В 1947 г. Степан Васильевич Лысык вступил в один из отрядов «ястребков», которые создавались на Западной Украине для борьбы с бандеровцами. В интервью, взятом в 2013 г., он вспоминает о послевоенном лихолетье на Львовщине:
В комсомольской организации я с 1944 года, в партии с 1952-го. Я был першим (первым) секретарем одной из перших комсомольских организаций. Меня по окончанию семи классов выбрали. В 1946 году стал завотделом в райкоме комсомола. А бандеровщина тогда вокруг гуляла...
В Раделичах (Львовская область — прим. ред.) в 1947 году я окончил семь классов. Меня взяли завотделом организационно-комсомольской работы в райком комсомола. Катался по селам, везде организовывал комсомольские организации. Помогал становлению колхозов и партячеек. Время было непростое. Начались убийства активистов. Руководство решило создать в селе истребительный батальон. Я вступил не раздумывая.
— В боевых ситуациях довелось участвовать?
— А как же. Помню, мы выехали из района в село группой человек в 50. Истребки и партийцы — все вместе ехали по работе. Кто-то из местных жителей нас предупредил, что неподалеку есть бандеровцы. Молодые вооруженные хлопцы удрали из армии в лес к бандитам. Им сказали, какой мы дорогой поедем. Они сидели в засаде и нас поджидали. Мы устроили широкую облаву с собаками. Они удрали, но мы нашли их всех в лесу в землянке. Кричали им вылезать — бесполезно. Они в ответ начали стрелять.
Тогда им в люк бросили три гранаты Ф-1… Вытащили двенадцать тел. Выяснилось, что часть из них стреляли друг в друга, чтобы не сдаваться. Убитые оказались молодыми парнями лет по 20, не больше. Одеты были как попало: в гражданском, в фуфайках, кто-то в форме… Единственное, что они все носили шапки, которые назывались «мазепинками». Изъяли много оружия, советского и немецкого. Больше всего было немецких автоматов и карабинов — их тогда запросто собирали на поле боя.
В основном с бандеровцами воевали специальные части. Повсюду стояли военные гарнизоны. Они проводили операции, а мы их поддерживали в этом деле, содействовали. Разработкой самих банд занимались офицеры МГБ, которые имели своих агентов в каждом селе. У нас на участке работал один капитан из МГБ.
— Как вы оцениваете бандеровцев?
— Они были, есть и будут изменниками украинского народа! Их суть: запроданцы и буржуазные националисты. Бандеровцы орудовали везде, они даже в Польшу забирались. Даже с югославскими партизанами сцепились. Какого х…я им там надо было, непонятно.
— В каком году осужденные бандеровцы стали возвращаться из лагерей?
— Кто когда. В 1960-х годах основная масса вернулась, отсидев 8–10 лет.
— Когда стало все успокаиваться?
— Где-то в 1950-х годах. Я ушел в армию. Служил под Бобруйском в Белоруссии. Был секретарем комсомольской организации батареи. Даже принимал участие в городской конференции комсомольцев в Бобруйске. Из армии вернулся домой в 1954-м. Тут уже все успокоилось: кого расстреляли, кого арестовали, кто сам вышел. Сталин в 1950-х годах три раза делал понижение цен. Я уже работал в колхозе. Жена была звеньевой, мы поженились с ней в 1959 году. Потом стал бригадиром. А в 1960-х годах мы стали колхозом-миллионером, и у нас уже за трудодни получали деньгами. Доярка получала в месяц 300–400 рублей. Это большие деньги, за год такого заработка можно было купить легковой автомобиль. Колхозный пастух, что пас скот, получал под 500 рублей, в зависимости от скота. В 1960-х годах уже шла мирная жизнь. Потом я работал председателем сельсовета.
— Степан Васильевич, мне поменять вашу фамилию в интервью?
— Нет, хлопчик. Пиши как есть. Мне перед односельчанами не стыдно. Я прожил жизнь по-честному. Никому зла не делал, работал на общее благо. Да и кому я такой старый сейчас нужен. А они… Они и раньше-то нам в спину стреляли, а уж сейчас тем более. Мне уже поздно бояться...
Источник: Я помню