Яшка, озираясь по сторонам, крался по ночному лесу. Сердце-вещун кричало, что надо остановиться, вернуться, что вся его затея — сплошное ребячество, и всё может закончиться печально. Да и в скрипе мертвых деревьев ему слышалось предупреждение об опасности. Звук шагов разносился по притихшей роще, будто он не опавшую листву сапогом задевал, а бил ногой со всего маха в колокола. Тихо пробираться у него никогда не получалось. Не умел он ходить бесшумно, так, как учил отец, не задев ни одного листочка, ни примяв траву.
Он привык бродить по лесу открыто, не прячась аккуратно собирая лекарственные растения, прислушиваясь к деревьям и наслаждаясь пением птиц. С самого раннего детства его всё время тянуло на природу. Он часами мог гулять по лугам и лесам, любуясь неземными красотами, радуясь каждому цветочку, каждой веточке и разговаривая с каждой встреченной пичугой. В поместье считали его блаженным. Люди с усмешкой поглядывали на чудаковатого барчука. Но чем бы дитя ни тешилось, лишь бы проблемы не создавало. Чем старше он становился, тем всё явственнее менялось отношение окружающих. Изучая травы, он попутно осваивал навыки зельеварения и никому никогда не отказывал в помощи. Лечил достаточно успешно не только дворовых, но и жителей соседних деревень.
И люди потянулись к нему. Крестьяне собирали для него травы и коренья, дружинники отца привозили из своих поездок нужные ингредиенты. Но все смотрели на него скорее снисходительно, так относятся к больным или детям. И это отношение категорически не устраивало. Не то чтобы оскорбляло, а просто было очень обидно. Он ведь старался изо всех сил понравиться всем. Ему хотелось, чтобы они оценили его знания, его умение вовремя прийти на помощь, а не воспринимали его увлечение как барчуковую забаву. Мать успокаивала, говорила, что время придет, и все всё оценят, а пока надо потерпеть и ещё лучше учиться. И учеба в академии, где над ним смеялись, как над юродивым, не придавала ему уверенности в своих силах. Даже преподаватели, отдавая дань его успехам, не воспринимали его серьезно. В этом мире каждый, кто владел властью или претендовал на власть, должен был быть сильным. Ум, если он не поддерживался отвагой и умением владеть мечом, не вызывал такого уважения, как должно. Но даже такое отношение окружающих не смогло вытеснить из его сердца того щенячьего восторга, который он испытывал от жизни.
Отец уже давно смирился с мыслью, что его первенец не от мира сего. И упорно готовился передать власть и титул младшему ребенку. Мать пыталась спорить с мужем, доказывая, что его поступок просто не справедлив по отношению к её любимцу. Но отец только посмеивался в седые усы. Он терпеть не мог, когда его красавица-жена лезла не в свои дела. Большая разница в возрасте позволяла ему снисходительно относиться к капризам супруги. Но последнее решительное слово всегда оставлял за собой. Поэтому никогда не спорил, а молча делал свое дело, махнув рукой на старшего отпрыска. А Яшке только этого и надо было. Он мог вволю заниматься своим любимым делом, не тратя попусту время на всякие, как ему казалось, ненужные занятия с мечом, скачки на лошадях и прочую белиберду. И вот сейчас, в этом странном и страшном лесу он впервые в жизни пожалел, что не слушался отца и избегал обязательных занятий для всех наследников княжеских родов.
С каждым шагом становилось страшнее и страшнее. Рубаха взмокла от пота, струившегося между лопатками. Лес молчал. Стояла такая неестественная тишина, что каждый неосторожный шаг звучал как набат. Шум от каждой сломанной ветки был слышен на всю округу. Якову было настолько страшно, что он уже сто раз пожалел о своем безрассудном поступке. Он ведь не хотел стать героем. Просто мечтал сделать так, чтобы отец мог гордиться не только успехами младшего сына, но и победой старшего. И славы хорошего зельевара ему было мало. Он хотел доказать всем, что он не беспомощный княжич, а настоящий мужчина, способный на поступки. Тем более среди охотников не было желающих испытать сваренное им зелье.
