Головченко Н. Н. Историографический аспект изучения поликультурности населения Верхнеобского бассейна эпохи раннего железа // Археологические культуры Сибири в контексте кросс-культурных контактов в Евразии:к 300-летию первых научных археологических раскопок в Сибири (1722 г.). Материалы Международной археологической конференции молодых исследователей «Археологические культуры Сибири в контексте кросс-культурных контактов в Евразии: к 300-летию первых научных археологических раскопок в Сибири (1722 г.)» (Новосибирск, 21–25 ноября 2022 г.). Новосибирск, 2022. С. 18-26.
В историографическом аспекте проанализирован текущий задел концепции поликультурности, применяющийся к анализу археологических материалов эпохи раннего железа Верхнего Приобья. В ходе исследования автор приходит к выводу о том, что вопрос интерпретации историко-культурной ситуации в Верхнеобском регионе во второй половине I тыс. до н.э. можно разделить на две проблемы. Первая связана с попытками этнической интерпретация транскультурного предметного комплекса и определения фактов «этносоциального доминирования» пришлых «саков» над местным населением Верхнеобского бассейна. Вторая заостряет внимание на выявлении механизмов интеграции транскультурного предметного комплекса в бытовую и обрядовую практики этнически разнородного населения региона
В эпоху раннего железа весь степной пояс Евразии, от западных границ Венгрии до Ордоса в Китае, был населен обществами, в среде которых сложились близкие по облику культуры, получившие среди исследователей общее название культур «скифо-сакского (скифо-сибирского) мира», одним из регионов этого «мира» был бассейн Верхней Оби. Первая схема культурно-исторического развития населенияВерхнего Приобья, периферийного по отношению к основному ареалу распространения культур скифо-сакского круга региона, была выработана трудами М.П. Грязнова [Грязнов, 1956, с. 44–99]. Уже в 1950-е гг. им был сделан вывод о сочетании нескольких культурных традиций, принявших участие в формировании большереченских комплексов [Грязнов, 1956, с. 72].
В ходе последующих исследований тезис о многокомпонентности этнического состава большереченской культурно-исторической общности возникал неоднократно: при анализе культурно-исторических процессов в регионе [Алехин, 1989, с. 83–86; Могильников, 1989, с. 125–129; Троицкая, Бородовский, 1994, с. 104], при интерпретации предметного комплекса [Могильников, 1997, с. 76], при атрибуции полевых материалов, полученных в ходе исследования курганных [Полосьмак, 1987, с. 108–111; Уманский, Шамшин, Шульга, 2005, с. 78–80; Шульга, Уманский, Могильников, 2009, с. 180–181] и грунтовых некрополей [Фролов, 2008, с. 179–181], при анализе социальной структуры данной общности [Матвеева, 1998, с. 346–363], при реконструкции поясных наборов и конской фурнитуры [Шульга, 2003, с. 113–121; 2008, с. 107–115; 2016, с. 84–95], он был подтвержден результатами технико-технологического анализа керамического комплекса [Мыльникова, 2015, с. 369–384] и анализом антропологического материала [Багашев, 2017, с. 141–143, 179–180]. Однако различия исследовательских подходов предопределили разночтения как в определении понятия «многокомпонентность», так и в интерпретации отражаемых данной дефиницией процессов. За констатациями «многокомпонентности» и поисками точек влияния остался не замеченным сам феномен поликультурности археологического материала и исторические процессы синтеза и адаптации, в результате которых он сложился.
Гипотеза поликультурности населения Южной Сибири эпохи раннего железа, как самобытного явления, была сформулирована Д.Г. Савиновым и поддержана А.П. Бородовским и его учениками [Савинов, 2002, с. 155; Бородовский, 2016, с. 94–102; 2017, с. 229–240; 2018б, с. 230–243; Головченко, 2020, с. 73–92].
