Николай Серяков рассказал: "15 апреля 1982 года, Восточная Германия, поселок Альтенграбов...
Весна в Германии – это вечно моросящий дождь, переходящий в ливень, потом короткая передышка, солнце едва выглянет из-за туч, погреет чуть-чуть и снова дождь. Подполковник Цховребов вызвал к себе лейтенанта Шевченко. И сидя за письменным столом, катал карандаши по столешнице.
– Товарищ подполковник, лейтенант Шевченко по вашему приказанию прибыл.
Цховребов выслушал доклад и начал ставить задачу:
– Значит так, завтра в девять часов убываешь в город Веймар на пересылку за молодым пополнением, на пересылке обещай начальнику пересылки, капитану Котову, все, кроме знамени и печати, но привези мне вменяемых бледнолицых новобранцев желательно русских, украинцев, белорусов в крайнем случае, прибалтов, коньяку не жалей, я тебе лично выдам из своих запасов. Есть вопросы?
– Есть, а почему нельзя обещать знамя и печать? – спросил Шевченко.
– Да потому, что это Котову сразу покажется подозрительно. Да и жалоба на тебя поступила от замполита нашего батальона капитана Шаевича, хочет он тебя на комсомольском собрании пропесочить за твои анекдоты. Иди на собрание, я попозже подойду.
Комсомольское собрание шумело, словно улей. Слово взял замполит батальона капитан Шаевич и начал разносить Шевченко. И дело бы приняло совсем неприятный для лейтенанта оборот, если бы вовремя не заглянул на собрание Цховребов. В итоге Шевченко отделался выговором без занесения. «Да что такое выговор без занесения, через год снимут автоматически», – подумал лейтенант Шевченко с облегчением.
Утром 16 апреля 1982 года лейтенант Шевченко прибыл в Веймар – великий город всех времен и народов, в нем жили Гете, Ференц Лист, Бах, Шиллер великие композиторы и мыслители, но в окрестностях этого города был и концлагерь Бухенвальд.
Весенним утром поезд привез Шевченко на вокзал Веймара. Солнце светило ярко, щебетали птицы, радуясь весне. На вокзале он позавтракал в привокзальном гаштете. И как только вышел на железнодорожный перрон его остановил комендантский патруль. Он представился:
– Лейтенант Шевченко, следую в в/ч 73122, за молодым пополнением.
Начальник патруля, капитан из комендатуры, придирчиво осмотрел его новенький китель и начал делать замечания по форме одежды: пуговицы не серпами вверх, в петлицах танки на разном уровне, фуражка неуставная. Он написал предписание для устранения недостатков. Капитан объяснил, где находится пересылка и как до нее дойти. Шевченко уточнил:
– А что, трамваи до пересылки не ходят? Вон, я вижу, трамвайная остановка.
Капитан вдруг оживился и ответил:
– Последний трамвай здесь прошел 28 марта 1934 года, вон на той улице жила мамаша Гитлера и написала она ему письмо, что беспокоят ее трамваи, по ночам спать не дают. Гитлер издал приказ о запрещении трамвайного движения. Трамваев в Веймаре не стало, рельсы есть, провода есть, а трамваев нет. Вот так они приказы Гитлера выполняют.
До пересылки пришлось Шевченко идти километра три и все в гору. «Гитлер гад был и мамаша у него такая же», – подумал лейтенант Шевченко. Наконец-то он увидел контрольно-пропускной пункт. Пересылка встретила Шевченко пустыми казармами, дневальные убирали казармы, подметали полы, заправляли кровати. Дежурный привел лейтенанта к обшарпанной двери и попросил подождать.
– Войдите! – прокричали из-за двери.
Шевченко вошел.
– Товарищ капитан, прибыл за молодым пополнением, командир танкового взвода 37-го отдельного танкового батальона лейтенант Шевченко.
Капитан Котов посмотрел на лейтенанта вопросительно, ожидающе.
– Как там поживает Артур Андреевич?
– Отлично, и передает вам боевой грузинский привет, – бодро ответил Шевченко и достал из дипломата бутылку отличного грузинского коньяка семилетней выдержки. Капитан Котов заметно оживился.
– Значит так, как ты знаешь, натура у меня неподкупная, скоро приедут представители других частей, и, естественно, всем нужны бледнолицые солдаты. Перед тем как я начну раздавать личные карточки, я позабуду фуражку в канцелярии и попрошу тебя за ней зайти, ты зайдешь, и, как говорится, коси коса, пока роса, выберешь нужные тебе личные карточки. Да лишние не бери! И помни, времени у тебя всего одна, максимум две минуты. У тебя сутки свободные, пока прибудет пополнение, походи по Веймару, я ведь знаю Альтенграбов – это немецкая Сибирь. Обязательно надень гражданскую форму одежды и не напейся, как в прошлый раз, – напутствовал его капитан Котов.