Никто не верил в успех. А он знал, что все правильно приготовил, и его вытяжка должна обязательно помочь. Не зря же он столько времени собирал и изучал ту самую жидкость, что оставлял монстр каждый раз на месте исчезновения человека. Яшка точно установил, что эта субстанция не что иное, как слюна. Это благодаря ему все поняли, что непонятное нечто, неизвестно откуда попавшая в их лес и поселившаяся возле скал — живое существо. Это Яков всем доказал, что чудовище только в одном экземпляре, просто оно растет очень быстро и может стремительно передвигаться. И вот сейчас, двигаясь на встречу с неизведанным монстром, он ясно понял, что каждый должен заниматься своим делом. Что если ты не готовился с малолетства к встрече с опасным врагом, то и не стоило геройствовать и лезть в самое логово. Запах гниения становился всё сильнее и сильнее. Яшка остановился на миг для того, чтобы перевести дух и осмотреться, но тут мир взорвался яркой вспышкой, качнулся и стремительно полетел вверх тормашками.
Глаза открывались медленно. Было такое ощущение, что их не дает открыть что-то липкое, противное, залившее все лицо. Наконец удалось сфокусировать взгляд и попытаться проанализировать все, что он видит, все, что чувствует. Тело онемело и затекло. Не было возможности пошевелить даже пальцем на ноге. Вязкая противная субстанция окутывала его плотным коконом, фиксируя в вертикальном положении и не давая упасть. И только голова находилась в своеобразном мутном воздушном пузыре, что позволяло не только разглядеть то, куда он попал, но и немного дышать. Полноценно набрать в легкие воздух Якову не удавалось. Кислорода было ровно столько, чтобы он мог сделать неглубокий вдох. А вокруг был такой смрадный мерзкий запах, что его чуть не вырвало. Яшка еле сдержал рвотный позыв. Не хватало, чтобы к вони разложившегося горелого мяса добавилось еще и амбре блевотины. Он тогда точно задохнется.
Вокруг все бурлило, как в котле с зельем. Из стен того места, куда он попал, выходили небольшие розовые отростки и, пробив мерзкую слизь, в которою он был закутан, присасывались к его телу, покрыв от ступней до самого подбородка. Они впивались в него, как маленькие жала, сплошным ковром и причиняли ноющую, раздражающую боль. Яшка попытался напрячь мышцы, чтобы хоть как-то пошевелиться и немного облегчить свое положение. Но стенки, из которых выходили отростки, тут же угрожающе стали сдвигаться, грозясь раздавить его, как мелкое насекомое и размотать его кишки по всему и так ограниченному пространству. Единственное, что он мог делать, это крутить головой, рассматривая место, куда так нелепо по своей глупости попал.
Яков не понимал, где он мог ошибиться. Что же он не учел? Неужели этот пришелец обладает разумом? Он несколько месяцев потратил на изучение чудовища, попавшего в их края неизвестно откуда и поедающего все живое в округе. Он расспрашивал всех, кто встречался с ним и смог уйти живым, выуживая из их сумбурных рассказов по крупицам информацию. Столько трудов, сил, нервов и жизней охотников стоило заполучить слюну монстра, чтобы выработать зелье, способное убить чужака!
Он разработал специальный состав, которым пропитал сшитый для этого снадобья бурдюк. При попадании в глотку монстра от соприкосновения со слизистой гортани бурдюк должен был распасться, а зелье, попав в желудок и вступив в реакцию с желудочным соком, взорваться. Но добровольцев забросить этот снаряд в пасть к чудовищу не нашлось. Ни большие деньги, обещанные правительством, ни реальная угроза всему живущему никого не прельстили. Монстр становился с каждым днем все больше и больше, и лес, в котором он нашел приют, потихоньку умирал. Князья попытались отправить на этот сомнительный подвиг в приказном порядке заключенных, приговоренных к казни. Но люди предпочитали смерть под топором палача смерти в пасти неизвестного чудовища.
Яшка совсем не ожидал того, что монстр окажется настолько коварен и стремителен. Ведь он почувствовал запах гниющей плоти заранее и искал место, где можно было затаиться. А увидев существо, он бы забросил в его пасть импровизированную бомбу. Кидать далеко и метко у Яшки получалось всегда. Это единственное качество бойца, которое ему давалось легко. Остановившись за камнем, Яша даже дышать боялся. Но все произошло молниеносно. Он даже не успел понять, что случилось. В памяти осталось ощущение, что его куда-то тянут. А дальше темнота. И вот теперь он очнулся в этой вонючей тюрьме. Неужели это существо настолько разумное, что может строить убежища?! Ни один из чудом выживших охотников не рассказывал ничего подобного.