Первый отклик на предложения Д.Г. Савинова, применительно к большереченским материалам, был дан А.П. Бородовским уже в Искитимском томе 2002 г. в разделе посвященном публикации материалов Быстровского некрополя [Бородовский, 2002], после чего последовала целая серия статей в ведущих реферируемых изданиях [Бородовский, 2003, с. 79–92; 2015, с. 87–96; 2016, с. 94–102; 2017, с. 229–240; 2018а, с. 123–132]. На широком материале автором были освещены проблемы взаимодействия саргатской, кулайской и большереченской культурных традиций в археологических памятниках Новосибирского Приобья, дана естественнонаучная датировка опорного некрополя – Быстровка-2. На конкретных примерах планиграфии курганных могильников [Бородовский, 2017, с. 229–240], керамического материала [Бородовский, 2015, с. 93], предметов вооружения [Бородовский, 2015, с. 92] показаны практики межкультурной интеграции и коммуникации. Особое рассмотрение получил транскультурный предметный комплекс и его адаптивные вариации [Бородовский, 2016, с. 94–102; 2018б, с. 230– 243]. В русле обозначенной концепции под руководством А.П. Бородовского была защищена кандидатская диссертация по предметному комплексу одежды населения Верхнеобского бассейна эпохи раннего железа [Головченко, 2020; Головченко, 2022, с. 148–164].
Несмотря на то, что отдельные положения работ А.П. Бородовского нашли отражение в монографиях и статейных публикациях [Шульга, 2003; Уманский, Шамшин, Шульга, 2005; Евразия…, 2005; Кубарев, Шульга, 2007; Алексеев, Дьяконов, 2009, с. 26–40; Шульга, 2015; Гаркуша, 2019, с. 217–227; Головченко, 2020, с. 73–92], практика анализа археологического материала Верхнего Приобья с позиции поликультурности широкого отклика не получила. Более того, можно утверждать, что она была незаслуженно проигнорирована некоторыми региональными археологами.
Среди массы изданных в последнее время работ, посвященных археологии эпохи раннего железа Барнаульского Приобья, ссылка на издания А.П. Бородовского по поликультурности присутствует только в одной публикации, посвященной введению в научный оборот материалов исследования памятника Чумыш-Перекат [Фрибус, Грушин, Фролов., 2018, с. 194–202]. Повествуя о бытовании елочного орнамента на кувшиновидных и баночных сосудах, авторы отмечают, что данный тип орнаментации появляется в конце V в. до н.э. и широко распространяется в «каменских памятниках» с IV–III вв. до н.э. После чего высказывается предположение, что «в этот же период, одновременно с каменским, данный элемент декора появляется и в саргатском керамическом комплексе барабинских памятников». Фактически то же утверждает А.П. Бородовский в цитируемой публикации [Бородовский, 2015, с. 89]. Далее делается вывод о том, что «нельзя связывать распространение в каменском орнаментальном комплексе этой традиции исключительно с саргатским влиянием. Скорее следует говорить о сходном тренде, характерном как для саргатской, так и для каменской культур» [Фрибус, Грушин, Фролов., 2018, с. 200]. На данном примере отчетливо видно концептуальное непонимание предлагаемой идеи интерпретации конкретного археологического материала в свете его поликультурности. То, что авторы статьи именуют «сходным трендом», являет собой транскультурный комплекс. Речь идет не о том, чтобы дать ему этнообразную привязку, «каменский», «саргатский» или какой-либо еще, а о факте его существования и стоящих за ним процессах интеграции.
Не задействованными соображения о поликультурности оказались в вышедшей в 2020 г. монографии О.С. Лихачевой «Вооружение и военное дело населения Лесостепного Алтая в раннем железном веке (VIII–I вв. до н.э.)», в которой проанализирован достаточно представительный комплекс находок с территории Верхнего Приобья [Лихачева, 2020]. Несмотря на то, что предметы вооружения традиционно входят в число элементов т.н. «скифской триады», т.е. являются транскультурным комплексом [Бородовский, 2016, с. 94–102].
Поиску явлений «этносоциального доминирования» «каменцев» над «староалейцами» и «большереченцами» посвящено историографическое наследие и других археологов алтайской школы [Ведянин, Кунгуров, 1996, с. 88–115; Кирюшин, Кунгуров, 1996, с. 115–135; Фролов, 2007, с. 16–31; Погребальный обряд…, 2015; Фролов, 2016, с. 56–62; Степанова, Фролов, 2017, с. 71–85; Фролов, Тишкин, Иванов, 2017, с. 150–162; Фролов, 2017, с. 1083–1084; 2018, с. 207–214], общая миграционистская направленность которой базируется еще на трудах А.П. Уманского 1960-х гг.
