Мелкий дождь барабанил по стеклам, когда Анна обнаружила в школьном чате сообщение: «Сегодня в 18:00 родительское собрание. Присутствие обязательно». Часы показывали уже пять вечера, а она только что заметила эту рассылку. Поджав губы, Анна бросила взгляд на свою старшую дочь, десятилетнюю Киру, которая сидела на диване и что-то чертила в блокноте. Из кухни доносился тихий стук кастрюль — это младший сын, семилетний Артём, пытался «помочь» маме, раскладывая крышки по полу.
— Боже мой, я опоздаю! — пробормотала Анна, выхватывая из ящика документы и пытаясь вспомнить, не оставила ли она где-нибудь телефон свекрови. Обычно именно Галина Петровна забирала детей к себе, когда Анне нужно было срочно куда-то отлучиться. Но они давно не общались без напряга — свекровь считала, что Анна «портит внуков» слишком мягким подходом, а Анна раздражалась от постоянных упрёков.
В эту минуту вошёл Игорь, муж Анны, явно уставший после рабочего дня. В руке — пакет с продуктами. Он медленно снимает куртку, будто каждая пуговица весит тонну. Анна, волнуясь, объяснила ему ситуацию:
— Мне нужно бежать на собрание, а ты ведь тоже не сможешь остаться с детьми — ты же после смены еле на ногах держишься.
— Смена была адской, — подтвердил Игорь и потёр переносицу. — Но ничего, как-нибудь справлюсь. Ты беги уже, пока не поздно.
Анна, окинув взглядом хаос в квартире (кастрюли на полу, рисунки Киры, Артём, пытающийся пролезть к розетке), сглотнула и, не придумав ничего лучше, вдруг сказала:
— Может, позвонить твоей маме?
В воздухе повисла напряжённая пауза. Галина Петровна, его мать, в последние месяцы вела себя так, словно ей нужно спасать внуков от неправильного воспитания. С ней были бесконечные споры — она утверждала, что «раньше родители и ремень применяли, и ничего, люди получались». Анне было сложно объяснить: сейчас метод криков и ремня не приветствуется, а психологи говорят о партнёрских отношениях с детьми.
— Ну… — Игорь замялся. — Если никак иначе? Я… я могу ей позвонить. Может, она сразу начнёт возмущаться, но ради детей приедет.
— Попробуй, — сказала Анна, нервно перебирая бумажки. — Мне нужно бежать буквально через пять минут.
Игорь устало прислонился к стене и позвонил:
— Алло, мам, тут такая ситуация… Анна на собрании, а у меня сил нет за детьми уследить. Ты сможешь приехать?
Он слушал свекровь, морщась. Анна краем уха уловила обрывки фраз: «Конечно, могу, хоть со мной никто и не считается» и «Разве вы без меня не справляетесь?». Но главное, что в конце разговора Игорь кивнул и сказал:
— Хорошо, тогда ждём.
Когда он положил трубку, то устало посмотрел на Анну:
— Мама приедет через двадцать минут. Постараемся обойтись без скандалов.
Анна выскочила из квартиры в спешке, надеясь, что всё пройдёт мирно.
Уже на собрании, когда учительница рассказывала об общей успеваемости класса, Анна получила сообщение: «Твоя свекровь заявила, что мы слишком балуем детей — и вообще, теперь она здесь “хозяйка”. Артём устроил истерику, хочет гулять прямо под дождём, бабушка не отпускает. Я засыпаю на кухне. Делай что хочешь!» Подпись: Игорь.
Сердце Анны ёкнуло. Ей стало обидно, что Галина Петровна снова ведёт себя так, будто вошла в дом главнокомандующего, а Анну и Игоря считает бестолковыми. В глубине души она понимала: «Ну, она ведь приехала выручать, могла бы вести себя поспокойнее…» Но реальность была иной.
После собрания Анна помчалась домой, промокнув под тем самым дождём, который бабушка не разрешила посмотреть Артёму. Открыв дверь, Анна увидела неприглядную картину: Галина Петровна стоит посреди комнаты, уперев руки в бока, с жёстким выражением лица, Игорь прижался к дверному косяку, кажется, на грани потери сознания от усталости. Кира тихонько рисует, стараясь не привлекать к себе внимания, а Артём дёргает бабушку за платье и твердит: «Ну отпусти меня, ну мама бы мне разрешила!»
