Ирина и подумать не могла, что её брак превратится в настоящую войну. Встретила она Андрея случайно – на новогоднем корпоративе их общий приятель познакомил. Он тогда весь вечер не отходил от неё, рассказывал про свою работу программистом, про путешествия. Ирина слушала, смеялась, и сердце её таяло от его застенчивой улыбки и тёплого взгляда карих глаз.
Быстро всё у них закрутилось – встречи, свидания, через полгода он сделал предложение. Ирина согласилась, не раздумывая. Вот только будущая свекровь, Любовь Григорьевна, сразу начала показывать характер.
– Ты с мамой познакомься поближе, – говорил Андрей. – Она у меня замечательная.
"Замечательная" оказалась дамой с железной хваткой. Явилась знакомиться с коробкой конфет и пирогом, а сама незаметно так по квартире Ирининой прошлась, всё оглядела, в шкафы заглянула.
– Готовить-то хоть умеешь? – спросила между делом. – А то Андрюша у меня привык к домашнему.
Ирина только головой кивала, а внутри всё кипело. Особенно бесило это сюсюкающее "Андрюша". Тридцатилетний мужик, а мамочка с ним как с пятилетним.
Любовь Григорьевна, грузная женщина с идеальной укладкой, считала своим долгом учить невестку жизни. На каждый визит – новое замечание. То соль не так стоит, то подушки недостаточно взбиты. Но больше всего её заботила чистота.
– Мой Андрюшенька с детства приучен к идеальному порядку, – гордо говорила она, поправляя тяжёлые серьги. – Я его так воспитала.
"Идеально воспитанный" Андрей тем временем раскидывал носки по квартире и забывал опускать крышку унитаза. Ирина молча терпела, но чувствовала – скоро грянет буря.
Гром грянул в выходной. Любовь Григорьевна заявилась без звонка, с тортиком – "проведать любимого сыночка". Андрей в этот момент торчал на работе – срочный проект горел.
Ирина в это утро не спешила начинать уборку, сидела на кухне в пижаме с чашкой кофе.
– Ой, я не вовремя? – свекровь картинно всплеснула руками. – А я думала, хозяйка с утра пораньше уже все дела переделала.
Ирина только зубами скрипнула. Молча ушла переодеваться, оставив гостью в прихожей. Но не тут-то было – Любовь Григорьевна, не разуваясь, потопала следом.
– Что же ты, деточка, так запустила квартиру? – она брезгливо повела носом. – У вас тут... специфический запах.
– Какой именно? – Ирина почувствовала, как начинают гореть щёки.
– Ну как какой? – свекровь решительно направилась в ванную. – Вот! Я же говорю – унитаз это лицо хозяйки! А у вас тут...
Ирина влетела следом. В ванной действительно было не идеально. Вчера вечером Андрей помылся и развесил свои мокрые полотенца как попало. Да ещё и этот вечный кошмар – следы на унитазе.
– Любовь Григорьевна, – Ирина с трудом сдерживалась. – А вы своего сына не научили за собой убирать? Ершиком пользоваться? Или это тоже входит в обязанности жены?
Свекровь побагровела:
– Да как ты смеешь! Андрюша – мужчина! Он работает! А ты... ты должна создавать ему условия!
– Серьёзно? – Ирина сорвалась. – Значит так: или вы забираете свой бракованный товар обратно по гарантии и доучиваете элементарным правилам гигиены, или перестаёте устраивать мне проверки! Я жена вашему сыну, а не домработница!
– Какая неблагодарность! – Любовь Григорьевна схватилась за сердце. – Я растила его, воспитывала...
– Вот именно! – перебила Ирина. – Воспитывали! И что воспитали? Тридцатилетнего ребёнка, который не может за собой унитаз помыть?
Свекровь выскочила из ванной, продолжая причитать. Через минуту хлопнула входная дверь. А вечером разразился скандал. Андрей примчался разбираться, как смела его жена так разговаривать с его мамочкой.