В работе «Памятники культуры Алтая», приводя характеристику большереченской археологической культуры по работам М.П. Грязнова, А.П. Уманский высказывает идею о прекращении ее существования в связи с приходом (миграциями) кочевников из Евразийских степей [Уманский, 1952, с. 67]. Причинами данной миграций виделись исследователю и его последователям военные конфликты на просторах Средней Азии (завоевания державы Ахеменидов, восточный поход Александра).
Теоретические взгляды А.П. Уманского на ряд проблем археологии Алтая (идеи о появлении андроновского населения на территории Верхнего Приобья на заключительном этапе развития федоровской культуры, гипотезы о своеобразии памятников степной и лесостепной зон Алтайского края во второй половине I тыс. до н.э. [Демин, 2017, с. 196–202]) формировались в 1960-е годы под влиянием идей концепции миграционизма.
Л.С. Клейном для периода 1956–1964 гг. в отечественной историографии отмечено ослабление позиций концепций автохтонности археологических культур и популяризация миграционных идей: «Сперва в ассортимент гипотез вошли центростремительные миграции внутри современных границ страны, затем извне (с территории актуально дружественных стран) и, наконец, из любых дальних очагов» [Клейн, 2014, с. 79]. Обе отмеченные М.А. Деминым интерпретационные идеи А.П. Уманского укладываются в данное концептуальное направление.
Вместе с тем проблема определения культурной принадлежности памятников эпохи раннего железа, расположенных на территории Верхнеобского бассейна, во многом кроется в дискуссиях 70–90-х, развернувшихся между Т.Н. Троицкой, В.А. Могильниковым, А.П. Уманским и их последователями, пытавшимися выделить различные культуры эпохи раннего железа на территории Барнаульского и Новосибирского Приобья (так в разное время были выделены: каменская, большереченская, новосибирский вариант большереченской, староалейская, кижировская, новочекинская, быстрянская культуры). В результате чего до сих пор в литературе, в том числе и учебной, издающейся различными научными центрами, нет единства по данному вопросу.
Подводя итог необходимо отметить, что вопрос интерпретации историкокультурной ситуации в Верхнеобском регионе во второй половине I тыс. до н.э. можно разделить на две проблемы. Первая связана с попыткой этнической интерпретации транскультурного предметного комплекса (вещей «скифского/сакского» облика и т.п.) и определения фактов «этносоциального доминирования» пришлых «саков» над местным населением Верхнеобского бассейна. Вторая – с выявлением механизмов интеграции транскультурного предметного комплекса в бытовую и обрядовую практики этнически разнородного населения региона. В настоящее время концепция поликультурности представляется наиболее адекватно отвечающей требованиям научного исследования планиграфии крупных могильников, тафономии обнаруженного в них предметного комплекса, транскультурных, адаптивных и региональных черт населения Верхнеобского бассейна второй половины I тыс. до н.э.
Список литературы
Алексеев А.Н., Дьяконов В.М. Радиоуглеродная хронология культур неолита и бронзового века Якутии // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2009. – № 3. – С. 26–40.
Алехин Ю.П. К вопросу культурно-этнических связей, социальной организации и идеологии носителей большереченской культуры // Скифо-сибирский мир. Искусство и идеология. – Новосибирск: Наука, 1989. – Ч. 1. – С. 83–86.
Багашев А.Н. Антропология Западной Сибири. – Новосибирск: Наука, 2017. – 408 с.
Бородовский А.П. Археологические памятники Искитимского района Новосибирской области. – Новосибирск: Науч.-произв. центр по сохр. ист.-культур. наследия Новосиб. обл., 2002. – 207 с.
Бородовский А.П. Вопросы реконструкции культурно-исторических процессов и их хронологии в лесостепном Приобье эпохи раннего железа (по материалам датирования Быстровского некрополя) // Археология, антропология и этнография Евразии. – 2015. – Т.43. – № 2. – С. 87–96.