— Ну вот, явилась, — сказала свекровь, даже не поздоровавшись. — У вас тут полный бардак. Ребёнок чего-то требует, а вы вечно «пусть делает, что хочет». По-моему, нужно быть жёстче. И что это за манера разрешать всё подряд?
Анна невольно повысила голос:
— Я не разрешаю ему всё подряд. Я просто считаю, что если он хочет побыть под дождём, нужно одеть его потеплее и выпустить на пару минут, чтобы ребёнок почувствовал, что это такое. Нет ничего страшного в том, чтобы исследовать мир.
Свекровь замахала руками:
— Вот-вот, вся ваша педагогика: «исследуйте, дети, что хотите»! А потом удивляемся, почему они больные ходят. Да у меня Игорек всю жизнь ходил по струнке и вырос нормальным человеком.
— «Нормальным человеком»?! — Игорь хмыкнул со стороны, но тут же осёкся, словно запоздало поняв, что высказался вслух. — Прости, мам, я просто очень устал.
Галина Петровна смотрела на него прищурившись:
— Да уж, устал, потому что распустился и не соблюдаешь дисциплину ни дома, ни на работе. Зарабатываешь копейки, а мог бы уже давно продвинуться по службе, если бы…
— Если бы что? — вмешалась Анна, чувствуя, как закипает внутри. — Он старается изо всех сил. И, между прочим, он трудоголик. Вы просто никогда не говорите ему «спасибо».
На этих словах бабушка махнула рукой:
— Ладно, я пойду. Мне здесь не нравится обстановка. Да и внуки у вас избалованные. Кира что-то рисует, чиркает ручкой по столу. Артём орёт, лишь бы добиться своего. Бесперспективно.
Кира перестала рисовать и покосилась на Анну, словно ища защиты. Анна увидела в глазах дочери уже привычную обиду: «Опять бабушка придирается!» Мальчик от злости уронил свою игрушечную машинку.
— Мама, — попытался вмешаться Игорь. — Спасибо, что пришла…
— Не за что! — бросила свекровь и исчезла за дверью.
Тишина — хоть ножом режь.
Игорь выдохнул:
— Прости, что пришлось на неё рассчитывать.
Анна покачала головой:
— Всё в порядке. Хотя нет, ничего не в порядке. Мы снова ссоримся, а дети всё это видят…
На следующий день к обеду Анна вспомнила, что обещала Кире сшить костюм к школьному спектаклю. Завтра генеральная репетиция, а костюм сшит только наполовину. Анна была совершенно без сил после вечерних скандалов, да и родительское собрание высосало из неё все соки. Кира робко напомнила:
— Мам, а костюм? Я боюсь, что все уже будут в костюмах, а я без…
— Чёрт, — выругалась Анна и прикусила губу, чувствуя себя плохой матерью. — Давай закончим с математикой и… Я сяду за машинку.
Она нервно рылась в ящике, и, как назло, иголки куда-то подевались, нитки запутались, бумажные выкройки оказались испачканными краской. Кира смотрела на маму большими глазами, и Анне было невыносимо больно, как будто она её подводила.
— Может, бабушка поможет? — вдруг предложила Кира. — Она же умеет шить. В детстве она говорила, что шила папе рубашку.
Анна нахмурилась. «Опять к бабушке?» — пронеслось в голове. С одной стороны, это означало: «Признать, что сама не справляюсь». С другой стороны, Кира действительно могла остаться без костюма, а Галина Петровна — мастерица на все руки, ведь она в своё время перешивала всю одежду Игорю.
— Ладно, рискнём, — кивнула Анна. — Позвони ей, объясни, что костюм почти готов, но я немного устала. Может быть, бабушка посоветует, где взять выкройки, или сама что-нибудь сделает.
Когда Кира набрала номер бабушки и протянула телефон Анне, у той внутри всё перевернулось. Но она, стараясь говорить спокойно, попросила о помощи. В ответ она услышала:
— «Ну что, допрыгались со своей “самостоятельностью”? Ладно, приеду вечером».
После завершения звонка Кира улыбнулась:
— Спасибо, мам.
Анна пожала плечами, понимая, что ей снова придётся пересечься с Галиной Петровной. Но если ради Киры…
Вечером свекровь, как и обещала, пришла. Анна надела фартук и постаралась выглядеть максимально дружелюбно. Кира, радостная, достала заготовку костюма, рассыпала по столу нитки, лоскутки. Галина Петровна посмотрела на это с видом полководца:
— Опять бардак развели! Ну-ка, несите сюда, что там у вас.