Любовь Григорьевна развернула настоящую кампанию. Каждый вечер названивала сыну, жаловалась на здоровье и попутно сообщала, как переживает за его быт.
– Андрюшенька, ты похудел! Она тебя совсем не кормит? Может, зайдёшь ко мне, я борщика налью?
Андрей после работы приходил домой хмурый, придирался к каждой мелочи.
– Ира, почему рубашки не поглажены? – бурчал он, копаясь в шкафу.
– А руки у тебя есть? – огрызалась Ирина, не отрываясь от ноутбука – у неё тоже были дедлайны на работе.
– Вот мама говорит...
– Мама, мама! Тебе сколько лет? Женился бы на маме, раз она такая идеальная! - огрызнулась Ира.
В субботу Любовь Григорьевна позвала их на семейный обед. За столом собрались все: дядя Андрея с женой, его двоюродная сестра с мужем. Свекровь расстаралась – наготовила гору салатов, напекла пирогов.
– Вот, учись, – шепнула она Ирине, расставляя тарелки. – Мужчину надо кормить, холить и лелеять.
– Не надо меня учить, – тихо ответила Ирина. – Лучше научите сына элементарной чистоплотности.
– Опять ты за своё! – взвилась свекровь. – Андрюша, ты слышишь, как она о тебе отзывается?
– Мам, давай не будем...
– Нет, давай будем! – Ирина положила вилку. – Надоело! Может объяснишь всем присутствующим, почему твой взрослый сын не может за собой в туалете убрать? Почему я должна это делать?
За столом повисла тишина. Двоюродная сестра Андрея фыркнула в салфетку.
– А ты чего смеёшься? – накинулась на неё Любовь Григорьевна. – У тебя муж, между прочим, тоже не идеален!
– Зато я его не защищаю, когда он косячит, – парировала сестра. – И мама моя в нашу жизнь не лезет.
Андрей вскочил из-за стола:
– Хватит! Я не собираюсь это слушать!
– Конечно, убегай! – крикнула вслед Ирина.
Домой они ехали в разных такси.
День рождения Андрея решили отмечать у них дома. Любовь Григорьевна настояла на большом празднике – позвали всех родственников, коллег с работы, друзей. Ирина два дня готовила, убирала, превращая квартиру в образцово-показательную.
– Надо же, когда захочешь, можешь быть хорошей хозяйкой, – заметила свекровь, явившись за час до гостей с тортом собственного приготовления.
Ирина смолчала. Расставила закуски, зажгла свечи – всё как в лучших домах. Гости собрались быстро, принесли подарки, расселись за столом. Андрей сиял, принимая поздравления.
– За именинника! – провозгласил его начальник, поднимая бокал.
Всё шло хорошо, пока Любовь Григорьевна не начала свой обычный концерт:
– Вы знаете, как я переживаю за Андрюшеньку. Живёт теперь отдельно, совсем один...
– Простите, как это один? – не выдержала Ирина. – А я кто?
– Ну, ты же вечно на работе, – протянула свекровь. – Какой из тебя толк? Андрюша часто голодный...
– Да неправда это! – взорвался Андрей. – Мам, хватит!
Все за столом притихли. Впервые на памяти присутствующих сын возразил матери.
– Как неправда? – задохнулась Любовь Григорьевна. – А кто вчера ко мне приходил обедать?
– Потому что ты позвала! – Андрей покраснел. – Сказала, давление высокое, плохо себя чувствуешь...
– Вот оно что, – тихо произнесла Ирина, глядя на свекровь. – Давлением шантажируете.
– Что ты сказала? – свекровь привстала.
– Правду сказала! – Ирина тоже поднялась. – Хватит! Я молчала, терпела ваши придирки, ваши внезапные проверки, ваши намёки. Но знаете что? Я вашего сына люблю. Только вы не даёте нам жить нормально!