Бородовский А.П. Поликультурность эпохи раннего железа в лесостепном Приобье по материал Быстровского некрополя // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований. – 2016. – № 3. – С. 94–102.
Бородовский А.П. Погребальное пространство в контексте поликультурности (по материалам Быстровского некрополя эпохи раннего железа на Верхней Оби) // Археологические вести. – 2017. – № 23. – С. 229–240.
Бородовский А.П. Погребальное пространство в контексте политкультурности (по материалам Быстровского некрополя эпохи раннего железа на Верхней Оби) // Древние некрополи – погребально-поминальная обрядность, погребальная архитектура и планировка некрополей. Труды ИИМК РАН. – Т. 47. – СПб., ИИМК РАН, Гос. Эрмитаж. 2018. – С. 123–132.
Бородовский А.П. Элитарные детские погребения эпохи раннего Средневековья на верхней Оби и транскультурный предметный комплекс // Мультидисциплинарные аспекты изучения древней и средневековой истории. Сб. к 70-летию акад. В.И. Молодина. – Новосибирск: Изд-во ИЭАТ СО РАН, 2018. – С. 230–243.
Бородовский А.П., Слюсаренко И.Ю., Кузьмин Я.В., Орлова Л.А., Кристен Дж.А., Гаркуша Ю.Н., Бурр Дж.С., Джалл Э.Дж.Т. Хронология погребальных комплексов раннего железного века в Верхнем Приобье по данным древесно-кольцевого и радиоуглеродного методов (на примере курганной группы Быстровка-2) // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2003. – № 3. – С. 79–92.
Ведянин С.Д., Кунгуров А.Л. Грунтовой могильник староалейской культуры Обские Плесы 2 // Погребальный обряд древних племен Алтая. – Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1996. – С. 88–115.
Гаркуша Ю.Н. Развитие дендрохронологических исследований археологических и архитектурных объектов в Западной Сибири // Баландинские чтения. – 2019. –Т. 14. – № 1. – С. 217–227.
Головченко Н.Н. Предметный комплекс одежды как маркер межкультурных коммуникаций на территории Верхнего Приобья в эпоху раннего железа // Stratum plus. Археология и культурная антропология. – 2020. – № 3. – С. 73–92.
Головченко Н.Н. Предметный комплекс одежды населения Верхнеобского бассейна эпохи раннего железа. – Барнаул: Алт. гос. ун-т, 2022. – 374 с.
Грязнов М.П. История древних племен Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая речка // МИА. – № 48. – М.; Л.: Наука, 1956. – 163 с.
Демин М.А. Археологические исследования А.П. Уманского на Алтае (1964-1972 гг.) // Изв. Алт. гос. ун-та. – 2017. – № 5. – С. 196–202.
Евразия в скифскую эпоху: радиоуглеродная и археологическая хронология / Под ред. Г.И. Зайцева, Н.А. Боковенко, А.Ю. Алексеева, К.В. Чугунова, Е.М. Скотт. – СПб: Теза, 2005. – 290 с.
Кирюшин Ю.Ф., Кунгуров А.Л. Могильник раннего железного века Староалейка-2 // Погребальный обряд древних племен Алтая. – Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1996. – С. 115– 135.
Клейн Л.С. История российской археологии: учения, школы и личности. Том 1. Общий обзор и дореволюционное время. – СПб.: Евразия, 2014. – 704 с.
Кубарев В.Д., Шульга П.И. Пазырыкская культура (курганы Чуи и Урсула). – Барнаул: ИАЭТ СО РАН, Барнаульская лаборатория археологии и этнографии Южной Сибири, Федеральное агентство по образованию, Горно-Алтайск. гос. ун-т, 2007. – 282 с.
Лихачева О.С. Вооружение и военное дело населения Лесостепного Алтая в раннем железном веке (VIII–I вв. до н.э.). – Барнаул: Колмогоров, 2020. – 320 с.
Матвеева Н.П. Социально-экономические структуры древнего населения Западной Сибири (ранний железный век лесостепной и подтаежной зон).: дисс. … докт. ист. наук. – Тюмень, 1998. – 823 с.
Могильников В.А. Взаимоотношения лесного и лесостепного населения в эпоху перехода от бронзового века к железному // Скифо-сибирский мир. Искусство и идеология. – Новосибирск: Наука, 1989. – Ч. 1. – С. 125–129.
Могильников В.А. Население Верхнего Приобья в середине – второй половине I тысячелетия до н.э. – М.: Наука, 1997. – 195 с.
Мыльникова Л.Н. Керамика переходного времени от бронзового к железному веку лесостепной зоны Западной Сибири: диалог культур.: дисс. … докт. ист. наук. – Новосибирск, 2015. – 947 с.
Погребальный обряд древнего населения Барнаульского Приобья: материалы из раскопок 2010–2011 гг. грунтового могильника Фирсово-XIV /Кирюшин Ю.Ф., Папин Д.В., Тур С.С., Пилипенко А.С., Федорук А.С., Федорук О.А., Фролов Я.В. – Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2015. – 209 с.
Полосьмак Н.В. Бараба в эпоху раннего железа. – Новосибирск: Наука, 1987. – 126 с.
Савинов Д.Г. Ранние кочевники Верхнего Енисея: археологические культуры и культурогенез. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2002. – 202 с.
Степанова Н.Ф., Фролов Я.В. Керамика с поселений раннего железного века лесостепного Алтая // Теория и практика археологических исследований. – 2017. – № 1. – С. 71–85.
Троицкая Т.Н., Бородовский А.П. Большереченская культура лесостепного Приобья. – Новосибирск: Наука, 1994. – 184 с.
Уманский А.П. Памятники культуры Алтая. – Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1952. – 252 с.
Уманский А.П., Шамшин А.Б., Шульга П.И. Могильник скифского времени Рогозиха-1 на левобережье Оби. – Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2005. – 204 с.
Фрибус А.В., Грушин С.П., Фролов Я.В. Могильник Чумыш-Перекат – новый памятник скифского времени на границе барнаульского Приобья и Присалаирья // Изв. Алт. гос. ун-та. – 2018. – № 2. – С. 194–202.
Фролов Я.В. К вопросу о формировании староалейской культуры (по данным погребальной обрядности) // Теория и практика археологических исследований. – 2007. – № 3. – С. 16–31.
Фролов Я.В. Погребальный обряд населения Барнаульского Приобья в VI в. до н.э.–II в н.э. (по данным грунтовых могильников). – Барнаул: Азбука, 2008. – 479 с.
Фролов Я.В. Меч скифского времени – новая находка с территории лесостепного Алтая // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2016. – Т. 44. – № 3. – С. 56–62.
Фролов Я.В. Ареал распространения каменской культуры и проблемы реконструкции межкультурных взаимодействий на территории юга Обь-Иртышского междуречья // V (XXI) Всерос. археолог. съезд: Сб. науч. трудов. – 2017. – С. 1083–1084.
Фролов Я.В. Бронзовые ножи с кольцевым навершием скифо-сакского времени с территории Барнаульского Приобья и юга Обь-Иртышского междуречья // Изв. Алт. гос. ун-та. – 2018. – № 5. – С. 207–214.
Фролов Я.В., Тишкин А.А., Иванов Г.Е. Особенности изображений в скифо-сибирском зверином стиле на железных кинжалах юга Обь-Иртышского междуречья // КСИА. 2017. № 247. С. 150–162.
Шульга П.И. Могильник скифского времени Локоть-4а. – Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2003. – 204 с.
Шульга П.И. Снаряжение верховой лошади и воинские пояса на Алтае. Ч. I: Раннескифское время. – Барнаул: Азбука, 2008. – 276 с.
Шульга П.И., Уманский А.П., Могильников В.А. Новотроицкий некрополь. – Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 2009. – 329 с.
Шульга П.И. Снаряжение верховой лошади в Горном Алтае и Верхнем Приобье. Часть II VI–III вв. до н.э. – Новосибирск: ИПЦ НГУ, 2015. – 322 с.
Шульга П.И. Могильник раннескифского времени Гилёво-10 в предгорьях Алтая. – Новосибирск: ИПЦ НГУ, 2016. – 258 с.