Анна вздохнула: хоть бы сегодня обошлось без критики. Но не успели они углубиться в выкройки, как из кухни раздался громкий рев: Артём перевернул на себя почти полный пакет молока. Игорь, который только что вернулся с работы, вспылил — да так, что Анна даже растерялась:
— Да что же это такое, каждый день одно и то же! С утра до ночи пашу, прихожу домой, а там бардак! Где у вас мозги, а?
На мгновение воцарилась звенящая тишина. Артём застыл с лужей молока у ног, Кира испуганно смотрела на отца. Анна от неожиданности чуть не выронила ножницы. А Галина Петровна прищурилась и повернула голову:
— Ну вот, Игорёк, ты начинаешь показывать, что тебе всё это надоело. Я же говорила, что не стоит им потакать во всём.
Он в сердцах бросил тряпку на пол:
— При чём тут «потакать»? Я просто устал! Каждый день одно и то же…
Анна хотела его успокоить, подошла ближе:
— Игорь, тихо… Это просто ребёнок, он уронил молоко. Ничего страшного, сейчас уберём.
— Да я понимаю, что ничего страшного, — процедил он сквозь зубы. — Но почему в этой квартире постоянно кричат и всё вверх дном? Давайте уже наведем порядок!
Галина Петровна, молча наблюдавшая за драмой, вдруг величественным жестом взяла ведро и тряпку и направилась к Артёму:
— Давай я помогу тебе убрать. А то все орут, а толку ноль.
Малыш, чувствуя себя виноватым, робко подал бабушке тряпку. Они принялись вытирать пол, и в комнате воцарилась напряжённая тишина. Анна ощутила крошечный, странный укол благодарности к свекрови: та хоть и бывает грозной, но сейчас взяла ситуацию в свои руки, давая отцу остыть.
Игорь прошёл в гостиную, бросив пакет с продуктами на подоконник. Вскоре раздался стук входной двери — видимо, он решил выйти на воздух, чтобы прийти в себя. Анна растерянно посмотрела на свекровь, ожидая упрёков, но та лишь покачала головой:
— Сама видишь, у него сдают нервы. Что касается меня… Я просто знаю, что детям нужна дисциплина. Вам бы не пришлось так страдать, если бы вы приучили их к ответственности раньше.
Анна прикусила губу, не решаясь спорить, ведь в какой-то мере Галина Петровна была права: беспорядок действительно постоянный, а Игорь на грани. Но это не значит, что детей нужно воспитывать только криком.
Пока Галина Петровна помогала Кире чинить костюм, Анна решила заняться Артёмом, который после случившегося с молоком боялся пошевелиться. Он жалобно заглядывал Анне в глаза:
— Мам, я плохой? Папа на меня накричал…
Анна вздохнула, обнимая сынишку:
— Нет, конечно. Папа просто очень устал. Всё хорошо, не бойся, Артёмка.
Ребёнок уже начал успокаиваться, когда в дверь позвонил Игорь. Он вернулся с мокрым от дождя капюшоном, весь продрогший, но чуть более спокойный. Галина Петровна прямо при Кире передала ему реплику:
— Послушай, сынок, если бы вы воспитывали детей строже, ни у них, ни у тебя не было бы истерик. Я уже устала от разговоров о «личном пространстве» — вы подменяете этим понятием элементарную дисциплину.
Игорь плюхнулся на стул, провёл рукой по волосам:
— Мама, не начинай. Я и так на взводе.
Анна видела, как Кира пытается «раствориться» в углу, чтобы не попасть под горячую руку. Её глаза блестели от обиды, ведь бабушка говорила о «неправильном» воспитании, а девочка понимала, что речь идёт и о ней тоже.
— У нас просто другой подход, — начала Анна, стараясь говорить мягко, — но это не значит, что мы не хотим дисциплины. Мы учим детей самостоятельности…
Галина Петровна взорвалась:
— Ой, да бросьте вы рассказывать сказки, чему вы их учите! В итоге они носятся как угорелые, потом устраивают истерики. Сама видела, как Артём — он же постоянно ноет! Кира всё в своих книжках, а элементарную уборку не делает…
— Я делаю! — вдруг выпалила Кира из своего угла. — Я каждый день мою за собой кружку! Это бабушка со мной не считается!