Мысли текли вяло, мешала ноющая боль во всем теле, а еще слизь постепенно разъедала одежду и начинала печь кожу. Но Яков по-прежнему не мог даже застонать. Розовые отростки постепенно приобретали бурый цвет, и стало ясно, что из него просто качают кровь. В какой-то момент стало чуть-чуть светлее, отростки втянулись в стены. А на их место выползли волнообразные волокна, которые закружили его кокон и потащили вниз. К горелому запаху добавилось еще тошнотворная сероводородная кисловатая вонь.
Яшку снова замутило, но усилием воли он подавил непроизвольный позыв. Помещение, в которое он попал, стало больше, но звуки, напоминающие бурление кипящей жидкости, усилились. Мелькнула мысль: неужели его сейчас сварят живьем. Ужас и паника накатили, как снежная лавина. Яшка ещё раз попытался расслабить волокна, связывающие его. Но кокон сдавил его так, что он почувствовал, как трещат ребра. Задыхаясь от нехватки воздуха, он попробовал взять себя в руки, успокоиться и ещё раз внимательно осмотреть то место, где он оказался по своей дурости. Опустив глаза, Яков заметил еще один кокон, висящий чуть ниже и сбоку от него. Не обращая внимания на усиливающее жжение, он постарался рассмотреть, что в нем происходит. Если бы он мог исчезнуть в этот миг, то исчез. А если бы мог закричать, его ор услышали бы, наверное, в самой столице.
В коконе висел человек. Вернее то, что от него осталось. Нижней половины тела почти не было. Остались только обугленные обрубки ног, заканчивающиеся в районе паха. Кисти рук отсутствовали. Их как будто оторвали, не забыв при этом прижечь культи. Да и остатки рук были обуглены до самых локтей. Обнаженное тело, там, где еще сохранилась кожа, было покрыто волдырями от ожогов. Между пузырями краснело мясо, перевитое разорванными мышцами и связками. В этом еще живом обрубке человека невозможно было даже определить, кто перед ним — мужчина или женщина. И в этот момент на лицо страдальца опустилось странное существо с пятью конечностями, увенчанными острыми когтями. Оно как будто висело на шланге, спускающемся сверху. Существо, разорвав такой же пузырь, как и на голове Яшки, вонзило в глаза, уши и рот свои страшные щупальца. Голова человека дернулась, и Яков понял, что, несмотря на такие страшные увечья, человек был еще жив. Загнав свои конечности почти до самого основания в череп, существо стало увеличиваться в размерах. Оно словно переваривало то, что выкачивало из головы человека, и по шлангу, соединяющему монстра с его хозяином, вверх отправляло добычу.
Яша не выдержал. Все содержимое желудка фонтаном вырвалось наружу и тут же было впитано волокнами. Вокруг сразу усилился звук бурления. Его опустили еще ниже. В последний момент он заметил, что соседний кокон почти полностью погрузился в кипящую жидкость. И в ту же минуту его пронзила дикая, неимоверная боль. Ступни ног как будто облили раскаленным металлом или кислотой. Из горла вылетел сдавленный хрип. Кокон сдавил его сильнее, фиксируя непроизвольное судорожное сжатие всего тела. И Яшка потерял сознание. Сколько времени он был в отключке, определить было невозможно. Но когда он снова пришел в себя, соседнего кокона уже не было. Всё его тело горело огнем, превратившись в один сплошной ожег. Он был одним комком боли, уже ничего не понимающий и не умеющий думать. Самая страшная боль шла снизу от ног. Угасающим разумом Яшка понял две вещи. Скорей всего ног у него больше нет, и скоро на его голову упадет то самое существо, которое высасывало мозг из второго человека. Но самое страшное, что в этот последний момент своей жизни он понял куда попал, и что с ним произошло. Он оказался в желудке чудовища, и его сейчас медленно переваривают, а под его ногами бурлит желудочный сок, обогащенный соляной кислотой. И Яков окончательно потерял сознание.
Он уже не видел, как кокон, состоящий из мерзкой слюны монстра, разъедающий одежду и кожу, добрался до бурдюка. Как по его ногам побежало черное зелье, над которым он так усиленно работал. Как от соприкосновения этой жидкости с желудочным соком произошел взрыв, и непонятное создание просто разметало на кучу кусков разлетевшихся на несколько метров вокруг.