На его последние слова Шевченко возразил:
– Так я в Веймаре первый раз в жизни.
– Да все вы одинаковые! Иди переодевайся, культурно пошарься по достопримечательностям Веймара, будет что в Союзе вспомнить. А кубрик офицерский тебе мои зольдаты покажут, кровать выбирай любую.
Переодевшись в гражданку, лейтенант Шевченко спустился в город Веймар. Он встал у памятника Гете и Шиллеру и увидел маленькую группу советских туристов и как-то незаметно к ней примкнул. Группа советских туристов была из города Златоуста с металлургического завода.
На Шевченко они не обратили никакого внимания. Гид отлично говорил по-русски. Он начал рассказывать о памятнике Гете и Шиллеру и повел экскурсию по мощеным мостовым, вспоминая великого музыкального гения Ференца Листа, но народ приехал в Германию не за Бахом и Шиллером, а за бытовым ширпотребом, и по просьбе трудящихся гид повел экскурсию по магазинам.
Потом был быстрый обед в небольшом гаштете на городской площади – стандартные немецкие жареные сосиски с белоснежными маленькими булочками и с вкусным Веймарским пивом. Пиво в Веймаре особенное, во-первых, его в Веймаре сортов сорок, а то и пятьдесят, но для гостей варят из натурального солода по старинным рецептам, передаваемым по наследству.
Конечно, в Советском Союзе варили пиво, но сортов, может, двадцать: Жигулевское, Брестское, Московское, и так далее, но с Веймарским его не сравнить. Когда берешь бокал и смотришь через него на свет, то видно, как пузырьки поднимаются по янтарным солнечным лучам.
Народ после первого бокала оживился.
– Слышь, малец, а ты не с третьего цеха или ты с прокатного? – вдруг к нему обратился какой-то слегка подвыпивший металлург.
– Да нет, я, братан, тут служу лейтенантом, командиром танкового взвода, – ответил ему Шевченко.
– А я тоже танкистом служил на танках Т-55 в Ленинакане, в Армении, а ты на каких Родину защищаешь? – задал вопрос металлург.
– Да как сказать, не то чтобы не знаю, рассказывать нельзя, – деловито ответил Шевченко.
– Понятно, военная тайна, давай за службу ратную и танки быстрые по сто пятьдесят граммов, – предложил металлург и достал бутылку русской «Посольской» водки. Как только бутылка водки встала на стол, другие металлурги подсели к заветному столику.
Экскурсия пошла веселее из-за опустошенной бутылки «Посольской». Гид заметил перемены в лицах металлургов после обеда. И задал ироничный вопрос:
– А лица у вас, товарищи металлурги, отчего такие красные стали, что хоть, сигареты прикуривай?
– Ну как же, по пятнадцать – двадцать лет горячего стажа, – дружно отвечали металлурги.
Экскурсия направилась к замку Эридель. Замок, в котором была провозглашена Веймарская республика в 1919 году. По сути, позор Германии. После поражения Германии в Первой мировой войне, превратившего процветающую страну в колонию победивших держав, а немцев в голодных, обозленных рабов.
И чем больше на них давили экономически и унижая морально, тем больше в них жила и развивалась ненависть к другим народам и нациям. И не просто так вдруг возник нацизм. Нацизм, который, подобно сжатой пружине, ударил по своим поработителям кошмарной войной, когда погибли миллионы ни в чем не повинных людей.
А экскурсия шла по Веймару, весело переговариваясь. Они пришли к памятнику Гете и Шиллеру, затем к старинному театру и, петляя узкими улочками, экскурсия добралась до церкви Марии Магдалины. Церковь – православная и была построена для принцессы Марии Павловны, дочери Императора Павла I. Ее брата Александра I знал весь мир, устроил переворот в 1801 году и погубил собственного отца, победил Наполеона в 1814 году, основал Священный Римский Союз. Сестра его занималась благотворительностью, строила школы, больницы, открывала библиотеки, но ее, к сожалению, почти никто не помнит, и в учебниках истории про нее ничего нет.
«Права была старуха Шапокляк, хорошими делами прославиться нельзя», – подумал Шевченко.
– Ну что за дела, мы, русские, этим немцам церкви, больницы строили, а они, гады, на наши города в 41-м году бомбы кидали, – возмущались советские металлурги, изрядно подогретые немецко-русским ершом.
Немецкий гид, привыкший к подобным ситуациям, мгновенно сориентировался в ситуации, ответив по-немецки четко и кратко:
– Нет плохих наций, есть плохие люди, и нельзя сравнивать Гитлера и принцессу Марию Павловну.
Потом они пришли к домику Гете, где гид зачитал его замечательные стихи вначале по-немецки, затем по-русски. Экскурсанты заметно подустали. И от ходьбы, и от выпитого.
Три веселых металлурга и один советский танкист пришли в гостиницу и продолжили праздник. Ближе к полуночи в дверь постучал хозяин гостиницы и сказал очень вежливо: «Геноссе, напротив вас в номере живут немецкие туристы и просят вас угомониться».
– Ладно, пойду я на пересылку, – воспользовался удобным предлогом Шевченко, чтобы уйти. – А вы отдыхайте и взятие Берлина не устраивайте.
Проходя по трамвайным путям, по безлюдным улицам Веймара Шевченко ругался вполголоса, но до пересылки все-таки добрался и, слава богу, без приключений. Немного протрезвев, он принял душ и уснул сладким сном младенца. Утром его разбудил дежурный по пересылке:
– Вас к себе вызывает капитан Котов.
...– Товарищ капитан, лейтенант Шевченко по вашему приказанию прибыл, – лихо доложил он. Капитан внимательно и придирчиво осмотрел лейтенанта и проворчал:
– Говорил ведь, чтоб не злоупотреблял. В общем, дело в том, что сегодня приезжает проверка из штаба армии. Сделай так, чтоб они тебя не видели. Советую посетить Бухенвальд.
– Повстречались металлурги из Златоуста, ну, немного не рассчитал, – начал оправдываться Шевченко.
– Не крути мне мозги, завтра построение в 5 часов 30 минут и не опаздывай. И дуй быстрей в Бухенвальд, – закруглил разговор капитан Котов.
Бухенвальд встретил лейтенанта Шевченко дождем и хмурыми лицами экскурсоводов и экскурсантов. Экскурсанты шли по одному маршруту от блока к блоку, потом показали место, где был расстрелян Эрнст Тельман знаменитый немецкий коммунист. Ужас и страх стучали в душу, не укладывалось в голове молодого лейтенанта, как так получилось, что потомки Баха, Шиллера, Листа вдруг превратились в жестоких садистов.
Вернувшись с экскурсии после обеда на пересылку, Шевченко узнал радостную новость.
Проверяющие уехали, и завтра прибудет молодое пополнение. В 5 часов утра его разбудил дневальный.
– Молодые прибыли, – доложил он.
Заря занималась хмурым утром, моросил мелкий дождь, новобранцы шли нестройными колоннами по мощенной булыжником дороге, потом их построили на плацу, и началась перекличка. Представители частей и вместе с ними Шевченко построились у дверей канцелярии пересыльного пункта в ожидании начальника пересылки капитана Котова.
Все произошло как по нотам, услышав заветное от капитана Котова: «Товарищ лейтенант, принесите, пожалуйста, мою фуражку», он просто залетел в канцелярию и быстро отыскал заветные шесть карточек со славянскими фамилиями. Бондарь, Николаенко, Иваненко, Сергеенко, Савельев и Мишин. Аккуратно сложил карточки во внутренний карман кителя, отдал фуражку капитану Котову и, минуя строй, пошел искать свое молодое пополнение.
– Бондарь, Николаенко, Иваненко, Сергеенко, Савельев и Мишин выйти из строя на три шага, – скомандовал Шевченко.
К его удивлению из строя вышли пятеро низкорослых новобранцев и один высокий крепкий парень в короткой шинели. Только взглянув в карточки в графу национальность, Шевченко увидел в них удивительное – в трех из них было написано эвенк, в двух карточках – якут и только в одной украинец.
Шевченко метнулся поменять карточки, но было поздно.
– Эх, поспешишь, людей насмешишь, приедешь в батальон Цховребов тебе устроит веселую жизнь, – сказал ему капитан Котов на прощание.
«Да попал как кур в ощип», – безрадостно подумал лейтенант Шевченко.
В батальон Шевченко вез солдат в явно подавленном состоянии, обдумывая, как поступить, что сказать командиру батальона. Он шел в батальон как на эшафот.
Лейтенант построил новобранцев перед штабом батальона, поставив самого высокого новобранца прямо у окна командира батальона и пошел на доклад.
– Товарищ подполковник, личный состав в количестве шести человек прибыл для дальнейшего прохождения службы, – лихо доложил лейтенант Шевченко.
– Ну и где они? – спросил подполковник Цховребов.
– На плацу, – ответил Шевченко.
– Да, одного здоровяка я вижу, а где остальные? – поинтересовался Цховребов.
– Остальные стоят за ним, – ответил Шевченко.
Выйдя на крыльцо штаба, подполковник Цховребов взревел как раненный вурдалак:
– Кого ты привез? Они же снаряд в танке не поднимут!
– Виноват, товарищ подполковник, так вышло, – оправдывался Шевченко.
Цховребов бросил фуражку об землю и ушел..."