Все замерли. Девочка впервые так громко высказалась, причём прямо в лицо свекрови. У Анны кольнуло в груди: “Как же она наболело у неё на душе, раз решилась пойти в атаку?”
Галина Петровна удивлённо приподняла брови:
— А ты ещё и повышать голос будешь, да? Сколько тебе лет, чтобы учить меня?
— Мама! — Игорь нервно вскочил, хотя, кажется, сам не знал, что сказать.
В этот момент Анна решила, что с неё хватит:
— Да, хватит уже устраивать разборки при детях! Вы хотите, чтобы они совсем нас не слушались? Или чтобы они думали, что в семье можно кричать друг на друга когда угодно?
Её голос дрожал, внутри бурлила смесь страха и решимости. Галина Петровна поджала губы:
— Я говорю это не из вредности, а потому что забочусь. Но я вижу, что вам мои слова не нужны.
— Нам нужна помощь, а не упрёки, — выдохнула Анна. — Если вам это тоже важно, давайте найдём общий язык.
Дочь прижимала к груди ткань от незаконченного костюма и смотрела то на бабушку, то на мать, то на отца, который, казалось, пытался перекричать своё раздражение. Комната вибрировала от накала чувств. Казалось, ещё немного — и всё взорвётся.
— Хорошо, — Галина Петровна повернулась к Кире. — Давай хотя бы закончим костюм, а потом я уйду. Не надо, чтобы здесь случилась очередная трагедия.
С этими словами она взяла иголку и принялась ловко работать с нитками. Кира смотрела, почти не дыша, словно боялась, что бабушка передумает и бросит всё.
Когда костюм был практически готов, Кира со счастливым лицом примерила его, кружась перед зеркалом. Анна, стоя рядом, смотрела на дочку с облегчением: «Хоть здесь не сорвалось…» Игорь сидел в кресле, угрюмо теребя рукав кофты, потому что так и не отдохнул как следует.
— Ну что ж, неплохо получилось, — сказала Галина Петровна, убирая иголки в коробочку. — Вроде бы я не зря сюда пришла.
Кира увидела, что бабушка собирается уходить, и внезапно порывисто обняла её. Галина Петровна растерянно похлопала девочку по спине. Анна подумала: «Вот как детям приходится разрываться между нашим “нельзя давить” и бабушкиным “надо жёстко” — но они всё равно её любят».
Когда Галина Петровна встала, чтобы надеть пальто, Игорь пошёл её провожать. Анна слышала приглушённые голоса в коридоре. Потом Игорь вернулся: казалось, что его лицо стало чуть мягче.
— Мама сказала, что придёт на спектакль Киры. И вроде бы она не хочет нас «учить», но сама сказала: «Если нужна помощь в шитье — зовите, я не кусаюсь». — Он пожал плечами. — Может, это её способ помириться.
Анна улыбнулась, хотя и устала:
— Знаешь, это лучше, чем «у вас всё неправильно». Я не жду чудес, но хоть шаг к миру.
Кира, уже разобрав материалы, подошла к ним и нежно потянула отца за рукав:
— Пап, ты больше не будешь на нас кричать, да?
Игорь погладил дочь по волосам:
— Прости, зайка, я просто взбесился, устал. Но вообще-то кричать на детей — не дело, я понимаю. Надеюсь, больше такого не повторится.
Артём, недавно промокший в молоке, уже мирно играл в своей комнате. Анна вздохнула: «Хоть сейчас тихо». Но она понимала, что конфликт до конца не исчерпан. Завтра свекровь может снова разораться на тему «плохого воспитания». Или Игорь снова сорвётся, ведь он не робот. Но важно, что все сделали маленький шаг: Кира отстояла своё право голоса, Галина Петровна хоть немного помогла и признала, что иногда её вмешательство бывает нужным.
А самое главное — несмотря на хаотичные вспышки эмоций, семью в итоге объединяет общее чувство: любовь к детям и желание (пусть и по-разному) сделать их жизнь лучше. И пусть здесь нет идеальных решений, зато есть настоящая, живая жизнь, где все порой совершают ошибки, но продолжают стараться понять друг друга.
ПРИСОЕДИНЯЙСЯ НА НАШ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛ.
Понравился вам рассказ? Тогда поставьте лайк и подпишитесь на наш канал, чтобы не пропустить новые интересные истории из жизни.