* *
Воевода с отрядом остановился возле леса. Там, в этом жутком безмолвии находился его старший сын. Он сейчас бы отдал всё на свете, чтобы вернуть тот миг, когда этот недоделок пришёл к нему с предложением самому испытать своё зелье. Он рассмеялся и просто отмахнулся от него, как от надоедливой мухи. К Яшке он уже давно не относился серьезно, полагая, что его старший отпрыск так и останется ни на что не годным. Он, конечно, его любил, но не так, как младшего. Скорее это была жалость к непутевому ребенку. И как только ему сказали, что Яков направился к проклятому месту, он в первый момент даже не поверил. У него в голове не укладывалось, как можно совместить его неприспособленного к жизни сына и сражение с монстром. Но, поняв, что всё именно так, как ему доложили, переполошился не на шутку и сразу отправился за ним, взяв с собой лучших людей. И вот теперь они стояли возле кромки леса, еле сдерживая готовых понести лошадей. Там был сын, а рядом с ним расположились верные и преданные воины, готовые пойти за ним и в огонь и в воду. Но как он мог их послать на верную смерть? Спасая своего недалекого ребенка, обречь на сиротство родителей и детей. Значит, надо идти самому.
— Отец, — послышался голос младшего сына. Он как будто прочитал его мысли. — Не ходи, погибнешь. Давай я пойду. Да вот Сигурда с собой возьму. Может, успеем спасти Яшку. Может, всё обойдется? Не должен он был далеко зайти. Ты же знаешь, какой он неуклюжий. Ходит медленно, пока все цветочки рассмотрит, пока каждому кустику поклонится.
Младший сын покровительственно-снисходительно относился к первенцу отца. Но всегда заступался за брата перед обидчиками. Даже в академии Яшку трогали только из-за угла или на словах. Знали, что младший брат устроит расправу за обиду старшего. Никита был выше брата почти на голову и обещал быть в ближайшем будущем не меньше отца. Уже сейчас парень отличался не только богатырской статью, но и недюжинным умом. В свои годы он уже сколотил вокруг себя дружину таких же отчаянных и преданных ему молодцов, готовых идти за своим предводителем к черту на кулички. Да и учеба ему давалась с легкостью. Воевода всегда гордился младшим отпрыском. Успехи княжича бальзамом ложились на измученную душу родителя, примиряя его со старшим сыном.
Отец и сын стояли рядом и не сводили глаз с проклятого леса. Воевода понимал, что это его последние часы, а то и минуты жизни. Не пошлет он никого на верную смерть и с собой тоже никого не возьмет. Его недосмотр, ему и отвечать.
— Нет, Никита. Моя беда, мне и ответ нести, — тихо ответил и стал спешиваться. — Надо было раньше думать, а не пренебрегать его словами. Не поверил в его зелье, и не смог найти человека, который пошел бы на риск. Вот теперь самому идти и спасать надо. Авось успею.
Сын спрыгнул с коня и подошел вплотную к отцу. Воевода притянул его к себе, прощаясь.
— Отец, но там же верная смерть, — попытался вырваться из родных рук, парень. — Я тебя прошу — не ходи. Давай мы всё сами сделаем.
— Мне смерть что там, что дома, — грустно улыбнулся воевода. — Ты представляешь, что будет, когда твоя мать узнает о произошедшем?! Да она или на себя руки наложит, или меня со свету сживет. Ты у меня единственная надежда. Ты наследник, и не должно тебе думать как простому воину. Привыкай княжить и людьми управлять. А это не легкое дело. Сто раз подумай, прежде чем решение принять. И тогда не встанешь перед таким выборам, как у меня сейчас. Наука тебе на будущее будет.
В этот момент в лесу раздался грохот, и в воздух взлетел столб огня, разнося по всей окрестности смрад. Дружина, уже не думая ни о чем, спешившись, выхватывая на бегу мечи и луки, побежала в чащу. Впереди воевода с сыном, не разбирая дороги, ломились через кусты и буреломы, отчаянно прорубая себе путь. Выскочив на большую поляну, все замерли. По всей опушке были разбросаны слизистые останки неизвестного существа. С окружающих деревьев на землю капала кроваво-красная жидкость, а на самом видном месте лежала часть обожженного тела. В обугленных останках с трудом можно было узнать Якова. Отец воткнул меч в землю и тяжело опустился на колени перед сыном. Ратники, стоявшие рядом, молча сняли шеломы.
— Все-таки убил Яшка тварюгу своим зельем, — тихо прошептал младший княжич, подходя к отцу.
И, как будто почувствовав исчезнувшую угрозу, на опушке громко закуковала неизвестно как уцелевшая кукушка.
Автор: Иванна Кострико
Источник: https://litclubbs.ru/writers/8522-chudakovatyi-barchuk.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на наш второй канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: