пчёл несётся над посадкой. Это несколько боевых птиц противника в поисках цели барражируют над землёй.
В этой какофонии звуков голос «Витязя» звучит спокойно и уверенно: «Работаем».
Давно минуло то время, когда FPV‑дроны игнорировали одиночного военнослужащего, выискивая технику или группу бойцов. В сегодняшних реалиях на фронте происходит всё ровно наоборот – уже 2–3 «птички» участвуют в охоте на одного солдата, а «броня» может привлечь до десятка дронов-разведчиков и ударных беспилотников: одни ищут, вторые поражают. В таких условиях роль постов воздушного наблюдения на линии боевого соприкосновения возрастает многократно. Обнаружить угрозу с неба, предупредить личный состав, по возможности уничтожить беспилотники противника – вот задачи смотрящих в небо.
Антидроновое ружьё в руках «Витязя» отнюдь не панацея от FPV‑дронов: противник постоянно меняет частоты управления беспилотниками. Именно для решения этой проблемы на посту воздушного наблюдения имеется несколько средств радиоэлектронного подавления. Если же не помогают и они, то есть ещё одно простое и эффективное оружие против боевых «птичек» – обычное гладкоствольное ружьё, заряженное картечью.
Два FPV‑дрона летят над посадкой. Когда они приближаются к посту воздушного наблюдения, там уже всё подготовлено: аппаратура РЭБ включена, антидроновое ружьё направлено в сторону «птичек». За спиной «Витязя» – «Петров» с гладкостволом в руках. Беспилотники попадают в створ действия средств радиоэлектронного поражения, и их стройный полёт превращается в хаотичный танец: операторы противника потеряли канал управления и теперь не могут видеть картинку, передаваемую с камеры дрона.
Звучит выстрел. Одна из «птичек» подбита, падает в поле, другая наугад рвётся в сторону «Витязя» и «Петрова», но запутывается в рыболовецкой сети, натянутой перед постом. Теперь это не «птичка», а мёртвая рыба. Позже её обезвредят специалисты, и дрон снова взлетит в воздух, но уже под управлением наших операторов и для выполнения наших боевых задач.
– Два «одноразовых» – минус. Небо чистое. Работаем, – по рации докладывает «Витязь».
На командном пункте батальона, куда стекаются данные со всех постов воздушного наблюдения, информацию запишут. Потом её проанализируют, сделают выводы об активности дронов противника на том или ином направлении. А для «Витязя» и «Петрова» дежурство продолжается.
– Самое главное средство для обнаружения беспилотников это не анализаторы спектра и не детекторы дронов, а наши уши, – рассказывает «Витязь». – Первичное обнаружение дронов всегда происходит по звуку, особенно ночью. Беспилотники воздушной разведки работают тише и ровнее, «одноразовые» – пронзительнее и с резкими перепадами при ускорении. «Бабу Ягу» – и захочешь, да ни с чем не перепутаешь: у неё характерное громкое жужжание. Появился дрон-разведчик – значит, скоро жди появления и FPV‑дрона.
На резонный вопрос, как отличить свой беспилотник от чужого, отвечает уже «Петров».
– У нас есть негласное правило: любой дрон в небе – это дрон противника. Обычно наши операторы предупреждают о своей работе, сообщают время и маршрут прохождения беспилотников. Правда, пару раз случалось, что в суматохе забывали, и тогда мы сажали свои же «птички».
«Витязь» поднимает руку, разговоры тут же прекращаются, все напряжённо вслушиваются.
– Летят. Опять «одноразовые». Работаем…
Олег ЦЫБУЛЬСКИЙ
Фото автора