– Да как ты смеешь...
– Смею! Андрей – мой муж. Не ваша собственность! А вы его растили как комнатное растение. Он даже в туалете за собой убрать не может!
– Ира! – простонал Андрей.
– Что Ира? Стыдно? А мне не стыдно! Пусть все знают, как вы сыночка воспитали! Неужели самому не противно, что жена должна за тобой унитаз мыть?
В комнате повисла звенящая тишина. Любовь Григорьевна хватала ртом воздух. Андрей сидел пунцовый.
– Вон из моего дома! – визгнула свекровь.
– Это не твой дом, – тихо сказал Андрей. – Это наш с Ирой дом. И мама... она правда права. Я вёл себя как придурок.
Любовь Григорьевна схватила сумку и выбежала, хлопнув дверью. Гости засобирались следом. А Ирина вдруг расплакалась – от облегчения, от усталости, от того, что муж впервые встал на её сторону.
На работе Ирина поделилась своими проблемами с Леной из бухгалтерии. Та только рассмеялась:
– Ой, ты прям про мою свекровь рассказываешь! Такая же была – всё указания давала, сыночка защищала. Помню, готовлю я ужин, она заходит на кухню и давай командовать: "Не так режешь, не так солишь".
– И как ты выкрутилась?
– Муж помог. Сказал матери прямо: "Мам, я женился. Хочешь видеть внуков – уважай мою жену". Она поначалу в крик, в обиды... А потом успокоилась.
К разговору подсела пожилая кладовщица тётя Валя:
– Девчонки, это у всех так. Я когда замуж вышла, моя свекровь каждый день приходила "проверять". Муж тряпочкой не вытер раковину – виновата невестка. Носки разбросал – тоже я.
– И что делать? – вздохнула Ирина.
– Терпение и характер, – тётя Валя отхлебнула чай. – Главное, чтоб муж мозги имел. Если он между мамой и женой метаться будет – семьи не получится. А твой вроде одумался?
– Вроде, – кивнула Ирина. – Но свекровь теперь вообще к нам не заходит. Андрей переживает.
– Переживёт, – махнула рукой Лена. – Моя тоже дулась-дулась, а потом первая прибежала. Как узнала, что внук будет – сразу присмирела.
Через месяц после скандала позвонила тётя Рая – старшая сестра Любови Григорьевны.
– Ириша, зайди ко мне, разговор есть.
У тёти Раи всегда пахло корицей и ванилью. Она усадила Ирину за стол, достала пирог:
– Люба-то наша совсем извелась. Андрюшу воспитывала одна, муж рано умер. Вот и вылепила из сына кумира.
– А я тут при чём?
– Да ни при чём. Но ты пойми – она боится его потерять. Думает, ты сына отнимаешь.
– Глупости какие, – поморщилась Ирина. – Он сам всё решает.
– Вот и хорошо, что решает. Но мать есть мать. Может, помиритесь?
– Пусть извинится.
– Гордая больно, – вздохнула тётя Рая, – Обе гордые. Так и будете воевать?
В воскресенье Ирина пекла блины. Андрей читал новости в телефоне, когда в дверь позвонили.
На пороге стояла Любовь Григорьевна с тяжёлой сумкой:
– Я тут пирожков напекла... И половичок в ванную купила, симпатичный...
Ирина молча смотрела на свекровь. Та переминалась с ноги на ногу:
– Ну что, впустишь?
– Проходите. Я как раз блины жарю.
– А я научу тебя с припёком делать, – оживилась Любовь Григорьевна. – Андрюша их в детстве любил...
– Мам, – донеслось из комнаты, – я сам могу жене рассказать, что люблю. И вообще... я тут ванную вымыл. Сам.
Свекровь охнула, но промолчала. А Ирина спрятала улыбку – кажется, в их войне наступил мир. Хрупкий, но мир.