Когда речь заходит об отношениях Запорожской Сечи и «Блистательной Порты», многие сразу вспоминают картину Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо султану». На ней изображена весёлая компания запорожцев, весело пишущая памфлет в виде письма турецкому султану (предположительно Мехмету IV). Глядя на персонажей картины, легко можно понять, что адресату будет невесело. Очевидно, что письмо не отличается деликатностью.
Однако, вероятно, у многих, кто смотрит на эту картину, возникает ощущение иллюзорности происходящего. Некая мифологичность словно бы исходит из глубины полотна и проникает в душу зрителя.
Сложно сказать, действительно ли это ощущение было верным или же событие произошло на самом деле. До второй половины XIX века в народе ходило множество списков этого «эпистолярного шедевра». Никто не задавался вопросом о его подлинности, и в сознании людей сложилось представление о безбашенных казаках, способных сочинить такое дерзкое послание самому султану.
Проблемы, затронутые в послании султана к запорожским казакам
Как бы то ни было, исторические обстоятельства для написания письма существовали, а значит, и само письмо могло быть написано. Тем более что переписка турецкого султана с запорожскими казаками действительно имела место в истории.
Поводом для такого обращения стали последствия Андрусовского перемирия. Россия и Польша разделили между собой территории современной Украины. Земли по правому берегу Днепра остались за Речью Посполитой, а левый берег, включая Киев — мать городов русских, отошёл под власть Московского государства.
На руку турецкому султану сыграло предательство гетмана правобережья Петра Дорошенко, который признал над собой покровительство Турции. Он хотел объединить под своей властью обе части Украины под патронажем Османской империи.
Мехмед IV, воодушевлённый предательством Дорошенко, решил, что сможет подчинить себе всю Украину, включая её «осиное гнездо» — Запорожскую Сечь, которая не последовала за гетманом-предателем.
Тем более что запорожские казаки в то время считались лучшими воинами, а их лидером был кошевой атаман Иван Дмитриевич Сирко. Этот легендарный полковник запорожского войска обладал исключительной харизмой. Бесстрашный воин и талантливый полководец был крайне импульсивен. Типичный казак-разбойник, недисциплинированный и разгульный, участвовал в полусотне сражений и лишь трижды не смог одержать решающую победу.
Несмотря на свою безграмотность и грубость, этот выдающийся человек ярко демонстрировал свои таланты.
Письменная попытка прельстить казаков
Османская империи в ту пору переживала не лучшие времена. Внутренние
раздоры в семье правителей ослабили его позиции. Подходил к концу период
«женского султаната», начатый женой Сулеймана Великолепного, (сериальной) Роксоланой-Хюррем (украинкой Анастасией). И как ни странно, последней в этом периоде истории Турции стала Хатидже Турхан (украинка Надежда), мать султана Мехмеда IV.
Изнеженный правитель Османской империи был настолько увлечён охотой, что получил прозвище «Авджи» от своих подданных. Государственные дела его интересовали во вторую очередь, и ими вплотную занимался великий визирь Кара-Мустафа. Его мечтой было завоевать территории германских княжеств и создать на их землях, в междуречье Рейна и Дуная, новую провинцию Османской империи. После захвата части украинских земель у Польши турки озаботились безопасностью русского фланга. Лучшим решением проблемы могло стать привлечение на свою сторону запорожских казаков, которые не поддержали инициативу Петра Дорошенко.
Для начала переговоров султан Османской империи отправил личное послание
запорожским казакам. Это было сделано для того, чтобы произвести впечатление на казаков и настроить на сотрудничество старшину Запорожской Сечи.
В письме султан перечислял свои титулы и владения. Скромность и благоразумие, видимо, не были в числе достоинств турецких правителей. Назвав себя «братом солнца и луны» и наместником Аллаха, он не преминул сыграть на христианских чувствах запорожцев.
Мехмет утверждал, что он — хранитель гроба Христа в Иерусалиме. Более того, на этом основании он считал себя защитником христианства. На этом основании он приказывал казакам Запорожской Сечи сдаться ему без сопротивления. Кроме того, султан просил не беспокоить его нападениями на его владения. В противном случае полчища янычар наводнят приднепровские поля, и «мир охватит страх, звери в лесу зарычат, а море задрожит от ужаса».
До этого момента известная исследователям дипломатическая переписка суровых запорожцев не отличалась от обычной манеры общения. Всё было выдержано в сдержанном тоне и с уважением к собеседнику. Примером может служить случай, произошедший летом 1675 года, когда после заключения перемирия крымские татары нарушили его.
Желая захватить больше добычи и пленных, войско крымского хана напало на
территорию Запорожской Сечи. Казацкие разведчики вовремя предупредили своих о вероломстве татар, и захватчики попали в ловушку. Запорожцы славно порубили врагов и взяли в плен более трёх тысяч человек.
После этого казаки сообщили хану о случившемся в письме. Это письмо было
обнаружено в архивах Бахчисарая, и никто не усомнился в его подлинности. Оно не представляло большого интереса для публики, так как было написано в
соответствии с этическими нормами средневековой дипломатии. Подписал это
послание казацкий отчаянный атаман и полковник Иван Сирко.
Суть знаменитого послания запорожских казаков турецкому султану
Нетрудно себе представить, что этот «вежливый до невозможности» атаман так резко ответил самому османскому султану, оскорбив его такими выражениями, которые не каждый «дикарь с острова невезения» мог бы себе позволить.
Пересказ письма турецкого султана Мехмеда IV (приблизительно приведённый выше) вызвал необычайный гнев среди казаков. Возможно, это произошло потому, что предложение сдаться, которое было бы приемлемо для обычных участников противостояния, было неприемлемо для казаков. Большего оскорбления для запорожцев нельзя было и придумать. Ультимативный и безапелляционный тон султана, полный самонадеянности, был явно неприемлем.
Если смоделировать для себя атмосферу, царившую среди сочинителей ответа султану. То тут перед глазами и возникнут яркие фрагменты знаменитой картины Ильи Репина, которая наглядно иллюстрирует остроумие и живой ум запорожских старшин, которые составляли ответ могущественному турецкому правителю. Предания говорят, что письмо было написано под сенью могучего дуба, который рос на острове под названием Верхняя Хортица.
Письмо начиналось без витиеватых приветствий, просто указывался адресат. А затем пошли эпитеты, которые, как правило, не используются в официальной дипломатической переписке. Султану просто переписали его высокопарные титулы, но с обратным смыслом, а также добавили от себя связь с нечистой силой.
Далее утверждалось, что казаки не боятся сражения с войсками султана. Затем последовали прямые оскорбления, связанные с территориями, которые находились под властью турецкого правителя. Мехмету без обиняков было отказано в покровительстве христианству. Письмо заканчивалось рифмованной неприличной насмешкой. Подпись под письмом — атаман Сирко от имени всего запорожского войска. Существует несколько вариантов письма, которые отличаются незначительными деталями.
По сути, эти письма — не что иное, как пародия на официальные документы, которые издавались от имени турецких султанов и крымских ханов.
Это письмо было очень важным, потому что в нём говорилось о том, что волновало людей. Авторы писали с юмором о том, что было важно для всех. В письме говорилось о любви к своей земле и уважении к себе. Эти чувства есть у всех смелых и честных людей. Современные украинцы такое письмо президенту США написать уже побоятся.